Тесса Греттон - Королевы Иннис Лира [litres]

Дом был странным словом, о значении которого она не думала, когда была в безопасности. Глядя на яркое синее ареморское небо, девушка представила себе жесткий цвет Иннис Лира – его всегда кромсал ветер. Элия прислушалась, но не услышала ничего, кроме голосов людей, стука колес, лая собаки в паре улиц отсюда. « Дом, дом, дом», – прошептала она на языке деревьев. Хотя ответа не последовало, от этих слов Элия почувствовала себя немного счастливее. Она едва могла сдержать свое желание снова поговорить с деревьями Иннис Лира.

– Куда ты пойдешь сначала? – спросил Рори.

Элия напевала в задумчивости и под легким хмелем.

– Я думала отправиться в Гэлу, но… затем… – девушка замолчала, не желая высказывать гнев и страх перед перспективой снова оказаться лицом к лицу с отцом. – Если Риган в Эрригале, как ты говоришь, я могла бы пойти туда. Во-первых, поговорить с твоим отцом от твоего имени, и посмотреть, как поживает моя сестра.

– Да! Бан поможет тебе – он должен. – Рори шагнул между женщинами и обнял их обеих за плечи. Элия обхватила его за талию, а Аифа хмыкнула и уставилась на Рори. Он лишь улыбнулся в ответ. Аифа не отрывала взгляда от молодого человека. Ее глаза злобно сузились.

– Даже не мечтай, – поддразнила Аифа, прижимаясь своим бедром к его бедру.

Улыбка сына графа исчезла.

– Король иногда говорил о своих мечтах – в прошлом году.

Элия сжала талию Рори:

– Мой отец?

– Он терялся и начинал говорить так, словно у него был совсем другой разговор с совершенно другими людьми. Твой отец и Аифа очень хорошо это скрывали, но мы-то, его слуги, всегда знали. К сожалению, мы так ничего и не сделали.

– Что вы могли сделать? – спросила Элия.

– Сказать кому-то? Гэла знала, Риган тоже. У них были свои люди среди слуг отца, отслеживающие моменты, которые можно использовать против него.

Рори сердито вздохнул:

– Я должен был сделаться шпионом. Для тебя.

Элия прикоснулась щекой к его плечу. Шерстяная куртка была теплой от солнца.

– Я была всего лишь звездной жрицей. Что я могла знать?

– Ты его дочь. Я бы… Я хотел бы знать, если мой отец…

– Умирает, – Элия очень тихо закончила за него. А вместе с ним и Иннис Лир. Она ничего об этом не знала. Или… не хотела знать, довольная своей эгоистичной изоляцией.

Троица пошла дальше. Стражники повели их к ступеням, которые резко обрывались вверху, по направлению к следующей улице. Было пусто, двери, окрашенные в синий цвет, просели ниже брусчатки. Струи воды в ручейке пахли чистотой. Наверху цеплялись за крыши большие облака зеленого плюща.

Элия и спутники вошли в широкий двор, выложенный известняком, там же была самая высокая первая стена дворца. Этот вход, казалось, редко использовали. Там находился только один невозмутимый страж.

Они прошли в боковой двор дворца, устроенный между рядами небольших стен с железными воротами, которые могли быть опущены, чтобы перекрыть дорогу захватчикам с нескольких направлений. Двор был заставлен ящиками с растениями, которым не требовался яркий солнечный свет и за которыми ухаживали работники кухни. На длинных узких грядках была лишь порыжевшая зелень, поскольку теперь ничего не цвело, и все, кроме нескольких кабачков, уже собрали. На вершине каждой стены шагали стражники, хотя их было не так много и они ходили на расстоянии друг от друга, любое вторжение могло быть замечено за несколько дней до того, как сам дворец окажется в опасности. Эта демонстарция силы впечатляла, и Моримарос мог себе это позволить.

С богатством Аремории он мог поднять против Иннис Лира армию и флот, не испытывая недостатка в людях даже без участия жителей Лиониса.

– Ты должна идти прямо в Летнюю резиденцию, – внезапно сказала Аифа. – Требовать. Заявлять о себе.

Элия повернулась, чтобы возразить ей, но когда они вошли в последние ворота и дошли до внутреннего южного двора, молодой человек в ливрее бросился на улицу по направлению к ним. Королевская гвардия и Рори тоже напряглись.

– Ваше высочество, леди Элия. – Молодой человек опустился на одно колено. – Король хочет вас видеть. Немедленно.

Испугавшись, Элия кивнула и бросила прощальный взгляд на Аифу и Рори.

Ее провели во дворец достаточно быстро. Этот визит Элии у многих вызвал тревогу. Должно быть, что-то потребовало именно такой вызов.

К удивлению Элии, молодой человек привел ее в личные покои короля. Дверь была открыта, по ее бокам стояли два королевских стражника. И Ла Фар ждал снаружи. Он кивнул молодой женщине, заглядывая в дверь. Она проследила за его взглядом и увидела грубые известняковые стены и толстые ковры, освещенные вечерним солнцем. Моримарос находился за изысканным буфетом из черного дуба, спиной к Элии. Королю не хватало фирменного оранжевого плаща. Он стоял в длинной белоснежной льняной рубашке, подпоясанной на талии, поверх обычных брюк и обуви. Никаких королевских украшений, кроме вездесущего кольца, Кровь и Море. Моримарос налил в маленький хрустальный бокал портвейна, пододвинулся к окну и сел на его уютном краю, отхлебнул напиток, потом встал и снова сел. Правитель держал бокал кончиками пальцев.

Внезапно испугавшись, Элия обогнула Ла Фара, чтобы войти внутрь.

– Ваше величество.

Моримарос перестал пить.

Он уронил бокал на деревянный пол, в узкую щель между цветочным ковром и известняковой стеной. Хрусталь раскололся о полированное дерево, и портвейн брызнул на камень.

Ла Фар захлопнул за ней дверь – подальше от любопытных глаз.

Элия подошла по ковру прямо к королю, моргая от яркого солнечного света, исходящего из окна позади короля.

– Осторожно, – предупредил Моримарос, опуская руку, чтобы показать ей скользкую лужу портвейна.

Элия взяла его за руку. Края осколков хрусталя поранили его пальцы и ладонь.

– Скажи мне – что случилось?

Мужчина кивнул и, держа Элию за руку, повел к буфету.

– Нет, спасибо, – сказала принцесса ряду наполненных вином и ликерами графинов. – Я сяду.

В покоях находился высокий очаг, расположенный под щитами родословной отца и парой скрещенных палашей. Два мягких кресла рядом с очагом напротив небольшого диванчика из вышитого шелка дальнего зарубежья. Гостиная была очень официальной, а Моримарос – возмутительно величественным.

Они сели на диван. Их колени могли соприкоснуться, если бы Элия разрешила.

Моримарос поднял руку принцессы и нежно поцеловал ее. Тепло ударило в ее сердце тупым тяжелым ощущением. Все должно было случиться. Она подозревала, что они никогда не смогут преодолеть этого. Моримарос повернулся на диване, и тогда их колени соприкоснулись.

– Я хочу, чтобы ты знала, как я восхищаюсь тобой, Элия Лир. Хотел бы я пойти с тобой, когда ты вернешься домой.