Мари Бреннан - В Обители Крыльев [litres]

– Это вроде корзины, – так неуверенно, что Зам вполне могла и не расслышать, ответила я. – Корзины, которую держит… несет воздух.

– Люди? – хриплым от напряжения голосом спросила Рузд.

– Да.

Целигер вновь вильнул в сторону. Повскакав на ноги и крепко стиснув кулаки, мы в нетерпении устремили взгляды в небо над седловиной. Секунды тянулись мучительно медленно. Нет, целигер больше не появлялся.

– Похоже, они оставили эту затею, – сказал Сухайл.

– Да, на сегодня, – откликнулась я. – Но при благоприятном ветре попробуют снова.

Возможно, не далее как завтра.

Я повернулась к сестрам:

– Как только эта корзина опустится на землю, я должна тут же ее встретить. Иначе…

Иначе все мои самые худшие опасения могли стать явью намного раньше, чем ожидалось.

в которой решается судьба Обители

Нежданное возвращение – Молитва солнцу – Бессонная ночь – В ожидании целигера – Все снова в сборе – Посланница иного народа – Тайна раскрыта

Угнаться за целигером пешком невозможно даже на местности, гладкой, как скатерть. В Обители Крыльев попытку проделать нечто в этом духе можно было смело считать самоубийством: пустившись бежать, я сломала бы шею не далее как через полминуты.

Таким образом, встретить целигер сразу же по приземлении я могла лишь в одном-единственном случае – если место посадки будет выбрано мною самой. Рассудив так, я со всех ног поспешила за Рузд, Каххе и Зам назад в Имсали, где, не успев отдышаться, потребовала самую яркую ткань или краску, какую только удастся найти.

Сухайл и Фу с нами не пошли. Врываться в деревню в компании еще двух человек было совсем ни к чему: подобное только взбудоражило бы дракониан пуще прежнего. Конечно, я и возвращалась затем, чтобы встревожить их в должной мере, но появление мужа с нашим йеланским другом, по всей вероятности, разом превратило бы «в должной мере» в «чрезмерно». В конце концов об их приходе придется сообщить… но только после того, как я объясню, что такое целигер и что предвещает его появление.

Прощаясь со мною, Кюври говорила, что вскоре надеется увидеть меня вновь. Теперь же она сказала:

– Так скоро мы тебя не ждали. Что произошло?

Не сомневаясь, что лексикон Рузд много богаче моего, я попыталась доверить объяснения ей, но не тут-то было. Подобно всем остальным, она попросту не понимала, что означает появление целигера. В пути я изложила ей собственные соображения, но разговор вышел весьма путаным и сбивчивым. Между тем весть о появлении новых людей, стремящихся проникнуть в Обитель, наделала немало шума. Самые воинственные из дракониан (прежде всего Эсдарр с сестрами – те самые, что провожали нас к дому старейшин) стояли за то, чтобы встретить вторжение ножами и короткими копьями, использовавшимися для охоты.

– Тогда вы погибнете, – прямо, ничуть не пытаясь смягчить выражений, ответила я. – У них есть вещи, мечущие… э-э… наконечники копий дальше самой сильной руки, и так быстро, что от них нет надежды увернуться. Начнете угрожать им – вас перебьют всех до одной, просто затем, чтоб защитить свою жизнь.

Незадолго до этого я уверяла дракониан, что люди – отнюдь не кровожадные монстры из древних легенд, и теперь все мои старания пошли прахом. Но я была согласна смириться с временным ущербом для репутации своего вида, лишь бы не спровоцировать столкновения, которое гарантированно повлечет за собой дальнейшее усиление вражды.

– Я смогу убедить их не чинить вам зла, – продолжала я, вложив в эти слова уверенность, коей отнюдь не испытывала. – Но, когда они появятся, я должна встретить их на земле.

– Ты с самого начала это и замышляла! – расправив крылья, прорычала Эсдарр. – Это ты привела их сюда!

Упрекать ее за подобные мысли вовсе не стоило. Более того: в какой-то мере она была права – ведь первые целигеры появились над Обителью из-за моего решения отправиться в Цер-нга. Возможно, военные рано или поздно предприняли бы нечто в этом роде и без меня, но, скорее всего, не здесь. Не в тех местах, где создали бы угрозу для дракониан – в конце концов, Мритьяхаймы так велики…

Я повернулась к старейшинам.

– Видели ли вы такое раньше? Прошлой весной, незадолго до начала муссонов? Две корзины, такие же, как эта. Они могли пролететь вдоль реки.

– Кто-то из Эбери говорил, будто видел, – отвечала Седжит. – Но им никто не поверил.

Благодаря сливавшейся с небом раскраске, целигеры легко было не заметить – особенно если не ожидаешь увидеть в воздухе нечто подобное.

– Вот та пара и привела за собой новые, – пояснила я. – А может, они заблудились, и третью отправили на их поиски. Но это неважно. Важно другое: вот-вот здесь появятся новые люди, и времени свыкнуться с этаким откровением у них не окажется. А если при встрече не будет меня, вы не сможете говорить друг с другом, что только усилит страхи с обеих сторон и тем самым увеличит опасность. Прошу вас… умоляю: дайте мне ткань или краску – что-нибудь яркое, и они спустятся на землю там, где мы захотим.

Все это прозвучало еще более бессвязно, бестолково, чем обычно. Казалось, под тяжестью треволнений и сложных тем речь путается, расползается по всем швам, но, к счастью, Рузд давным-давно привыкла сводить обрывки моей речи воедино.

– Чем поможет ткань или краска? – спросила она.

Я прикрыла глаза, подсчитывая, сколь велико должно быть изображение, чтобы его наверняка заметили с неба.

– Мне нужно… сделать для них знак.

Седжит была весьма наблюдательна. За то недолгое время, что я провела в доме старейшин, она прекрасно научилась понимать, что у меня на душе, и теперь, посреди взбудораженного муравейника, в каковой превратилась вся Имсали, отвела меня в сторону и спросила:

– Что ты скрываешь?

Я с самого начала понимала, что Сухайла с Фу нельзя прятать вечно. Не отведи меня Седжит в сторону, то же самое сделала бы я сама: и я, и сестры были согласны, что в первую очередь лучше всего рассказать о встрече со спутниками именно ей.

– Думаю, ты помнишь, что в эти горы я пришла не одна, – ответила я, не тратя времени на околичности. – Двое моих спутников остались на зиму неподалеку от границ Обители. Сегодня мы встретили их на седловине, за поисками моего тела. А после вместе с ними увидели целигер.

Возможно, то был результат множества потрясений, наложившихся одно на другое: в конце концов наступает момент, когда новые не оказывают почти никакого воздействия. Секунду Седжит смотрела на меня немигающим, точно у ящерицы, взглядом, затем развернулась и закричала во всю силу голоса, веля немедля собрать и доставить к себе горстку почтовых мьяу, еще не отправленных в дом старейшин.