Майкл Брут - Перплексус [СИ]

Рассказчик перешёл на тон тише:

— А потом… Потом он открыл мне страшную тайну, — парень взял паузу, наклонился к столу и показал ребятам руками, чтобы они наклонились к нему.

— А-а-а! — внезапно крикнул он и рассмеялся.

— Дурак! — испугавшись, обиженно бросили девочки.

Ребята же усмехнулись, хотя, как и Олла с прочими посетителями кафе, были напуганы неожиданным громким звуком.

Парень просто не рассчитал, что получится так громко, поэтому сразу осмотрел взглядом присутствующих в кафе и, приложив правую руку к груди, мимикой и кивками головой извинился за своё поведение.

— Что это у тебя? — глядя на правый указательный палец друга, спросил молодой человек в кепке.

— А на что это похоже? — отозвался рассказчик, смотря на него же.

— На три козявки, — сказала одна из девушек в отместку за испуг, рассмешив подружку.

— Мм… - лизнул парень свой палец. — Тебе оставить? Они такие… прям, как ты любишь…

— О-о, давай! — немедленно отреагировала та, достав язык и облизнув верхнюю губу.

— Фу-у! — хором протянули ребята и засмеялись.

— Был в салоне Биссектрис, — серьёзно ответил парень. — Она…

— Боже, это та, которая вся в татуировках? Виам, что ты нашёл в этой… эм… чокнутой? — перебила его та же девушка.

Парень безразлично посмотрел на подружек и спокойно произнёс:

— То, что она, — на следующее слово он сделал ударение, — кому-то отказывает и сама решает, какие и кому наносить татуировки, делает её особенной, но никак не чокнутой.

— Ну, это же сфера услуг, разве нет? Когда я прихожу, к примеру, в парикмахерскую, меня стригут и красят так, как нравится мне, а не мастеру. Так почему она предложила мне либо ту татуировку, которую я не хочу, либо вообще никакую? — поддержала подругу брюнетка.

— Может, её надо заслужить? — поинтересовался парень с пирсингом, демонстративно трогая своё ухо.

— Что заслужить? Татуировку? — удивилась брюнетка.

— Да, — взял слово Виам. — Для Бисс, любая модификация — это не просто рисунок или очередное отверстие в теле, пусть и украшенное. Она утверждает, что татуировки могут говорить и менять человека. Эти символы раскрывают сущность владельца, а их цвета, формы и расположение являются отражением его внутреннего мира.

С её слов, с самого момента своего появления, татуировки имели строго определённое предназначение и использовались в качестве указателя социального статуса; или в целях защиты обладателя и запугивания противника; или отметки о принадлежности к определённой группе. В понимании Биссектрис, нанесение изображения — это не способ выражения своего «Я». Это нечто, что необратимо меняет тело и может преобразить жизнь, так как у каждой тату есть предназначение.

— М-да… Послушай, нам мало интересен её сложный внутренний мир, — сказала блондинка, переглянувшись с подругой. — Но для нас это тоже символы, хоть и не такие глубокие. Нам просто хотелось оставить напоминание о важном событии в жизни и сохранить историю своих чувств.

— Мне это понятно, но, из всего тобой сказанного, ключевое слово — «просто». То, что «просто» для вас — не «просто» для неё, — ответил Виам, изобразив в воздухе кавычки пальцами.

Олла была увлечена рассуждениями за соседним столиком и даже не притронулась к своему заказу, потому что голову занимали мысли, вернувшие её к списку страхов и сумасшедших поступков: «Интересно, может, именно так и выглядят знаки, о которых говорила фрау? Почему бы и мне не сделать татуировку? Да! Прямо сегодня!»

Она в момент загорелась этой идеей настолько, что сейчас её не пугали даже убойные контраргументы, которые выдавало сознание. Во-первых, к списку страхов сразу добавилась боль, которую она не переносила. Во-вторых, ей было неизвестно, как определить компетентность мастера, и какие могут быть последствия для кожи. В-третьих, возникало разумное предположение, что, со временем, рисунок потеряет вид или станет таким же обычным и просто излишним, как наличие пупка или родинки. Хоть и необыкновенной. Вроде той, что с рождения находилась у неё на правом плече.

Ребята ещё какое-то время болтали о погоде, празднике и десерте, а, затем, встали и, расплатившись, направились к выходу. В этот самый момент, парень в белой водолазке случайно задел Оллу.

— Простите, — мельком взглянув на неё, сказал он и пошёл дальше.

— Чёрта с два! — крикнула она ему в след. — Налететь на меня второй раз за день — это уже слишком! По-моему, просто «простите» здесь уже не достаточно.

Парень повернулся, чтобы парировать выпад, но ничего не ответил. Он осмотрелся и… вышел с веранды кафе. Олла проводила его взглядом и, пожав плечами, решила, наконец, позавтракать.

Через минуту она выронила вилку, услышав рядом с собой:

— О, богиня красот неземных! Нижайше молю снизойти до челяди смертной и простить мне сию дерзость неслыханную.

У её столика на одном колене стоял тот самый парень и протягивал ей цветы двумя руками, словно передавая рыцарский меч.

Олла, конечно, рассчитывала, что произведёт впечатление своими словами, но эффект от ответа на них был сногсшибательным. Это было то самое чувство, когда хотела удивить человека, а, в результате, человек удивил её.

Она протянула руку, чтобы взять цветы, но не смогла этого сделать, так как парень их крепко держал.

— Вот это… просто фиаско, — глядя ей в глаза, сказал он и улыбнулся.

Олла поняла, что он узнал её. Она улыбнулась в ответ, хотя секунду назад чувствовала себя крайне неловко, потому что, похоже, все присутствующие наблюдали за этой сценой.

Парень поднялся, протянул ей цветы, и хотел было представиться, как сзади послышалось:

— Виам, ты чего там застрял? — вернулся на веранду парень в кепке.

— Бро, кажется, у меня поменялись планы… — не сводя глаз с Оллы, ответил он.

— На вечер? — подколол его приятель, подойдя ближе и посмотрев на девушку.

— На жизнь, — не растерялся Виам и подмигнул ей.

— Значит, всё-таки не зассал и познакомился, а? — прошептал парень в кепке на ухо Виаму, ткнув его в бок, и, расхохотавшись, выскочил на улицу, что-то выкрикнув на прощание.

— Мне нравится твой цвет, но он немного темноват, — заявил молодой человек.

— Эм… что? — в недоумении спросила Олла.

— Твой цвет. Темноват, — улыбаясь, повторил он.

— Уф, спасибо. Если, конечно, он не относится к волосам, то это весьма необычный комплимент. Всё равно, что сказать «мне нравится твой… не знаю… правый глаз. Да, он не такой шикарный, как левый, но, всё же, весьма впечатляет».

— Ах-хах, да! Тогда, как тебе это — я восхищён твоим элегантным кадыком.

— Хах, ну, нет. Не перегибай палку. Неггинг должен быть тонким.

— Знаешь, мне не составило бы труда подчеркнуть видимые мною достоинства, но я предпочитаю говорить о неочевидных вещах. Согласись, этот самый комплимент и его автора ты запомнишь. Запомнишь! Это ли не чудо? — последнюю фразу Виам произнёс, как пастор на воскресной проповеди.