Елена Маврина - Твердыня грёз

– Ничегошеньки громыхнуло! – прокричал мелкий крадуш. – Вас не задело?

Злата очнулась – вскрикнула от страха пропасти за спиной. Луту взревел, и к нему приблизились крылатые бестии с оголёнными костями обсидианового скелета под клочками меха и жёсткой бахромы медных перьев. Вороньи головы сливались с хищными чертами волков.

– Прыгайте! – торопил Тами, покачиваясь на грозном страже Замка Воителей. – Смелее!

Ребята сделали разбег. Прыжки, вскрики. Крылатые бестии ловко подхватили их в воздухе. Луту крушил грудью гранит. Замок дрожал трещинами, и тени узников недоверчиво брели к позабытому свету.

Бестии уносили крадушей в сторону чернолесья. Вокруг царил хаос. Деревья бушевали, сплетаясь зарослями по периметру замка. Луту опустился на землю, и Горан, позабыв о страхе, ринулся к мальчишке:

– Ты жив, Липучка! – стащил его с чудища, обнимая.

Луту перебирал гривастыми лапами по меловым обломкам статуй.

– Горан, опусти меня! – смеялся Липучка, вразумляя кудесника. – Нужно бежать!

– Я видел, как ты падал! – повторял Горан, мыслями возвращаясь в чернолесье, к обрыву. – Видел. Мы видели. Как?.. – он встряхнул друга за плечи.

Тами смотрел на него с болью воспоминаний. Справа грянул взрыв. Красно-фиолетовое пламя затрещало на деревьях. Паника визжала тысячами голосов.

В суматохе столкновения безродных и стражей Горан узнал худощаво-скуластое лицо Роха. Крадуш шагал в их направлении. Он повзрослел за последнее время, хотя и не вытянулся совершенно. Тот же ребенок с соломенными волосами и открытым взглядом, за наивностью которого теперь таились ожесточающие испытания. На мальчишке чернели длинная рубаха и вольные штаны, заправленные в высокие сапоги; до колен свисала плотная накидка из выгоревшей синей ткани с капюшоном. Тами взобрался на Луту, но Горан медлил.

– Ты вновь обрекаешь друзей на заточение? – предупредил на ходу Рох, не боясь рычания чудища, грохота взрывов, криков и свиста стрел. – Медлить глупо! Лети! Разговор ничего не изменит.

Безродные пробирались к Гранитному замку, расчищая путь где стрелой арбалета, где рукопашным боем.

– Изменит. Я вернулся спасти их.

Рох остановился в двух шагах.

– Знаю. Тами не верил в твоё предательство.

– Прости… – Горан весь сник от тяжести вины. – Мой обман чудовищен, я понимаю…

Тами торопил, вздрагивая от криков, и Горан с надеждой оглянулся на Роха. Мальчишка смотрел без осуждения, скорее – с пытливостью.

– Мы все обмануты градом, кудесник. С самого детства.

– В твердыне грёз отыщем защиту, – шагнул к нему Горан. – Бежим с нами, Рох!

Крадуш мотнул головой:

– Моя мечта угасает в перламутровых стенах. Её осуществление начато. – Рох протянул Горану клочок серой бумаги – карту града. Кудесник вспомнил, как чертил её по пути из Медвежьего урочища. – Ты сохранил?

Рох приложил палец к виску:

– Как и все твои рассказы о крепостной стене, о золотушных лесах и чернолесье за рвом.

Грустная улыбка тронула губы Горана. Громыхнул взрыв – комья земли полетели болезненным рикошетом. Рох сорвался с места к распахнутым вратам замка: «До встречи, кудесник!» Горан достал из кармана хризолитового жука и дунул на свинцовые лапки: «Беги к хозяину, Цорка!» Жук ожил, проворно устремляясь в щели среди обвалов. Тами протянул руку, помогая Горану взобраться на крылатое чудище. Луту оттолкнулся от пыльных обломков, оставляя крики сражения земле. Серпокрылые соколы отпрянули от чудо-зверя.

Горан направил Луту в самую вершину замка.

– Что ты делаешь?! – кричал Тами за спиной.

Кудесник потянул за гриву чудище, и тот с силой ударил грудью о гранитную возвышенность. Взрыв сотряс преграды, разламывая остроконечную клетку на части. Куски темницы посыпались вниз. Пыль развеялась, и бело-золотыми стрелами к небу вспорхнули альтурги. Тами захохотал от восторга. Сражение на минуту остановилось. Люди поражённо наблюдали за шумными стаями хранителей сказаний. Луту сделал петлю вокруг разбитой темницы, узники которой спешили скрыться сквозь дыру в крепостной стене. Деревья бушевали таранами, становясь преградами воинам Велирадовичей. Оглядываясь, Горан видел, как гончие и стражи мечутся на руинах ограждений и статуй, выжигая булавами узкие лазы в плетущихся сетях кустарников. Луту рыкнул, рассекая скорыми крыльями воздух. Белым облаком впереди плыла вереница альтургов. Горан улыбнулся, забываясь в кураже парения. У них общий путь. На запад. К твердыне грёз.

Западная окраина чернолесья и золотушные леса переходили в скалистые холмы – марь. Буро-зелёным покровом между валунами скал росли мхи и чахлая лиственница. Луту оставил всадников у черноводного пруда и скрылся за тучами.

– Куда он?

– В Замок Воителей, думаю, – махнул рукой вслед чудищу Тами. – Луту спас Роха в Звёздных горах.

– А бестии?

– Они послушны безродным. Иногда.

Из укрытия деревьев выбежали крадуши. Подростки шумели вопросами, обнимали Тами, даже взглядом игнорируя кудесника. Горан побрёл к пруду. У кромки воды он увидел фигуру в плаще гончего. Скурат.

– Ты… здесь?

Гончий толкнул носком ботинка камень:

– Да, кудесник. Опять пришлось вмешаться.

Горан улыбнулся на его шутливую браваду.

– Судьба… – развёл руками.

– Да, – невесело признал Скурат, – беглец из меня никудышный. Я скитался по чернолесью сутки в надежде выйти к скалистым лесам, но пришел к Зерцалу Ветров. Там, на стукаме, из воздуха явился этот мелкий болтун.

– Липучка?

– Настоящее имя сложнее. – Скурат украдкой взглянул на заплаканные лица девчонок, на Тами, смущенного вниманием. – Меня схватили безродные. Тот крадуш…

– Рох?

– Да, он спрашивал о тебе. Я признался, что ты готовишь побег крадушам. Этот Липучка размахивал Регулом Никс, преследуя с вопросами о произошедшем у Зерцала.

– Он может, – кивнул Горан.

Всплеск радостных голосов вновь нарушил разговор. Скурат вздохнул с усталостью:

– В одиночку всё напрасно. – Его взгляд невольно тянулся к шестерым ребятам, осчастливленным встречей, свободой. – Поверь, без поддержки решимость гаснет. Я вдоволь подумал над этим тогда, раненный в чернолесье, и в последние дни – без малейшего представления как отыскать Алефу.

– Они не простят меня, – нахмурился Горан.

Скурат повел рукой с сомнением:

– Откуда знаешь? У нас никогда не было друзей, чтобы предсказывать их поступки. И сами мы не были друзьями.

Горан опустился на бревно. Скурат сел рядом. Они молчаливо смотрели на темнеющий горизонт. Серые рёбра скал укрывались туманом. Горан достал из кармана сюртука часы. Сумерки зажигали медовые огни огневиков плывущим созвездиям. Палец потёр исцарапанный герб Мильвусов. Возможно ли миллион стараний обесценить за миг? Он, сколько помнил себя, стремился к признанию, восхищённым взглядам. Амбиции… Недосягаемый мир избранников града, Замка Воителей. Ему казалось быть вхожим в их круг – счастье, важнейшее достижение в жизни.