Елена Маврина - Твердыня грёз

Ветер холодил кожу – жар волнения топил доводы разума в гневе. Горан сидел под осуждающими, брезгливыми взглядами мальчишек, заигравшихся в судей. Он понятия не имел насколько далеко способно зайти их безрассудство. Стоило выбираться из угла, в который его загнали, пока обрывистая сцена не превратилась в эшафот.

– Чего вы добиваетесь?

Улакач прищурился, выговаривая:

– Любопытно нам.

– Издеваться?

– Нет. – Йом навис обеспокоенным дрессировщиком. – Любопытно посмотреть, что ты еще умеешь, воспитанник Башни. Смотри, ты не лучше нас.

– Пусть управитель рассудит, – потребовал Горан, осматривая мельком перья альтурга.

Улакач криво усмехнулся. Братья переглянулись.

– Чтобы ты заговорил ему уши. Полезай на камень!

Нире выступил вперед, занося кулак для удара. Горан не отвел взгляда, ожидая нападения с вызовом. Трое против одного. В граде он вынес побои гораздо несправедливее. Йом толкнул его сапогом. Бросок кулака. Под рёбрами вспыхнула боль, но удар в лицо обездвижил челюсть. Горан зажмурился, с трудом смиряя стон. Новый удар. Он повалился на правый бок, выгибаясь от толчка в спину. Нире что-то выкрикнул. Улакач скомандовал прекратить:

– Тащите его наверх!

За ремень на руках дернули. Боль вынудила повиноваться, хотя ноги не слушались. Йом ставил подножки. Нире смеялся, повторяя обвинительно: «Думал, лучше нас? Лучше?»

Пошатываясь, Горан начал двигаться вверх. Камни образовывали неровные ступени. Путь лежал над обрывом. Голова кружилась от ушиба тошнотворной скоростью. Горан посмотрел вправо, в пустоту высоты. Нире вытянул из расщелины сухую палку и приказал пленнику взбираться выше.

– Вы спятили! – вскричал Горан, когда каменная крошка посыпалась из-под подошв. – Чего вы добиваетесь? Расправы?

– Пошевеливайся! – Улакач упивался властью. – Двигай! Двигай ногами живее.

Горан, тяжело дыша, по узким плитам влез на новую ступень. Еще пять или шесть глыб отдаляли вершину.

– Вы хотите убить меня? За что? Мы пять лет не виделись! – он повышал голос в надежде, что кто-нибудь услышит, проявит любопытство к творящемуся безумию. – Здесь можно шею свернуть!

– И хорошо.

– Кому хорошо? – Горан впился взглядом в выпученные глаза Улакача.

– Будет всем в Яруге. Надо удостовериться.

– В чём? С ума сошли?!

Истертая подошва ботинок скользила по округлым выступам. Близость гибели туманила рассудок.

– Проверим твои способности.

Горан прижался спиной к камню. Он не сделает ни шага. Палкой безжалостно ударили в живот. Нире словно видел в нём не человека, а деревянную мишень.

– Я не умею летать! – Горан надеялся вразумить бестолковую троицу, но видел в глазах мальчишек только расчётливое, жестокое любопытство.

– Сейчас проверим!

Нире сделал выпад, стремясь угодить палкой в лицо. Горан едва не взвыл от ярости. Мало было ему обвинений и исключения. Здесь из него сотворили зверька на потеху. Град не прощает изгоев. В селении понимали это. Многие в Бескравии презирали напыщенность столичных жителей. Горан стал уязвимой частью мира, который в Царне боялись и ненавидели за беспрекословное превосходство.

– Давай, покажи, чему научился! – желчно требовал Йом, потирая ладони. – Где Луту? Позовём его?

Палка описала дразнящий полукруг и ужалила в бок. Горан извернулся. Прыгнул с криком на нападающих. Удар его ноги выбил клюку из рук Нире. Улакач занес кулак. Горан нагнулся сбить его с ног, но поскользнулся. Они съехали с глыбы на ребристую плиту над обрывом.

Улакач кашлял от падения, потирая грудь. Горан не мог пошевелить пылающими болью руками. Бровь над правым глазом ныла ушибом, по щеке текла кровь. Теперь его точно не пощадят. Улакач поднимался на ноги с угрозами, пока кудесник изучал пустую плиту, выискивая возможности для сопротивления. Он не собирался сдаваться, хотя понимал: местность предполагала трагический исход схватки.

Ветер налетел бойким порывом, выхватывающим перья альтурга. Мальчишки замерли, будто заслышав крик, – и закатились оглушительной истерикой, что ослепли. Горан лежал на боку, учащенно дыша и с подозрением наблюдая, как Йом и Нире хватаются за глаза. Улакач опустился на колени, обвиняя кудесника в колдовстве. Воздушный порыв стихал, обволакивая колючим ознобом. Тучи плыли по небу грязными водорослями.

– Идём!

Горан опустил голову на окрик. Ниже плиты, на квадратном камне, стояла девочка: прямо, руки по швам, хмурый взгляд гипнотизировал слушаться. В пяти шагах ползал Улакач, обшаривая хаотично руками опору: «Прочь! Прочь, чудище! Пощади!» Йом тёр глаза, Нире вопил о клыкастых деревьях. Горан вновь опустил взгляд на девочку. Низкого роста, худощавая, с загорелой кожей, покрытой веснушками. Русые волосы светлели выжженными на солнце прядями и вились по шерстяному пальто до локтей. Юбку бледно-синего платья в мелкий бело-зелёный цветочек трепал ветерок. Шею обтягивал изумрудного цвета шарф. Но тонкие губы были сурово сжаты, а зелень глаз волокла в трясину.

– Ты кто? – спросил Горан с недоверием, поглядывая на слепо пошатывающихся обидчиков, умоляющих призрачных чудовищ о пощаде. – Как здесь оказалась?

– Времени нет объяснять. Идём! Скоро солнце появится.

Горан решил оставить вопросы на спокойный момент. Он с трудом поднялся на ноги, неуклюже собрал перья альтурга связанными руками и, прихрамывая, начал пробираться по неровностям камней. Спуститься оказалось трудной задачей, но выполнимой. Незнакомка вела его за собой молчаливо, не обращая внимания на отзвуки мальчишеских рыданий.

– Они могут разбиться, – тревожился Горан, с облегчением чувствуя под ногами твердость почвы.

Фигуры Тукановых и Улакача содрогались призывами спасения.

Ветер дохнул с Яруги. Холод растаял в лучах света – солнце выглянуло из-за тучи. Девочка потянула Горана за полу безрукавки, увлекая в тень камней. Она разрезала ремень на его запястьях складным охотничьим ножом.

– Ого! Опасная вещь.

Незнакомка спрятала нож в карман платья и скорым шагом устремилась в укрытие деревьев. Плач мальчишек превратился в злобные выкрики, но беглецы уже ступили под покров леса. Озеро осталось за спинами. Палые сокровища листвы горели узорным ковром в песочных лучах послеполуденного солнца.

– Чудеса… – Горан обернулся, переживая, что ярая троица организует погоню.

Девочка уверенно шагала вперёд.

– В Яругу? – спросил Горан.

Она кивнула:

– Да, обойдём тропы грибников. Не переживай, – проследила за его взволнованным взглядом, – они смогут спуститься. Слепота не вечна.

– Если честно, впервые такое наблюдаю.

– Да? – Она с недоверием заглянула ему в глаза. – А я слышала, ты пять лет жил в Янтарном граде.