Мари Бреннан - В Обители Крыльев [litres]

С головой погрузиться в страдания и жалость к самой себе не давало лишь понимание, как тяжело приходится спутницам. Пока пожар не выгнал нас из деревни, я даже не подозревала, насколько теплое жилище помогает преодолеть инстинкт, побуждающий погрузиться в спячку. Лишенные данного преимущества, драконианки, дабы не уснуть, жевали те самые взбадривающие листья в неимоверных количествах. В сравнении с этим мои страдания не стоили ломаного гроша – тем более что им было вовсе не обязательно терпеть такие лишения.

Дело в том, что, блуждая таким манером по землям Обители, мы неизбежно натыкались на другие деревни. Разбросаны они были довольно широко, поскольку поддерживать более высокую плотность населения сей регион не способен, однако мы отдалились от Имсали настолько, что миновали семь, а то и восемь других поселений. В каждом случае мы с Рузд обходили их десятой дорогой, а Зам отправлялась разговаривать с жителями. За годы работы в поле я более-менее выучилась передвигаться скрытно, однако никогда в жизни не практиковалась в сем искусстве так много, как во время этой вылазки: даже если деревень поблизости не имелось, нам постоянно приходилось держаться настороже, дабы не попасться на глаза пастухам, ведущим стада на выпас.

Что из всего этого следовало, я осознала в полной мере лишь после того, как Зам вернулась из второй по счету деревни с запасом провизии и мрачным выражением на лице. Подойдя к нам, она что-то буркнула Рузд. Слов мне разобрать не удалось, но в голосе ее явно слышалось раздражение.

И тут меня осенило.

– Не будь с вами меня, вы ночевали бы в деревне, – сказала я.

На самом деле сказано было: «Я здесь нет, вы спать в деревне». Да, к тому времени я уже научилась сносно беседовать на самые обыденные темы, но условного и сослагательного наклонения глаголов еще не постигла.

– Да, – откликнулась Зам, смерив меня хмурым взглядом.

В кои-то веки причина ее неприязни ко мне сомнений не вызывала!

– Простите, – медленно, старательно припоминая нужные слова, заговорила я. – Я буду спать в палатке одна. Все будет в порядке.

Конечно, то была чистой воды бравада, порожденная желанием наладить отношения с Зам, и Рузд пресекла ее без малейших колебаний.

– Нет, Забель. Мы должны…

Прочие слова оказались мне непонятны: ничего подобного я прежде не слышала. Однако в ответ на просьбу объяснить, о чем речь, Рузд лишь махнула рукой, и мы тронулись в путь.

Что ж, если предоставить сестрам возможность отдохнуть в тепле и уюте чьего-нибудь дома я не могла, оставалось одно: всеми имеющимися силами помогать им в поисках разбежавшихся яков. Подозреваю, однако, что в этом отношении ни Рузд, ни Зам на мою помощь не рассчитывали, а с собой меня взяли только затем, чтобы я невзначай не попалась на глаза кому-либо из дракониан, помогавших Каххе. Да, к тому времени я помогала драконианкам ухаживать за скотом уже два месяца, но пастушкой пока что была, в лучшем случае, очень и очень неопытной.

Этим перечень моих недостатков отнюдь не исчерпывался. Как я уже говорила, дракониане пасут скот при помощи мьяу, точно так же, как ширландские пастухи прибегают к помощи овчарок. В Лам-це Ронг, пережидая период муссонов, мы с Сухайлом и Томом экспериментировали с их дрессировкой, но взяли за образец дрессировку соколов, тогда как метод дракониан совершенно иной. Они не пользуются ни путами, ни клобуками, а управляют животными посредством сложной системы команд, отдаваемых свистом. Вдобавок, каждая свора мьяу раз и навсегда закреплена за определенным стадом, и в выпасе незнакомых яков почти никакой пользы не принесет.

Каким образом все это достигается, оставалось для меня полной загадкой. Рузд пыталась объяснить, но при этом мы тратили столько времени на одно лишь выяснение значения того или иного слова, что углубляться в смысловые дебри далее просто не оставалось сил (дома, в тепле и уюте, я бы, пожалуй, справилась; теперь же мозг словно замерз в ледышку). Впрочем, это остается загадкой и по сей день. Общепринятое объяснение гласит, будто в основе взаимопонимания между драконианами и мьяу лежит некая «общность драконьих инстинктов», но это, конечно же, не объясняет ровным счетом ничего. Это все равно, что объяснять способность рыб жить в воде некоей «особенностью, изначально присущей рыбам». Рыба способна жить в воде благодаря жабрам, а что помогает драконианам достичь взаимопонимания с мьяу, мне неизвестно.

Что бы это ни было, у меня оно отсутствовало начисто, и посему прибегнуть к помощи мьяу я не могла. Однако в походе я оказалась не столь бесполезной, как ожидала Зам. Проведя жизнь во всевозможных диких местах, какие только имеются на свете, в поисках обитающих там зверей, просто невозможно не освоить хоть малой толики искусства читать следы, а уж я овладела им в куда большей мере. Конечно, вряд ли я сумела бы выследить человека или драконианина, сознательно путающего след, но яки не столь хитроумны. Яка я, пожалуй, выслежу даже сейчас, хотя мое зрение уже совсем не то, что прежде.

По сей причине я проводила большую часть времени в разведке, отделившись от спутниц, отыскивая следы и определяя, принадлежит ли данный след стаду, гуляющему само по себе, или же стаду, за коим присматривает драконианин из другой деревни. Когда мы находили своих яков, Рузд с Зам посылали соответствующую свору мьяу согнать их вместе, а затем Зам препровождала и яков и мьяу обратно в Имсали. То были самые холодные ночи в моей жизни – особенно после того, как дело приблизилось к концу: в отсутствие Зам, да при том, что количество мьяу неуклонно шло на убыль, воздух в палатке согревало куда меньше тел.

Однажды ночью, когда Зам с нами не было, начался снегопад, и Рузд решила укрыться в небольшой пещерке в склоне самой Аншаккар, центральной горы котловины (впрочем, это я называю ее центральной; на самом же деле она несколько смещена от центра котловины в сторону восточной границы Обители). Здесь Рузд развела костер и разбила палатку между огнем и входом в пещерку, оставив небольшой проем, чтоб дым выходил наружу. Думаю, без этих предосторожностей я бы не дожила до утра, и даже Рузд вполне могла заснуть и не проснуться до прихода весны.

Покончив с ужином, я уделила некоторое время осмотру одного из мьяу. Те, что разводят дракониане, значительно смирнее, чем их цер-жагские родственники – различие неудивительное, но в чем его причина? Как было дело: дракониане ли приручили и одомашнили диких мьяу, или же за пределами Обители разбойничают одичавшие потомки беглецов?

То был один из множества вопросов, задать который я, слабо владея драконианским, не могла. Пришлось ограничиться внешним осмотром, для коего в предшествовавшие дни никак не находилось времени. Память о нескольких мьяу, препарированных нами с Томом в Лам-це Ронг, подсказывала, что плечевая артерия крыла у них расположена не так, как у дракониан, – она тянулась вдоль особого углубления в кости, где ее нельзя было нащупать пальцами. Приподняв изучаемого мьяу, я обратилась к Рузд: