Матвей Курилкин - Королевская кровь [litres]

– Проснулся, болезный. – Хмыкнула женщина удовлетворенно. Уложила возле печи охапку дров, устало потянула спину и подошла пощупать мне лоб. Оттянула нижнее веко, осмотрела рану на лице, бесцеремонно повернув физиономию так, чтобы свет из окна лучше освещал пострадавшее место.

– Ничего, хорошо заживает, – констатировала женщина. – Даже удивительно.

– Сколько я спал? – задал я самый животрепещущий вопрос.

– Да уж больше суток, почитай. Вечером будить тебя пытались, чтобы накормить, да куда там! – и, заметив, как я озираюсь по сторонам, угадала мой следующий вопрос: – Отхожее место на улице. Как выйдешь, дом обойдешь, там увидишь. Только накинь вон хоть куртку. Похолодало на улице.

Только теперь я обратил внимание на то, что одежды на мне нет. Совсем. Вот теперь мне стало по-настоящему страшно. Взгляд заметался по комнате в поисках потери, а на лице так отчетливо проступила паника, что, полагаю, для Паулины не остались секретом испытываемые мной эмоции. Конечно, дело было не в стеснении. Не думаю, что эту даму можно смутить моим непотребным видом – по всему выходит, ей такое видеть приходилось неоднократно, и ничего нового я даже при желании показать не смогу. Дело было в причине и цели всех моих неприятностей – маленькой бутылочке с королевской кровью, которую я хранил бережно зашитой в потайной карман, укрепленный на рубахе, под левой рукой. Так шансов разбить драгоценный сосуд меньше. Стекло пузырька, конечно, довольно толстое, его и специально не вдруг разобьешь, но я решил перестраховаться. И теперь я пытался найти взглядом свою одежду. И не находил.

– Если ты рубаху свою ищешь, то не беспокойся. Постирала я ее. – Хмыкнула женщина, вдоволь насладившись моим испугом. – Вон она, над печью сушится.

С кровати я соскочил, будто и не было ни жара, ни плохо заживших ран. Схватил рубаху, нащупал пузырек. Не удовлетворившись тактильным осмотром, достал склянку, вгляделся. Слава богам, цела! Печать не нарушена. Только после всех этих манипуляций сообразил, как веду себя перед благодетельницей. И, самое главное, насколько неосторожно показываю важность этого пузырька. Да и вообще, скачки голышом перед малознакомой представительницей прекрасного пола – довольно сомнительный способ расположить ее к себе.

Впрочем, Паулину мое смятение только позабавило:

– Предупреждать надо, коли чего секретное да важное хранишь. А то и заботиться, чтобы кто чужой не увидел. Впрочем, тебе простительно – в том-то виде, как ты приехал, немудрено забыть. Давай, иди уже. Вижу ведь, что подпирает.

Я благодарно кивнул и, накинув рубаху и указанную куртку, поспешил к обозначенному месту, по дороге размышляя, какие странные люди меня приютили. Даже подозрительные, пожалуй – уж очень спокойно они относятся к моим тайнам. В то же время я был благодарен, что они не пытаются вызнать моих секретов, по крайней мере пока. Доверять им полностью я, конечно, не мог, но и скрываться слишком сильно было бы глупо. И так уже многое продемонстрировал из того, что не нужно. Осталось выяснить, что скрывается за их флегматичностью и спокойствием.

Необходимость каких-то объяснений сознавал не только я, но и хозяева дома. Серьезный разговор у нас состоялся вечером, после возвращения Юстуса. Не сразу, правда. Сначала мужчина долго отмывался после работы, потом Паулина накрывала на стол. Судя по приготовленным блюдам, хозяева не бедствовали: на столе хватало мяса, да и вообще пища была разнообразная, хоть и простая. Присутствовали и соленья, и сладости, которые уж совсем редко можно встретить на крестьянских трапезах. Юстус заговорил, только утолив первый голод:

– Гадаешь, почему не расспрашиваю? – будто невзначай поинтересовался Юстус. И не дожидаясь подтверждения, ответил: – Да неинтересно мне. И Паулине. Ты мне помог, хотя мог мимо пройти. Даже вроде как должен был мимо пройти, потому что ты и так на ладан дышал. К тому же у тебя-то, судя по всему, какие-то долги есть, и ты к ним относишься серьезно. Ну а мы с Паулиной свои уже отдали. Пятнадцать лет отслужили. Я дослужился до первой сотни первого легиона Согреса. Паулина тоже, маркитанткой. Хотя ей и биться доводилось – знаешь ведь, как оно бывает, когда враг до обоза дошел. Да не коси глазом, вижу я, что знаешь. – Юстус весело хмыкнул, заметив мое смущение. – После уж осели здесь. Все по указу его величества. Либо на границу, либо в ином каком месте, где требуется. Мы вот здесь потребовались. Уж скоро полторы дюжины лет обретаемся. Двух сыновей вырастили, они теперь в Глеотине. Студенты оба. Дозволением его королевского величества для ветеранских детей обучение в университете бесплатное, вот и обучаются. Четыре десятка дворов тут у нас, ветеранов. Железо копаем. Рудного-то в Согресе нет. На оружейную сталь закупают, а из нашего так, больше инструмент какой или для еще каких надобностей. Летом копаем да сушим, а уж зимой плавим что накопали.

Бывший сотник глотнул морса, прокашлялся.

– Ну да что-то я в сторону ушел. Давно к нам гости не забредали, вот и болтаю почем зря. А говорю я это к тому, чтоб ты знал – твоих секретов нам не надо. Только одно, парень, прошу: если что против Согреса замышляешь, скажи честно. Неволить не стану, ничего тебе от меня не грозит. Слово. Попрошу только, чтоб ушел сразу. Сам отправлюсь в Соборное село, что в двух днях отсюда – там и сообщу о тебе. Времени, чтобы уйти, у тебя будет достаточно.

– Не замышляю. Клянусь, что дела мои с Согресом не связаны. – Я чуть задумался и решил рассказать немного больше – просто чтобы успокоить гостеприимных хозяев. – Из Артании я. И в страну вашу прибыл по делам Артании, никакого вреда вам не несущим.

– То мог бы не говорить. Артанца в тебе, уж прости, за версту видно. Ты уж, парень, не обессудь, но на догляда ты не тянешь. Видал я тайников, те другие совсем. Впрочем, не буду ничего спрашивать. Верю тебе. Ну а раз так – будь гостем. И не спорь, оправиться тебе нужно. Рана на груди зажила почти, но она тебя чуть не сломала совсем, а ты в дорогу отправился, не залечив ее до конца. Потому и горячка началась. Спешишь, по всему видать, да только если сейчас путь продолжишь – вообще никуда не дойдешь и дело не сделаешь. Так что сам думай, но коли не дурак, то со мной согласишься.

Я бы и хотел поспорить, но прекрасно понимал, что Юстус прав – мне действительно необходим отдых. Хотя бы пара дней. Вот только совсем промолчать было бы нечестно:

– Меня ищут. Могут и к вам зайти. Я, конечно, попытался следы запутать, да и сил у них немного, но ищут те, кто этим делом на жизнь зарабатывают. И они, если что, долго говорить не станут, за ножи возьмутся и за арбалеты.

– За ножи? Здесь? – И Юстус и Паулина искренне расхохотались. – Ох, парень, ну если ты за собой армию привел, тогда мы, может, напугаемся. А так – разве что развлечемся. Давно у нас разбойников не появлялось!