Анатолий Сарычев - Неприступный Севастополь. Стержень обороны

– Товарищ командир батареи, а когда мы тоже так вдарим?! – спросил Алексея матрос.

– Сменился с вахты?..

– Так точно.

– Как прикажут, так и ударим… А пока отдыхайте, товарищ краснофлотец. На наш век подвигов хватит.

Канонада на севере не прекращалась, но здесь, на Херсонесском полуострове, было пока тихо. С полевого аэродрома взлетела пара кургузых, лобастых «Ишачков» для прикрытия воздушного пространства над городом. Истребители И-16 были уже относительно устаревшими, однако опытные летчики любили эти крылатые машины за исключительную верткость в бою.

Командир Тридцать пятой батареи перевел взгляд с истребителей на удаляющуюся спину матроса. А потом снова глянул на север – туда, где вздымались сполохи новых взрывов и грохотал рукотворный гром.

Алексей не раз связывался по радио с командиром Тридцатой батареи, видел его на совещаниях командования Севастопольским оборонительным районом. Они оба были артиллеристами и прекрасно понимали друг друга. Алексей предлагал командованию тоже открыть огонь и с Тридцать пятой батареи – сверхдальнобойными подкалиберными снарядами. Но получил отказ. «Для вас еще не пришло время, товарищ Лещенко», – таков был категоричный отказ командующего береговой обороной Севастополя.

«Тридцатка» майора Александера оказалась на самом острие гитлеровского наступления и не подвела. Орудийные расчеты работали, как черти в аду, ворочая огромные снаряды и гильзы с метательными зарядами к ним. Но сердца матросов были чистыми сердцами ангелов, хоть в СССР делался упор на атеизм. Хотя и сам товарищ Сталин обратился к народу – «братья и сестры».

Береговая батарея № 30 продолжала методично выбивать противника. Залпы пушек майора Александера сковывали маневр гитлеровцев на выгодном направлении. Сначала немецкому командованию пришлось отступить, затормозить наступление. Для того чтобы подтянуть резервы, тяжелую артиллерию, боеприпасы, на то, чтобы эвакуировать раненых и соорудить очередное немецкое кладбище с березовыми крестами взамен железных, тоже потребовалось время.

Гитлеровцы пытались засечь Тридцатую батарею, ведь чудовищные орудия форта «Максим Горький I», как называли немцы «Тридцатку», были на расстоянии меньше двадцати километров. Но все же расчетливым и точным, как автоматические устройства, немецким наблюдателям-корректировщикам не удавалось засечь координаты могучего русского форта. Не в последнюю очередь – благодаря искусной маскировке. Дело в том, что вокруг Тридцатой батареи был высажен целый лес. Металлический лес! Дело в том, что сила четырех орудий Тридцатой батареи такова, что после каждого залпа в соседнем поселке Любимовка из окон вылетали стекла. А у некоторых близлежащих домов ударными волнами из стволов сносило крыши!

Понятное дело, что будь на месте маскировки настоящий лес, то первые же залпы мощнейших орудий проложили бы огненную просеку! Поэтому деревья и кустарник сделали из металла и раскрасили во все оттенки зеленого. Ну как тут не вспомнить старую армейскую привычку красить газоны в зеленый цвет перед приездом высокого начальства!

Но шутки шутками, а «металлический лес» надежно скрывал замаскированную батарею. Даже с воздуха две огромные приземистые орудийные башни были незаметны на фоне «зелени». Кроме того, 30-я батарея также в первую очередь предназначалась для отражения нападения вражеских крейсеров и линкоров с моря. А со стороны суши огромные пушки прикрывал большой холм. Он также маскировал выстрелы орудий.

А бронированная «Тридцатка» продолжала долбить немцев. Снаряд за снарядом вгоняя, как гвозди – в гроб Третьего рейха. За два месяца активных боев батарея майора Александера выпустила по гитлеровцам 1238 снарядов, что было просто запредельной по интенсивности стрельбой. Ведь при использовании полного заряда чудовищных 305-миллиметровых стволов орудий должно было хватить всего лишь на три сотни выстрелов. После этого стволы, каждый весом пятьдесят тонн, необходимо было менять.

Но майор Александер был опытным артиллеристом. Оценив дистанцию до противника, он приказал использовать при стрельбе половинные метательные заряды. Их огромной энергии вполне хватало, чтобы держать войска Манштейна на почтительном расстоянии от линии обороны Севастополя.

Более того, Тридцатая батарея имела башни кругового вращения, поэтому могла оперативно переносить свой разрушительный артогонь по флангам наступающих немецких сил. Две двухорудийные башни возле села Любимовка сковывали гитлеровцев в маневре.

Чумазые, но крепкие, крепче броневой стали, артиллеристы «Тридцатки» стали костью в горле немецкого командования. Да и самого Манштейна – тоже.

Во многом именно благодаря пушкам майора Александера первый натиск гитлеровцев на Севастополь был отбит с большими потерями для армии, которая победным маршем прошагала почти что всю Европу.

В этот день на Красной площади в Москве состоялся знаменитый парад, боевая техника и солдаты прошли под красными знаменами и отправились сразу же на оборонительные рубежи столицы нашей Родины. А на трибуне проходящие войска встречал сам товарищ Сталин. Он собственным примером показывал – столица нашей Родины сдана не будет!

В этот же день из Севастополя, с мыса Херсонес, открыла огонь Тридцать пятая береговая батарея. Приказ пришел днем в половине третьего, а уже в 14 часов 50 минут прозвучал первый залп. Удар был направлен в сторону хутора Мекензия, расположенного всего в восьми километрах от Севастопольской бухты, в верховьях Камышловского оврага.

Там упорно оборонялись второй и третий полки морской пехоты. Закусив ленточки бескозырок, «черные бушлаты» дорого продавали свою жизнь, бросаясь в яростные контратаки. Кроме отчаянной смелости на стороне советской морской пехоты было еще и умение, они вели убийственно-точный огонь из винтовок и пулеметов, коротко трещали немногочисленные пистолеты-пулеметы ППШ, значительно рокотали «дегтяри» – пулеметы ДП-27 с характерной «тарелкой», патронным диском наверху ствольной коробки. «Черные бушлаты» были неплохо вооружены и имели весьма высокую техническую подготовку, что позволяло им воевать не только с «трехлинейками» Мосина, но и использовать самозарядные винтовки Токарева СВТ-40, ручные и станковые пулеметы.

Огневую поддержку морским пехотинцам оказывал бронепоезд «Железняков». Построенный работниками Севморзавода всего месяц назад, в октябре 1941-го, он стал таким же символом обороны Севастополя, как две бронебашенные батареи особой мощности. Бронепаровоз с двумя бронеплощадками был вооружен четырьмя универсальными 76-миллиметровыми пушками, которые могли стрелять как по наземным целям, так и по самолетам противника. Точность огня обеспечивалась морским зенитным дальномером.