Ирина Лазаренко - Невыносимые. До порога чужих миров

С такими глазами только ко бдыщевой матери слать.

– Я не забыл. – Голос у него тоже был спокойным, как замерзшее озерцо. – Хочешь спросить о чем-то?

– Совершенно точно, – грустно проговорила она. – Я знаю, что, быть может, и не стоит. Но мне очень нужно знать ответ, я не успокоюсь без него. Понимаешь?

Эльф медленно кивнул.

– Что ты хочешь знать, Алера?

«Вот сей вздох все и закончится, – вдруг с тоской понял Тахар. – Она спросит, он ответит, и для всех нас все изменится. Что бы там он ни сказал».

«На чей хвост тебе нужно до всего докопаться? – сердито думал эльф. – Я не знаю – вот тебе ответ, самый честный и правдивый. И я не хочу знать. Ну и что ты будешь с этим делать?»

– Перед отъездом из Эллора, – начала Алера, и Элай моргнул, – после церемонии прощания, когда вы с Имэль ругались, помнишь?

Эльф кивнул, все еще ничего не понимая. Тахар сложил руки на груди, смотрел на Алеру.

– Так вот, мне нужно знать: ты тогда мебель ломал или посуду крушил?

– Ч-что?

Он ждал, что она рассмеется или сделает что-то неожиданное и глупое, но Алера смотрела очень серьезно и ждала ответа. Элай помотал головой.

– Я чашку швырнул. А что?

– А то, что теперь Тахар мне должен серебрушку.

Она развернулась и пошла к лестнице, а друзья смотрели ей в спину с открытыми ртами.

Тахар догнал Алеру на пороге комнаты, придержал за руку повыше локтя.

– И почему ты не спросила его про то, про что хотела?

Алера осторожно высвободилась, вошла внутрь, взяла собранную котомку и повесила ее на плечо, огляделась, не то молча прощаясь, не то проверяя, не забыла ли чего-нибудь.

– Я спросила о том, о чем хотела.

– И тебе больше ничего не хотелось у него узнать?

– Хотелось. Мне и так-то хочется знать про много разных вещей. – Алера приподняла крышку сундука, убедилась, что внутри пусто, и направилась к выходу. – Только знаешь, готовые ответы – это же скучно, а некоторые ответы и вовсе ничего не стоят, потому что важны не они.

Тахар хмыкнул. Алера медленно закрыла за собой дверь, постояла, глядя на друга серьезно и спокойно.

– Именно так. Некоторые ответы не важны, потому что главное – это вопрос. – Она улыбнулась. – И еще, я думаю, некоторые вопросы – они, понимаешь, сами по себе великолепны, они просто до того хороши, что их было бы стыдно менять на ответы… Это отличная мысль, ты можешь ее где-нибудь записать.

– Да что с тобой такое, Аль, – проворчал маг, вслед за ней шагая к лестнице, – ты не должна говорить таких вещей. Это я могу так говорить, а ты всегда хочешь ясности и окончательности!

– Знаешь что?

– Что?

– Я, может, и прямодушная, но не тупая. И я знаю, что не всякая окончательность нужна.

– Ну, положим. – Они зашагали по лестнице, и ступени тяжело заскрипели, прощаясь. – И что, больше тебя ничего не тревожит?

– Меня тревожит сохранность нашего Дымки. Потому что, Божиня видит, путешествовать с вами – очень здорово и я потом, наверное, захочу снова что-нибудь такое затеять… но сей вздох я очень хочу домой. Или даже так – я очень хочу домой быстро. И там я полмесяца планирую проспать.

Алеру разбудил тихий, но очень оживленный шепот. Некоторое время она бессмысленно моргала на занимающуюся зарю, на прядающего ушами Дымку, который сонно хрупал овсом из подвязанного к морде мешка. Потом Алера оглядела друзей – взбудораженных и до невозможности серьезных.

Судя по всему, они долго и яростно спорили, но в результате Тахар сдался, вопреки обыкновению оставив поле боя за Элаем, и тот теперь задирал нос так высоко, что выше просто некуда.

Алера села в телеге, приглаживая волосы. Под пальцы то и дело попадалась солома: шов на матрасе все-таки разошелся. – Вы чего не спите в такую рань, обезумели?

Эльф присел рядом, и Алера чуть качнулась к нему.

– Слушай. Только не ори сразу, ладно?

Она кивнула просто потому, что он ждал ответа.

– Аль, мы не знаем Миров. Никто их не знает!

– А. Ну да. – Алера легла обратно на матрас, повернулась на живот, поерзала, устраиваясь поудобней. – Разбудите меня к полудню.

Элай легонько дернул ее за косу.

– Аль, ведь каждый, каждый Мир опоясан горами. Но что за теми горными кольцами?

– Тропинки, – сонно буркнула девушка. – Или моря. Какая разница?

– Где обучаются маги-магоны?

– Не знаю. Нигде. Как Тахар. Все, я сплю.

– На здравие. Пусть тебе приснится, почему мы никогда не видели никаких магоновых жилищ, кроме палаток. И никаких магонов, кроме взрослых мужиков.

– Мы не встречали женщин, детей, селений, карьеров, шахт, – сосредоточенно пробубнил Тахар, и в этом бубнеже слышалось раздраженное: «Божиня, ну почему мы такие тупые, а?» – Где они живут и размножаются? Где берут Карты и Кристаллы? А еще материалы для доспехов и оружия? Где создают их? И как они их создают, если они такие недоразвитые, что даже не говорят?

Алера медленно села, несколько вздохов таращилась на Элая.

– Есть другие места. – Эльф улыбался, а в его зеленых глазах плясало нечто, не выразимое словами. – Есть другие магоны. Нормальные, умные, их должно быть много. И они все – там, за горами! Ты понимаешь? Там целые кучи других Миров!

– Вот про что говорила Дефара, – поняла Алера, и голос ее с перепугу осип. – Она говорила, что мы принимаем каморку перед дверью – за целый мир. Она имела в виду, что за мирскими порталами – только каморка!

В глазах Элая и Тахара Алера видела отражение собственной ошалелости, собственного испуга от того, что может открыться там, за дверями каморки, если вообще возможно их открыть, и от того, что осмыслить это открывшееся, быть может, окажется не так уж легко, и еще она вспомнила, что об этом, кажется, тоже говорила Дефара, но…

– Но мы ведь сумеем перебраться через горы?

Она смотрела на Тахара, и Элай тоже в кои-то веки смотрел на Тахара, не выкрикивая собственных ответов и не делая умного лица, потому что, ясное дело, только маг и может отвечать на такие безумные вопросы, а если уж маг не сможет ничего придумать, то кто же тогда?

Тахар долго смотрел вдаль и видел перед собой совсем не то, что на самом деле находилось там, вдали. Он видел горы, которыми оканчивался любой из ведомых друзьям Миров, высоченные, почти отвесные и неприступные горы, которые совершенно невозможно одолеть никаким известным ему способом, если только не…

– Мы непременно попробуем!