Михаил Игнатов (Ф) - Пустошь. Нулевой круг

— Верно, ведь именно поэтому зелье и включено в список запрещённых, — Тортус не отводил от меня глаз, голос его хоть и не угрожал более, но заставлял спину покрываться мурашками. — Попавшие в Нулевой, должны своими силами добиться возвышения, и заслужить возвращение на родные земли.

— Как мне стало известно, из Первого пояса была изгнана семья алхимиков. Возможно, благословение небес они и утеряли, но голову — нет. Три поколения мастеров-алхимиков их семьи пытались приспособить рецепт этого зелья к травам и уровню энергии Нулевого. Несколько лет назад кое-что им удалось.

— Как ты обо всём этом узнал? — спросил Орикол.

— Мне рассказал торговец, который познакомился со вторым в очереди алхимиком, что бился над рецептом. Тогда он был нищим, спустив все свои средства на ингредиенты для работы. Долгие годы торговец спускал уже свои деньги на снабжение алхимика, а затем его сына всеми травами. Он тоже был девяткой и грезил о землях предков. А затем Кардо выпивал все соки из деревни, покупая себе право опробовать это зелье.

— Ты уверен, что это именно зелье Возвышения? Его используют не на седьмой звезде. И не таким образом.

— Мне назвали его именно так. Подробности о зелье мне не известны.

— А зачем нужны были поддельные гири? Зелье не вышло? Побочка?

— Да, старший. Алхимик так и не смог создать полноценное зелье. Его заменитель не поднимал возвышение навсегда. Он лишь временно накачивал меридианы энергией и должен был обмануть амулет, заставляя его сработать на заёмную силу.

— Это уже даже Возвышением Воина не назвать, алхимик себе польстил. И ты ему тоже. Алхимик с головой сделал бы всё по уму. — Тортус скривился. — И сколько оно действует?

— Три часа.

Виргл не выдержал происходящего и бросился бежать. Он успел добраться лишь до заборчика. Воин вскинул руку, развернул её ладонью к беглецу, с неё сорвался полупрозрачный, но ясно отливающий красным шар. Коснулся спины Виргла и того словно лягнул буйвол. Парня отшвырнуло в сторону, снося его телом одну из саманных скамеек, только куски окаменевшего дерьма и пыль полетели.

— Орикол.

Учитель молча подошёл к лежащему без сознания Вирглу и, схватив его за воротник когда-то щегольской рубахи, волоком вернул на место, с которого тот бежал.

— Кардо, тебе есть что сказать, оправдаться? — голос Тортуса бросал в дрожь.

— Нет, — спокойно ответил бывший глава. Поднялся с колен, отряхнул песок со штанин.

— Причина преступления?

— Та же что и у всех. Желание вырваться отсюда.

— Что бы ты делал дальше? НедоВоин в Первом поясе?

— Это здесь зелье запрещено, а там оно есть в любой лавке, — насмешливо протянул Кардо.

— Откуда бы у тебя взялись такие деньги в Первом? Вы не прожили бы в Школе даже недели, как сына бы раскрыли на первом же занятии.

— Деньги есть. Не зря же я стал главой деревни, — хмыкнул Кардо и замолчал.

— Наивный, — Тортус коротко рассмеялся. — Конкретнее. Рассказывай всё. Незачем упрямиться. Я знаю технику не только оглушения.

— Верю, верю. Слабаки не становятся проверяющими Круга, — Кардо снова замолчал, но лишь переводя дух. — Но я никогда не боялся Воинов. Мы оба из Нулевого. Проверим чья воля сильнее?

— Смелые слова, — теперь замолчал Тортус. Продолжил уже тише. — Каково это? Тянуть родных в земли предков... И стать причиной смерти всей семьи? Сына... Жены...

— Жена ничего не знала! Я знаю закон — только принимавшие участие! — Кардо сжал кулаки. — Это я, сын, Вират и алхимик, конечно. Жена — нет!

— Закон здесь я, — ухмыльнулся Воин. — Но ты ведь не боишься меня. О чём нам разговаривать?

— Слово? — словами это нельзя было назвать. Кардо хрипел.

— Слово. Кто такой Вират? — согласно кивнув, спросил Воин.

— Торговец. Он умер, — я влез в разговор, за что получил взгляд Тортуса, от которого зачесались зажившие раны на груди от шипов мада.

— Занятно, — хмыкнул Воин. — Смелый парень, влезать в разговор, чтобы сказать такое мне.

— Он был виновен в преступлении, наказание за которое — смерть, — поспешил я оправдаться, проклиная свой язык.

— Смелый, да, — кивнул Тортус и тут захрипел Кардо.

— Чуяло моё сердце, что всё непросто с тобой. Муторно было каждый раз, когда я тебя видел. Я дурак, на совесть списывал. Жаль, что ты такой неубиваемый, ничего-то на тебя не действует, — бывший глава поднял руки и сжал свои здоровые кулаки. — Свернул бы себе шею и всё бы вышло у меня. Впрочем, с таким возвышением, как бы ты её свернул? Только если бы тебе помогли.

— Поздно угрожать, — оборвал его Тортус. — Я хочу услышать, что такое с постом главы? Не болтай попусту.

— Хорошо. Зариус не видел смысла уезжать отсюда. Мечта у него была. Селение основать. Он и не стремился никогда стать десяткой. Хотя, знаете, может, он и был десяткой. Уж больно тяжело его убить оказалось. Вчетвером, врасплох и то, — Кардо покачал головой и усмехнулся, огладил бороду. Я обернулся, выискивая глазами Рикто. Тот стоял не просто бледный, а белый, как крутой замес извёстки. — А место хорошее он выбрал — денежное. Все эти годы, как меня поставили главой, я все излишки переводил в деньги. Мне бы хватило на зелье и сыну и себе. Никто бы ничего и не понял. А я, наконец, стал бы Воином.

— Ясно. Когда ты дал сыну зелье?

— Ещё час и закончится. Зелье Усиления уже закончилось, — Кардо сплюнул, а я хотел было задать вопрос, но покосился на Тортуса и решил, что хватит наглеть.

— Старший, позвольте задать ему вопрос.

— Задай.

— Ты подговорил торгаша подменить отцу зелье Восстановления на Усиления? — пусть это слышат все.

— Да. Ненавижу, когда меня втаптывают в песок. Раньше я позволял такое только Зариусу. И то, — в чёрной бороде блеснули зубы, — до поры.

— Ясно, раз ты не думаешь ничего скрывать, то...

— Смысл? — перебил Кардо и, хрустнув шеей, расправил плечи. — Я никогда никого не боялся. Даже вас, Воинов. Завидовал, да. Следовал обычаям. Но не боялся. Не хочу в последние минуты жизни унижаться и пытаться врать, когда нет выхода. Слово? — Кардо не спускал глаз с Тортуса.

— Слово, — Тортус поднял руку и сжал кулак. — Что за алхимик делал зелье?

— Кмито. Живёт в Лирате.

— Кто ещё пользуется его зельями?

— Это знал только Вират. Пусть теперь молокосос поможет искать, — Кардо оскалил зубы в улыбке.

— Достаточно. Жители деревни! — если до этого голос Тортуса был просто громким, позволяя гудящей толпе легко слышать каждое его слово, то теперь просто оглушал. Приблизительно так же, как у Орикола, когда тот разнимал драку. — Бывший глава деревни Кардо и его сын, виновны в многочисленных преступлениях, наказание за самые страшные из которых — смерть! Обман на экзамене — непозволителен! Я, властью, данной мне городом-орденом Морозная Гряда, приговариваю их к смерти.