Майкл Брут - Перплексус [СИ]

— Продолжим, — сказал Ремо, прервав, наконец, молчание. — Положи правую ладонь поверх своей татуировки.

Через секунду, правая рука Виама лежала поверх левой. Парень чувствовал прилив энергии и тепло, как-будто его организм подключили к сети, и кровеносные сосуды, словно провода, разносили по телу импульсы переменного тока.

Маленькие изображения на его указательном пальце, слегка подсветились белым цветом, и стали похожи на кнопки, расположенные таким образом, что на них легко можно было нажать подушкой большого пальца.

Ему, вдруг, пришли в голову вопросы, но задавать их не пришлось — снова открыв рот, чтобы спросить, он застыл от изумления: перед ним, вдруг, оказался совершенно другой человек, затем второй, третий, пятый… Нет, тело его собеседника оставалось прежним, вот только цвет кожи, красивые прически и бороды с усами, как из модных каталогов, стильная одежда оттуда же, элегантная обувь, изящные аксессуары — всё, что было связано с внешним видом, менялось, словно картинки на страницах глянцевого журнала.

Виам не сомневался в наличии удивительных свойств КвадраТату, но подобного не ожидал — его глаза жадно заблестели в восхищении. Сейчас ему были не интересны ни детали, ни термины. Его уже даже не интересовала личность этого человека. Всё, о чем он думал — «Как такое возможно?»

Он наблюдал перевоплощения, не веря в то, что видит, а каждое новое впечатление было таким ярким, что, накладываясь на старое, заставляло о нём забыть, превращая в свою тень.

— Каждый Квирит, — комментировал пассажир происходящее, — может воспринимать Реальность по-своему. В Верхнем Пределе Мира ему предоставлена свобода изменять свой Эфир в пределах заданных Системой настроек. С этого постулата начинается твоё знакомство с Реальностью, которая, как ты скоро убедишься, не имеет ничего общего с Действительностью.

— Свой Эфир? — переспросил Виам. — Тот самый химический элемент?

Ремо кивнул в ответ.

— Подожди, ты хочешь сказать, что он существует?

— Я уже это сказал. Первоначальные представления об Эфире, как о гипотетической всепроникающей среде, заполняющей всю Вселенную, оказались верными. Всё, что окружает нас, будь то, к примеру, свет, тепловое излучение, электричество, гравитация и сама материя — это проявления Эфира. И им можно управлять. С помощью вот этого, — сообщил пассажир и показал на КвадраТату. — То, что ты только что видел, а также прочая информация и возможности, — продолжал Ремо, — уже находятся в твоей голове и являются частью КоллектУм — облака коллективного разума Верхнего Предела. Теперь твоя татуировка активна и ты сам можешь использовать КоллектУм. Всё, что тебе нужно — научиться ваять или, проще говоря, визуализировать. Ясно?

Виаму было ясно. Ясно, но ничего не понятно, поэтому он помотал головой в знак отрицания.

— Технически, твой организм — это совершенный гаджет — уникальный роутер, передатчик и приёмник сигнала Системы Верхнего Предела Мира, — объяснял пассажир. — Твои глаза — это камеры, уши и рот — динамики и микрофон, мозг — процессор и память, а тело — инструмент.

КвадраТату является точкой приема и панелью управления всем организмом. Благодаря ей, ты получаешь полный контроль над собой и своим Эфиром.

В общем, надо просто сосредоточиться и думать.

Виам уже был сосредоточен и думал. Думал, что находится в психиатрической клинике. Причем он не мог определить, является ли он её посетителем или пациентом. Он попросту сомневался в подлинности происходящего — «Что, если я просто сошел с ума и лишь периодически, только благодаря прописанным препаратам, перестаю видеть галлюцинации и иллюзии?»

Ну, а разве не должны были сомнения посетить его, когда перед ним сидел взрослый мужчина и говорил о реальности, верхнем пределе, гражданстве, Эфире и татуировке, позволяющей менять свой внешний облик и характеристики тела?

Парень выслушал собеседника и сейчас был уверен в том, что не надо быть специалистом, чтобы установить человеку с подобным представлением о действительности точный диагноз. Однако, в то же время, он не был уверен в том, кому из них двоих этот диагноз стоит поставить? Ведь Виам своими глазами видел, как за словом пассажира следовало дело и…

— …нет ничего проще, — произнес Ремо, прервав размышления и вернув Виама в диалог.

— Чт-что? — переспросил молодой человек и поймал на себе тот самый взгляд, которым обычно смотрят на недоумков, ковыряющихся в естественных отверстиях своего тела, пока им объясняют что-то важное. На самом деле, пока именно таким недоумком Виам себя и ощущал.

— Я готов, — ляпнул парень первое, что пришло ему в голову. Это было сделано по аналогии с ситуацией, когда при общении с иностранцем ничего не понимаешь, но всё равно говоришь «Yes».

— Хорошо. Тогда попробуй… — предложил собеседник.

«Эм… подожди-подожди… О чем ты? Что? Что попробовать? Боже…» — занервничал Виам, усердно пытаясь изобразить на лице мыслительную деятельность, при этом чувствуя себя очень неловко.

Надеясь, что собеседник сам подскажет, парень перебирал в уме варианты, среди которых, к его удивлению, самыми адекватными были «сосчитать до бесконечности в обратном порядке, уговорить Сатану перевести котлы на газ, и довести до оргазма резиновую женщину».

— Не получается, — сказал Виам, решив снова схитрить.

— Хм. Что не получается? Думать? — отозвался Ремо, с мыслью «М-да… удивительно, как ты вообще прошел Элиминацию?» — Ладно, повторим ещё раз: чтобы ваять, надо думать. Сосредоточиться и думать. Попробуй снова. Воспроизведи то, что видел. Визуализируй. Представь себе, как ты хочешь выглядеть. Представь свой внешний вид, почувствуй его.

Молодой человек облегченно выдохнул, мысленно благодаря свою смекалку, потом, сомкнул веки и последовал указаниям.

Он представлял себя в джинсах, белых кедах и футболке с двойным воротником и закатанными рукавами. Открывать глаза пришлось под звонкий смех. Виам знал, что обладает прекрасным чувством юмора и умеет веселить людей, но не представлял, что абсолютно ничего не говоря, рассмешит собеседника.

Плавательная полосатая пижама начала XIX века, шла в комплекте с ракушкой для танцоров балета, хоккейной вратарской маской, шалью и гэта — японскими деревянными сандалиями, а роскошные до пояса косы сочетались с длинной шелковой бородой.

Затем, шлем танкиста прекрасно смотрелся с чёрным смокингом и ярко-зелеными спортивными штанами, заправленными в носки, с обутыми на них лабутенами и церковными четками в руках.

Прочим нелепым конфузам, связанным с внешним видом, мог позавидовать любой дауншифтер или хипстер. Эмоции от созерцания переодеваний в неподходящие по размеру или сезону вещи, примерок идиотских причесок и аксессуаров, и выражение лица Виама, были бесценны. Пассажир напротив смеялся и подливал масла в огонь, давая рекомендации и тут же воплощая их в жизнь. Некоторое время спустя, он сжалился и подсказал: