Анатолий Сарычев - Неприступный Севастополь. Стержень обороны

Кроме того, в рамках модернизации управления огнем батареи здесь были дополнительно установлены оптические приборы наблюдения повышенной кратности, фактически – небольшие телескопы. А также еще и фотоаппараты для контроля результатов артиллерийских ударов.

Алексей как раз наблюдал сейчас черные фонтаны разрывов, хорошо видимые в мощную оптику. Двенадцатидюймовые осколочно-фугасные снаряды ложились плотно. Стрельба велась без дополнительной корректировки – по площадям, «накрывая» хутор Мекензия. Но при таком колоссальном могуществе и фугасном действии там – в эпицентре попаданий, уже ничего живого и уцелевшего остаться просто не могло.

– Правее полтора, ориентиры – прежние, – уточнил Алексей.

Команда дальнометристов внесла собственную корректировку и передала более точные данные на Центральный пост управления артиллерийской стрельбой. А уже оттуда офицеры скорректировали огонь обеих башен 305-миллиметровых орудий. Новый разрушительный шквал огня и стали обрушился на немецкие позиции.

На немецких позициях за несколько десятков километров творился неописуемый ад! Люди попросту исчезали, смешанные с десятками тонн земли и скального грунта, взметнувшимися зловещими черными вихрями. Перемолотые и растертые вместе с камнем, деревом и металлом. Сосредоточенная техника – немецкие штурмовые орудия, полугусеничные бронетранспортеры, грузовики, ротные и полковые пушки превращались под ударами советских снарядов в обгорелые металлические лохмотья. После чудовищного обстрела местность здесь превратилась в безжизненную пустошь, изборожденный кратерами гигантских воронок лунный пейзаж.

– Задробить стрельбу! – приказал Алексей. На часах было 16.18.

– Обе башни – дробь стрельбе! Отбой!

– Расход – двадцать один осколочно-фугасный снаряд. Состояние орудий и механизмов – удовлетворительное. Потерь среди личного состава нет, – доложили из обеих броневых башен.

Алексей снял массивную трубку внутренней связи и щелкнул тумблером громкой трансляции.

– Товарищи, вы показали отменную выучку и нанесли огромной силы удар по врагу. Надеюсь, что и впредь наша славная 35-я бронебашенная батарея будет с такой же силой громить фашистских гадов!

– Служим трудовому народу!

Всего в этот день – 7 ноября 1941 года, Тридцать пятая батарея провела еще три стрельбы, выпустив по хутору Мекензия в общей сложности сорок шесть осколочно-фугасных двенадцатидюймовых снарядов. Комендоры и орудийная обслуга работали с воодушевлением. Сложно передать чувства, когда у тебя есть огромная увесистая дубина и ты можешь долбануть этой дубиной ненавистного врага, который методично обстреливает и разрушает твой родной город, убивает его жителей!

Уроженцу военного Донецка 2014 года, «попаданцу» подполковнику Лещенко, эти чувства были очень хорошо знакомы. Военный пенсионер, ветеран Афгана − он успел повоевать в батарее 122-миллиметровых гаубиц Д-30 Народного ополчения Донбасса. За относительно короткий срок он из командира орудия стал командиром батареи, а потом − и артиллерийского дивизиона. После – стал замом командира артполка Вооруженных Сил ДНР. Приходилось накрывать осколочно-фугасными снарядами позиции бандеровских карателей-националистов, вести контрбатарейную стрельбу, бить шрапнелью по наступающим частям противника.

Причем «отмороженные на всю голову» украинские националисты летом 2014 года наступали на самопровозглашенные республики – ДНР и ЛНР, как и гитлеровцы летом 1941 года – чуть ли не в полный рост, под развернутыми «желто-блакитными» и красно-черными знаменами с трезубцем, свастикой и нацистским «волчьим крюком». Конечно же, оккупанты Донбасса рассчитывали на то, что им будут противостоять «немытые шахтеры и металлурги»…

А вот шахтеры и металлурги умыли бандеровцев их же собственной кровью. «Боги войны» Донецкой Народной Республики преподали украинским националистам жестокий, но запоминающийся урок! И повторили его не раз и не два!

Но сейчас Алексей волею непредсказуемой судьбы очутился совершенно в другом времени. Однако и здесь были все те же враги, исповедующие культ собственной исключительности и строящие «новый мировой порядок» на крови и штыках. Такой враг был дончанину очень хорошо знаком! Также были знакомы и сверхмощные артиллерийские системы в городе-крепости Севастополе. Великая Отечественная война стала и его войной.

Спустившись в подземный коридор-потерну, Алексей прошел во вторую, а потом и первую башню. Его встречали закопченные от стрельбы артиллеристы. Внутри броневого пространства все еще витал едкий пороховой дух – вентиляторы нагнетателей воздуха справлялись с трудом.

– Товарищи артиллеристы! Краснофлотцы! Сегодня мы в очередной раз ударили по врагу. Мы стерли их в порошок – вы стерли их в порошок! Благодарю за отличную службу. – Алексей не умел говорить долгие красивые речи, он, как многие уроженцы Донбасса, привык действовать не словом, а делом. Так командир бронебашенной батареи поступил и сейчас.

– Служим трудовому народу! – гаркнули луженые глотки матросов орудийных расчетов, порядком охрипшие от пороховой гари.

После стрельбы весь боевой расчет батареи оставался под защитой железобетонного подземного массива и огромных броневых башен. Немецкие батареи открыли ответный огонь, каменистая земля вздыбилась фонтанами взрывов. Но разрушительная мощь 150-миллиметровых гаубиц Круппа обрушилась на пустынное место далеко впереди реального местоположения огромных двуствольных башен. Маскировка и дальность стрельбы советских орудий надежно берегли Тридцать пятую батарею от ответного огня. Только пара 150-миллиметровых снарядов взорвалась рядом с запасным командно-дальномерным постом в двухстах метрах от башен.

Но мощная броня рубок линкоров класа «Измаил», которые, собственно, и были установлены в качестве КДП, была рассчитана на гораздо более серьезные удары. Осколки немецких снарядов даже не поцарапали путиловскую сталь! У гитлеровцев под Севастополем пока еще не было ничего мощнее полевой гаубичной артиллерии. Все же сухопутная артиллерия значительно уступает и калибрами и массой залпа морским орудиям и крепостям береговой обороны. В этом и проявляется принципиальное различие между крепостной стационарной и мобильной подвижной артиллерией.

Но недостаток могущества орудий гитлеровские оккупанты компенсировали авиацией. Стервятники с черными крестами на широких крыльях с характерным обратным изгибом с воем пикировали на батарею. Но 250-килограммовые бомбы «Юнкерсов-87» не причинили Тридцать пятой батарее никакого вреда.

К тому же у Алексея и на этот раз была припасена хитрость против немецких «пикировщиков». В нескольких местах на поверхности бетонного массива батареи были заложены плавающие дымовые шашки, которые входят в комплект корабельных средств. Поскольку береговая батарея относилась к флоту, то получить на складах такие шашки было довольно просто. Инженер-электрик батареи Николай Широков соединил заранее заложенные дымовые шашки электрической цепью и сделал небольшой пульт. Теперь заряды можно было поджечь дистанционно, не выходя на поверхность. Воентехник первого ранга Широков свое дело знал, и, когда возникла необходимость, Тридцать пятую батарею заволокло непроглядными клубами серо-черного дыма. Алексей использовал дымзавесу осторожно, нужно было не перестараться и представить все, будто бы дым – от попаданий немецких снарядов. Хитрость удалась.