Майкл Брут - Перплексус [СИ]

Время шло, а с каждой минутой вопросов только прибавлялось. С чего-то уже пора было начинать:

— Покажите ваши татуировки. Сейчас же! — громко скомандовал Алекс.

Виам закатал рукав и обнажил КвадраТату, а Олла даже не шевельнулась.

— Я неясно выразился? — едва сдерживая эмоции, спросил Поверенный.

— Ясно. Просто, моя татуировка на плече, — робко ответила Олла.

— Боже, так перемести её! — рявкнул Малкс.

— Повторяй за мной, — сказала Кристи.

Олла смотрела и точно выполняла команды, касаясь изображений на указательном пальце, словно нажимая на кнопки. Совсем скоро, КвадраТату была перемещена на тыльную сторону её левого предплечья, как у Виама. Теперь, разница в изображениях на их телах состояла только в том, что на её пальце треугольник был перевёрнут основанием вверх.

Поверенный едва успел взглянуть на изображения, над которыми появилась детальная информация, видимая только ему, как, внезапно, окна экипажа разлетелись на мелкие кусочки, и в их проемах появились крюки-кошки, которые, секунду спустя, с хрустом вырвали обе двери и часть крыши.

Это застало пассажиров врасплох. От неожиданности девушки вскрикнули. Мужчины растерялись, но, быстро взяв себя в руки, приготовились к бою, который завершился, даже не начавшись — лошади, испугавшись, понесли карету. Алекс высунулся наружу и увидел, что извозчика уже не было на месте, а экипаж преследуют несколько всадников в темном.

С трудом перебравшись на место кучера, чуть не упав, Малкс собирался взять упряжку под контроль, но вожжи болтались где-то под лошадьми. Он понимал, что теперь все они скорее погибнут от транспортного происшествия, чем от рук Фискала, поэтому даже не думал вступать с ними в перестрелку. Алекс прыгнул на идущего вторым рядом коня. Схватив его за уздечку, он дотянулся до уздечки рядом скачущей лошади и одновременно потянул их вниз, повиснув между ними.

Позади Поверенный слышал стрельбу, возню и крики. Впервые в жизни он в полной мере испытывал чувство беспомощности, так как был не в силах что-либо сделать. Эти переживания усиливались чувством вины — Поверенный винил во всем себя и думал, что ошибся, посчитав невозможным причинение им вреда Фискалом.

Наконец, остановив карету, Алексифер увидел, что никто их уже не преследовал.

Малкс поспешил к пассажирам, чтобы узнать, всё ли с ними в порядке. Подойдя к обезображенной повозке, он обнаружил, что женщины были явно не в себе. Олла находилась в состоянии прострации и не реагировала на вопросы, смотря пустым и каким-то отрешенным взглядом. Кристи выглядела не лучше. Она сидела и осматривала свои руки и одежду, бессмысленно стараясь очистить её от грязи. Виама в карете не было.

Поверенный отошел и осмотрелся. За обильным снегопадом не было ни слышно, ни видно ничего, кроме пары фонарных столбов в обоих направлениях, тускло освещающих мостовую. Он вернулся к экипажу и, глядя на женщин, подумал, что, пожалуй, Кристи и её Отдел баланса точно не имеют ко всему случившемуся никакого отношения.

«Выходит, тревога не была учебной…» — размышлял он, когда услышал хлопки двух раздавшихся выстрелов.

Виам выпрыгнул из кареты, когда один из нападавших нацелил на него пистолет. Сбив его с лошади, он, каким то чудом сгруппировался и упал в снег, не получив никаких повреждений.

Экипаж умчался прочь, а всадники, прекратив преследование, спешились. Окружая парня, они обнажили оружие и планировали атаковать его, но случилось нечто непредвиденное — один из них свободной рукой выхватил кортик и, несколькими молниеносными движениями, убил всех наповал.

Затем, он скинул шляпу и плащ, и Виам, от неожиданности, отступил на два шага назад. В темноте ему показалось, что перед ним стоял молодой человек чем-то сильно напоминавший его самого.

Удар! Ещё удар! Виам отчаянно сражался, едва успевая дышать между защитой и выпадами. Его соперник был куда искусней и мастеровитей тех, кого он победил там, во дворце. Этот человек не предлагал куда-то пройти, не пытался его задержать или арестовать: было очевидно, что он преследует единственную цель — устранение.

Виам не чувствовал ни страха, ни боли, но ощущал усталость, как будто вместо холодного оружия в его руке была гиря, которая с каждой секундой становились всё тяжелее. Тело переставало ему подчиняться: движения стали предсказуемыми, а удары заметно медленнее и слабее. Виам, пятясь, ушел в глухую оборону, и через несколько шагов уперся в перила мостовой. Он отразил очередной выпад, ещё один, ещё, а затем… грянули выстрелы…

Парень упал на колено и, пытаясь опереться на саблю, постарался встать, но у него ничего не вышло — ранения оказались слишком тяжелыми.

Время словно замедлилось для него. Оно тянулось долго, как тянутся последствия ошибки, допущенной в начале решения огромного уравнения. Уравнения жизни.

Он видел, как красные капли падают на снег. Он чувствовал, как вместе с ними уходят силы. Он знал, что так его покидает жизнь. Он знал, что это конец.

Управление не было одной из тех организаций, что скрываются в пустынных землях Гоби, джунглях Амазонии или горах Урала; существуют на территории охраняемых заповедных зон или за высокими заборами разнообразных режимных объектов; прячутся в заброшенных шахтах золотоискателей Дикого Запада или на дне одного из условных морей Мирового океана.

Никто не знал, где оно и как на самом деле выглядит. Учреждение находилось всюду и нигде одновременно, так как это был облачный объект. И, как радиоактивное излучение, Управление определенно существовало, хотя никак не воспринималось органами чувств, однако, если кто-то не относился к нему серьезно, то последствия могли быть самыми плачевными.

А находилось оно… за дверью. За какой? Да за любой. Это кажется непостижимым, но дверь никогда не вела в нужную локацию, если её открывал «не тот» человек.

Высший кадровый состав использовал для перемещения любые двери, а рядовой — двери для служебного пользования с табличками «только для персонала», коих всюду хватает. Именно благодаря этому, сотрудники Управления могли свободно перемещаться в Нижнем и Верхнем пределах, но главной его особенностью являлось собственное времяисчисление, которое позволяло везде и всё успевать.

Двухуровневое помещение большого открытого офиса главного здания служащие, между собой, называли «шоу рум». В этом не было ничего удивительного, потому что, во-первых, придя на работу, они никогда не знали, какие представления ожидают их сегодня, а в каких они лично будут принимать участие. Во-вторых, большую часть времени, сотрудники ощущали себя посетителями или экспонатами какой-нибудь хай-тек выставки.