Тесса Греттон - Королевы Иннис Лира [litres]

Кроме одного.

Старый священник был непоколебим – телом и в оценке.

Гэла произнесла:

– Я тебя зарежу, если ты предпочитаешь это.

– Это не тот путь, ваше высочество, – ответил он. – Вы во всем правы в вашей истории и в том, что вы заработали, но все же остров должен знать вас, прежде чем отдавать его людей, корни и дыхание вашей заботе. Вы должны дать ему свою кровь, вы должны пить из его корней. Вы должны смотреть на звезды над головой. Дело не в том, что вы будете менее значительны, если этого не сделаете, но что ветер, вода, остров не…

– Выбирай, священник, – сказала Гэла. – Остров может подождать, но я не буду.

Он медленно, превозмогая боль, опустился на колени. Разочарование заставило его сжать челюсти, и его морщинистые губы стали тонкими, когда он ставил к ее ногам чашу с маслом и огнем.

– Моя королева.

Ей так захотелось, и она отбросила священную чашу ботинком. Масло брызнуло, и огонь уничтожил остальную часть болиголова.

– Королева – это моя сестра. Я теперь – король.

Когда взошло солнце, Гэла уже сидела на троне Иннис Лира в большом зале Дондубхана. Риган осторожно держалась рядом с троном, отдыхая на узком с высокой спинкой стуле, похожем на королевский. Обе женщины были роскошно одеты и украшены, в полуночно-синих лирских цветах. Белая глина лежала на их бровях, алые губы припухли. Звездные накидки упали обеим на колени. На Гэле была тяжелая серебряная корона, а на бедрах висели ножны с мечом. Риган держала серебряную чашу с водой из Таринниша, тонкая диадема с замысловатыми листьями красовалась на ее лбу.

Рассвет скользнул серо-розовым светом через высокие окна, когда мужчины и женщины из Дондубхана и Астора принесли клятвы и подарки новым монархам. Беспокойство и надежда смешались в напряженном воздушном вареве, ибо большинство в зале не одобряло выбор времени, но они ничего не хотели так сильно, как процветания Иннис Лира. А теперь появился шанс на восстановление острова с их новыми королевами.

Лис Бан был первым, в зимнем эрригальском синем, и поклялся в верности Гэле, потом Риган. Они вызвали его раньше всех, не только как графа, но и как первого корневого мага нового века Иннис Лира.

Это еще больше распространило, как нити молнии, сплетни и надежду.

Слуги и посланники были отправлены в уголки острова, призывая лордов прийти к своим королевам в самую длинную ночь, а также глав городов и замков. Там они увидят всех трех дочерей Иннис Лира вместе: коронованные правители и их сестра-жрица, занявшая свое место в звездных башнях.

Гэла изучала лицо каждого мужчины, женщины, ребенка, которые преклонили перед ними колени, одновременно сочиняя письмо, которое напишет Элии. Защитные силы она сразу же подключит против Аремории, разработает повестку и планы для морских судов, привлечет неостровных мужчин и женщин и обложит десятиной высадившихся. Также срочным является дело западной прибрежной дороги и корректировка нехватки зерна на юге. Тело ее отца нужно будет привезти на звездное поле. Звездные башни будут закрыты, если они не делали пророчества, удовлетворяющие ее требованиям, несмотря на выбор Элии, когда она придет и позаботится о своем собственном будущем. Все колодцы могут быть открыты, если местные жители так желают, но Гэла сначала отправит миссию в сердце Белого леса, возможно, во главе с самим Лисом. Им нужно будет найти развалины древнего звездного собора, где находится глубочайший колодец острова, это вдохновение старой веры и пути давно умерших королей. И Гэла до краев наполнит его песком и солью.

Единственная сила на Иннис Лире будет ее собственной.

Несколько часов назад, в самый мрачный момент ночи, как раз перед тем, как они ушли из ядовитой рощи, Бан сказал, бережно держа сестру Гэлы. Его слова были предупреждением и вызовом:

– Элия проглотит болиголов, и воды корней спасут ее.

Риган закрыла глаза, уступив эгоистичной боли, а Гэла улыбнулась.

– Она не будет, и они не смогут. Я остановлю ее первой.

Элия взяла Гэлу за запястье.

– Далат имеет отношение к этому, к нам, к тому, кто мы есть. Она умерла как королева. Она хотела защитить нас и поддержать звездное пророчество. Далат приняла яд и не позволила острову спасти ее.

– Нет, – прошептала Риган.

Старшая рассмеялась, как рычащий волк, вырываясь из объятий Элии.

– Я не могу поверить, что именно поклонение Лира звездам обрекло нашу мать.

Элия кивнула.

– Да, но она решила сделать это, чтобы укрепить веру людей в звезды, которая была верой в нее, ты не понимаешь? Наследие Далат зависело от исполнения этого пророчества.

Риган покачала головой:

– Нет, нет, нет . Она любила и нас, и его. Никто из тех, кто так любит, не будет держать такую вещь в секрете. Коннли бы, – средняя принцесса вдруг остановилась, тихо, уверенно и холодно… – Это невозможно.

– Она ошиблась, – сказала Элия, смотря на сестер. – Она должна была рассказать нам, нашему отцу. Доверять ему. Но и он тоже потерял ее, ты когда-нибудь думала об этом? Он обожал ее, и его сердце разрывалось на части, когда она умирала. У вас нет сочувствия к этому?

– Я давным-давно подавила в себе это чувство, маленькая сестра, – сказала Гэла.

– Я, однако, сочувствую, – сказала их сестра-ведьма. – Но не ему, а своим сестрам. Не больше, чем корням и колодцам Иннис Лира, который он оставил! Его боль не оправдывает его действий.

– И твоя тоже, Риган, – сказала Элия.

Гэла отрицательно покачала головой. Резким и царственным голосом она произнесла:

– Я не верю в это, но даже если бы я решила поверить, что это изменило бы? Это не заставит меня хотеть есть эти цветы смерти, особенно если моя мать умерла от того же. Ты не можешь манипулировать моим сердцем, строя мою судьбу по своему желанию. Я всегда была предназначена для короны. Я стремилась всю жизнь сделать себя королевой. Я не буду извиняться за то, каким путем я этого достигла, и никто не заберет это у меня из-за звезд или деревьев. Это мое. Я самая старшая и сильная. Мир исходит от меня.

– И вся моя сила принадлежит ей, – сказала Риган. – Почему бы тебе не отдать и свою тоже, Элия?

Самая младшая тяжело дышала и пыталась успокоиться.

– Прежде ты сойдешь с ума, как отец, обезумев от насилия и ненависти, пренебрежения к самому Иннис Лиру. Я не могу позволить острову рухнуть у меня под ногами из-за твоего высокомерия и честолюбия.

– Ты слишком амбициозна, Элия, – заявил Бан. Маг до этого молчал, следуя приказу своей королевы.

Сестры повернулись к нему, как грозный трехглавый дракон. Элия сказала:

– Чтобы собрать всех вместе. Спасти всех.

– Чтобы простить, – усмехнулся он.

Моримарос из Аремории многозначительно обратился к Лису: