Анатолий Сарычев - Неприступный Севастополь. Стержень обороны

Его доводы были внимательно рассмотрены и приняты к исполнению. Ведь, по сути, сверхдальнобойные снаряды являлись чуть ли не единственной возможностью огневого прикрытия.

История Евпаторийского десанта началась еще в ночь с 5 на 6 декабря 1941 года. В порту с двух сторожевых катеров на пассажирский причал и Хлебную пристань высадилась разведгруппа штаба Черноморского флота, которой командовали капитан Василий Топчиев и батальонный комиссар Ульян Латышев. Стоявший на причале немецкий часовой, услышав немецкую речь, не стал поднимать тревогу. Он и стал первым захваченным в плен «в Евпатории фрицем»! После чего разведчики-черноморцы так же аккуратно «отработали» и двух других немецких солдат из патруля. Высадка советской разведгруппы осталась в тайне.

Разведгруппа разделилась – отряд под командованием старшины Михаила Аникина выдвинулся к немецкому аэродрому, но он оказался пуст. Захватив пленного из аэродромной команды, разведчики-черноморцы вернулись на катер.

Основные силы небольшого десанта под командованием Федора Волончука захватили полицейский участок, уничтожили полицаев, собрали их оружие и выпустили арестованных. Черноморцы обстреляли выдвинувшийся на помощь полицаям отряд из тридцати гитлеровцев, а потом подожгли здание жандармского управления.

Разведчики забросали бутылками с зажигательной смесью причал и стоявшую на рейде шхуну и ушли на катерах. В результате дерзкого рейда разведгруппа потерь не имела, более того, к ней присоединился освобожденный из полицейского участка советский милиционер. Было уничтожено свыше десятка гитлеровцев, в том числе и заместитель начальника городской полиции, и немецкий офицер. Захвачено двенадцать пленных, сейф с документами из полицейского участка, оружие и боеприпасы. Успех этой операции способствовал решению советского военного командования о проведении новой десантной операции в районе Евпатории – теперь уже более крупными силами.

Вот теперь и пришло время того самого «попаданчества в чистом виде» – по принципу: «знал бы где упасть – соломки бы подстелил»! Мягкая «соломка» хранилась у Алексея в отдельной запирающейся ячейке командирского сейфа в отдельной командирской каюте. Это была обычная канцелярская папка с завязками, а внутри… Внутри таилась смерть фашистских оккупантов!

Крупномасштабные топографические карты и планы крымских городов, испещренные разноцветными пометками и столбиками цифр. К каждой карте прилагались собственноручно и в глубокой тайне составленные Алексеем баллистические таблицы и расчеты стрельбы, диаграммы и графики для каждой отдельной цели. Военный профессионал из осажденного Донецка 2014 года, ветеран Афганской войны 1979–1989 годов мобилизовал все свои интеллектуальные возможности и фактически создал математические модели для стрельбы из огромных орудий на запредельные дальности.

За то довоенное время, что отпустила ему неумолимая судьба уже в этих временах и обстоятельствах, Алексей успел побывать и в Евпатории, и в Алуште, и в Судаке, и на Мекензиевых горах, и в Любимовке. Он составил подробные карты местности, учел рельеф и перепады высот, внес коррективы согласно погодным условиям и розе ветров. Работа была проделана титаническая – для того, чтобы направить сверхдальнобойные снаряды огромных 305-миллиметровых орудий с ювелирной точностью!

Секундная стрелка, нервно подрагивая, перескакивала с деления на деление. Алексей вместе с другими офицерами находился на Центральном посту управления артиллерийской стрельбой батареи. Перед ним лежали топографические карты, план города Евпатория и заранее выполненные расчеты для стрельбы на дистанцию семидесяти километров.

– Боевая тревога! Расчеты – к орудиям! Подать подкалиберные активно-реактивные снаряды.

– Есть подать активно-реактивные. – Старшина кладовщиков боепитания Алексей Побыванец дернул рычаг привода элеватора. Зажглась сигнальная лампа, снаряд лег на загрузочный лоток.

В стандартный автоматизированный барабан боеукладки более длинные подкалиберные снаряды не помещались, приходилось подавать их напрямую – из погребов боезапаса. Но краснофлотцы действовали быстро и слаженно, сказывались постоянные тренировки и выучка. Тяжеленные снаряды они кантовали аккуратно, только вздымались литые узлы мышц под полосатыми тельняшками.

Кстати, механизация, которую так активно внедрял командир батареи, сейчас сослужила орудийным расчетам добрую службу. Ведь многие краснофлотцы из состава Тридцать пятой батареи были переведены в сводные стрелковые подразделения и воевали теперь на различных рубежах обороны Севастополя. А вот механизация и автоматизация многих операций внутри орудийных башен позволяли оставшимся, изрядно урезанным, орудийным расчетам действовать с той же эффективностью и производительностью.

Лоток с металлическим лязгом доставил обтекаемый, вытянутый активно-реактивный снаряд к казеннику орудия. Штанга досылателя, гремя цепным приводом, вдвинула его внутрь. Вслед за снарядом последовал и усиленный – полуторный, метательный заряд. Закрылся и провернулся массивный поршневой затвор.

– Орудие заряжено!

– Горизонталь – тридцать два градуса, наводить по ориентиру № 5. Угол возвышения максимальный – тридцать пять градусов.

Команда принята на Центральном посту. Прошла проверка вычислений параметров стрельбы, выработаны углы вертикального и горизонтального наведения. Данные переданы командирам орудийных башен. В боевых отсеках – багровый полумрак. Чудовищные башни повернули на нужный угол азимута, все четыре ствола поднялись на максимальный угол возвышения. Чудовищная мощь стальных гигантов подчинялась тоненькой секундной стрелке на командирских часах Алексея, которая, подрагивая, завершала свой очередной бег по кругу…

Тральщик и морские охотники с батальоном морской пехоты, разведгруппы и отрядом милиции достигли берега Евпатории глубоким вечером четвертого января 1942 года. Как только боевые корабли высадили десант на Пассажирской и Хлебной пристанях евпаторийского порта, в разных концах города полыхнули мощные взрывы. Дымно-огненные фонтаны разорвали мрак зимней ночи, сокрушив цели точечными, но от этого не менее могучими ударами!

Чтобы ускорить бросок на берег, батальонный комиссар Палей собрал группу бойцов, в том числе и взвод разведки. Они бросились в ледяную январскую воду. На берегу нашли деревянный киоск и быстро «раскатали» его, соорудив дощатый настил. Советские морские пехотинцы, стоя в ледяной воде, подпирали настил собственными плечами, чтобы дать возможность сойти на берег танкеткам и перекатить противотанковые пушки!..