Ник Перумов - Гибель Богов [Трилогия] [litres]

Когда странное видение исчезло, раздосадованный Трогвар вскочил с лежанки. Не удалось! Проклятие, не удалось, а ведь та женщина, верно, и впрямь хотела передать ему нечто очень важное! «Тупица, – ругал он себя, – ты сидел за книгами целую зиму, однако не смог проделать, когда понадобилось, даже самую несложную волшбу!»

От волнения он не мог ни спать, ни читать; даже Владычица и ненавистный Атор на какое-то время покинули его мысли. Он должен добраться до этого призрака чего бы ему это ни стоило!

Принцесса Арьята, его сестра, или покойная королева, их мать, сказала бы, что в нём заговорило то неистребимое семейное упрямство Халланских королей, которое и позволило им столь долго продержаться на престоле и которого оказался почти полностью лишён его несчастный отец.

И Трогвар, закусив удила, принялся за работу. Предстояло сотворить заклятье прозрачности, после чего его взор смог бы проникать сквозь стены, но только в одном-единственном направлении – по ходу прямого луча. И он решил начать именно с того, чтобы подтвердить или опровергнуть свою мысль о том, что к нему обращалась живая женщина, и впрямь заточённая где-то в подземельях дворца. И откуда она только может знать его имя?..

Он вновь расстелил старые планы. Что ж, попробуем наудачу взглянуть вон туда – если, конечно, что-нибудь получится… Трогвар ещё ни разу не пускал в ход это заклятье и сильно сомневался, что оно подействует. Ведь заклинание – это не просто какие-то слова или жесты, которые достаточно повторить любому, и всё исполнится. Каждый колдун должен составить себе свои собственные; вот почему обучение чародейству так трудно и для успеха обязательно необходим настоящий учитель. Однако на сей раз Трогвару ничего не оставалось делать, как позаимствовать формулу чародейства у других.

Он закрыл глаза и сосредоточился. Где-то в беспредельной Совокупности Миров творили свою великую и непонятную простым смертным волшбу Истинные Маги, щедро открывая врата целым водопадам магических сил. Нужно зачерпнуть из этого потока… совсем чуть-чуть… самую малость…

Трогвар словно наяву видел сверкающий водопад, обрушивающийся вниз с заоблачной вершины. Вспененный демон ревел и клокотал, наполняя воздух вокруг себя мельчайшей водяной пылью, – как тут что зачерпнёшь?..

И всё же он не сдавался, постаравшись как можно детальнее представить себе, как его взгляд пронзает потрескавшиеся и выщербленные плиты пола в библиотеке, оставляет позади перекрытия, погружается в опоры фундаментов, оставляет их позади… Дальше начинались подземелья. Наверное, там тьма, и низкие замшелые своды, и капающая из щелей вода… И железные двери, заржавленные цепи, быть может, даже кости по углам…

Трогвар кое-как прочертил воображаемую линию между его каморкой и тем местом, где, быть может, находилась подземная камера загадочной узницы, и медленно произнёс положенные слова, приводя себя в должное состояние духа. Теперь всё зависело от удачи – насколько окажутся близки к природе его астрального двойника те чары, которые применял их неведомый, давно, много столетий назад ушедший в землю создатель…

И с внезапно нахлынувшим восторгом он понял, что заклятье начало действовать! Стены, полы и потолки, колонны и опоры таяли перед его взором, словно сотканные из тумана; глубже, ещё глубже погружался его взгляд, пространство между подвальными арками было залито странным зеленоватым свечением, и Трогвар понял, что заклятье услужливо раздвигает перед ним не только стены, но даже и саму темноту.

Однако всё шло хорошо очень недолго. Заклятье стало быстро терять силу, едва миновав восьмифутовую толщу подвальных перекрытий. Зелёное свечение становилось всё ярче и ярче, в этом свете тонуло окружающее; и единственное, что мог понять Трогвар: под самыми глубокими подвалами и впрямь залегают какие-то ходы и галереи.

И всё-таки, несмотря ни на что, заклятье ещё действовало; взор Трогвара проник сквозь несколько однообразных ярусов. Теперь он знал, что под дворцом и впрямь была в своё время устроена настоящая подземная тюрьма; оставалось только дотянуться до предпоследнего уровня, где согласно плану и были потайные крошечные каморки – верно, для заключенных пожизненно.

Однако стоило его взору преодолеть последнее перекрытие, как глаза неожиданно резанула острая боль, словно он взглянул на стоящее в зените солнца; обрывки зелёного свечения, исправно рассеивавшего для него темноту, беспорядочно заметались взад-вперёд, словно чем-то испуганные живые существа. Трогвар понял, что его заклятье встретило на своём пути настоящий магический барьер.

Скрежеща зубами от режущей глаза и ломающей виски жестокой, почти непереносимой боли, он вонзил свой взгляд ещё глубже; чувство было такое, словно он сам загоняет в себя тупой иззубренный нож. И на краткую секунду как будто испытываемая им боль усилила готовое вот-вот распасться заклятье: он увидел медленно бредущего по коридору старика с лучиной и каким-то лукошком; увидел, как он остановился перед одной из дверей, как открыл её… Трогвар последним усилием заставил себя дотянуться до той двери, заглянул в неё – и только теперь позволил себе потерять сознание от боли.

Потому что посреди жалкой каморки он увидел ту самую женщину в рваном тюремном рубище. Его затея увенчалась успехом. Он нашёл.

Любой сколько-нибудь опытный колдун на месте Трогвара не оставил бы без внимания тот магический барьер, что окружал последние ярусы подземной тюрьмы; однако Крылатый Пёс лишь беспечно порадовался своей удаче, когда пришёл в себя и усилием воли справился с терзавшей его головной болью. Что ж, теперь он знает, где искать; знает, что туда спускается какой-то служитель, верно – надсмотрщик; значит, остался вход, а раз так, то отыскать его при помощи его планов и схем будет совсем нетрудно.

Задыхаясь от пережитого волнения, Арьята почти рухнула на свой лежак. Он услышал её, он пробился к ней – пело сердце; он ещё не знает, кто она такая, не знает рассудком, но ведает сердцем – не зря же его первый взгляд был обращён именно туда, куда нужно. Какая удача, что у него в руках старые планы дворца! Теперь он выручит её отсюда, обязательно выручит; и такого бойца, как её младший брат, не остановит никакая стража. Он молодец! И сейчас Арьята по-матерински гордилась им.

Грудь принцессы бурно вздымалась. Пролежав лишь несколько мгновений, она вновь вскочила, в который уж раз принявшись мерить камеру шагами. Пусть ей не удалось докричаться до него, однако она не сомневалась, что он придёт.

И всё-таки что-то ведь помешало ему добраться взглядом до её камеры, причём не только слабость и неискусность заклинания. Как-то слишком резко оборвалось видение, будто невидимый нож перерезал связавшую их магическую нить, и это было подозрительно. До этого Арьята ни разу не задумывалась и не пыталась выяснить, не окружена ли её тюрьма какими-либо колдовскими барьерами; и теперь эта мысль заставила её обмереть от ужаса. Что, если обо всём уже известно во дворце? Если эта самозванка Владычица уже довольно потирает руки, всё поняв о Трогваре, и стража уже направляется схватить его? Он, конечно, отличный мечник, но много ли можно сделать против арбалетных стрел? Их смертоносное действие, увы, было слишком хорошо известно Арьяте…