Кристен Сиккарелли - Плененная королева [litres]

Эсси относилась к обряду получения оружия серьезнее, чем Роя.

Последние несколько месяцев она постоянно спорила с учителями, кто имеет право владеть оружием. Иногда Роя просыпалась ночью оттого, что сестра в раздумьях мерила комнату шагами. Когда она спрашивала, что случилось, Эсси возвращалась в постель и начинала говорить какие-то странности. Например, просила дать определение врагу или ответить на вопрос «что появилось раньше: оружие или враги?» Но самое главное, Эсси училась и тренировалась усерднее Рои. Сегодня она заслуживала получить оружие.

Но сейчас, когда они обе стояли на утоптанной земле, Эсси была чересчур взвинчена. Ее челюсти сводило от напряжения, пальцы теребили пуговицы на рукавах платья. Роя косилась на сестру, ей тоже передалось ее волнение.

– Перестань дергаться, – прошипела она, глядя на отца.

Хозяин Поющего Дома возвышался перед дочерями, сжимая в руке свое собственное оружие. Рукоятка его меча была искусно вырезана еще бабушкой Рои.

Накрапывающий дождь разошелся. Лицо главы Дома блестело от воды, пурпурная рубаха намокла и казалась почти черной. За ним полукругом стояли остальные обитатели Поющего Дома, собравшиеся засвидетельствовать обряд.

Отец жестом подозвал Лирабель, одногодку Рои и Эсси, воспитанницу Поющего Дома. Вместе с младшими сестрами ее приняли в дом, когда белая напасть погубила их урожай и семья чуть не погибла от голода.

Лирабель шагнула вперед. Ее густые волосы были заплетены в косу, перекинутую через одно плечо, на спине висел лук и колчан со стрелами, которые она получила прошлым летом. На кожаном колчане была вырезана надпись «Заслуга Лирабель, воспитанницы Поющего Дома».

Роя вспомнила день, кода их подруга получила свое оружие. Она расплакалась, прочитав надпись на колчане, и тогда Роя подумала, что это слезы благодарности за все, что дом для нее сделал. Лишь потом Эсси объяснила ей истинную причину слез Лирабель.

«Там написано «воспитанницы», – сказала Эсси. – Не дочери».

«Но она и есть воспитанница», – подумала Роя.

Прошли годы, прежде чем она поняла, что это значит: Лирабель никогда не будет им ровней.

Она никогда не сможет стать их сестрой. Ей останется лишь довольствоваться их милостыней.

«Вы с такой легкостью предоставили нам приют, – сказала ей Лирабель, – что и отнять его не составит большого труда».

Лирабель протянула их отцу один из двух свертков, затянутых в шелк. Он развернул его и протянул Рое ее оружие.

Это был серп – любимое оружие Поющего Дома, символ земледелия. Его изогнутый клинок был мастерски выкован кузнецами из Небесного Дома. Деревянная рукоятка инкрустирована алебастром; на ней была выгравирована звезда и надпись «Заслуга Рои, дочери Поющего Дома».

Роя с трепетом приняла свою награду и перевела взгляд с отца на сестру. Гул мягко заискрился между ними.

Эсси улыбнулась, и Роя расцвела в ответ.

Развернув второй сверток, отец достал кинжал. Тонкое прямое лезвие длиной с предплечье Эсси заострялось на конце, как игла.

Но едва отец протянул кинжал дочери, она отступила.

Улыбка медленно сползла с лица Рои.

«Что ты делаешь?» – мысленно выкрикнула она.

Эсси не смотрела на нее, и тогда Роя метнула взгляд на Лирабель в надежде, что та знает ответ. Но глаза Лирабель лишь расширились от удивления.

– Прошу меня простить, – громко, чтобы ее могли слышать все собравшиеся, произнесла Эсси, разглядывая свои сандалии, к которым прилипла грязь и солома. – Я не могу это принять.

Отец сжал рукоятку меча.

– Изволь объяснить, что это значит.

Эсси взглянула в его лицо.

– В древних напевах говорится, что все мы принадлежим друг другу, – тихо начала она, словно боялась, но все равно решилась говорить. – Если это правда, значит, наши враги нам вовсе не враги, а братья.

Она посмотрела на Рою.

– И сестры.

Роя буравила взглядом сестру, ее лоб хмурился.

«Она давно это задумала!» – поняла Роя, вспомнив споры Эсси с учителями и ее ночные раздумья.

«Но почему не сказала мне? У нас нет друг от друга тайн!»

Отец шагнул к дочери и склонился, глядя ей прямо в глаза.

– Ты понимаешь, что это значит? – спросил он, смахивая капли дождя с лица.

Эсси кивнула.

– Тебя будут считать слабачкой.

Эсси ничего не ответила.

– Ты превратишься в девчонку без роду и племени, – продолжал он. – Ты потеряешь свое место среди нас, ты перестанешь принадлежать нашему народу.

Эсси выдержала взгляд отца.

– Я знаю, где мое место, – твердо сказала она. – И кому я принадлежу.

Словно этого ей было достаточно.

Рука отца, держащая кинжал, безвольно опустилась, он взглянул на Рою с мольбой в глазах. Но Роя поняла – ей не переубедить сестру.

Она протянула руку и забрала у отца кинжал.

«Заслуга Эсси, дочери Поющего Дома» – гласила надпись на рукоятке. Клинки их оружия отличались, но рукоятки были один в один. Обе инкрустированы алебастром и с одинаковым изображением звезды.

Идеальная пара.

– Я приберегу его для нее, – сказала Роя. – На случай, если она передумает.

После ужина Роя и Эсси отправились искать комнату бывшей драконьей королевы.

Теперь это была комната Рои.

Солнце уже село, и в доме стало чуть прохладнее. Роя потеплее закуталась в шарф.

Дом был похож на те, что строят в Редколесье – обычно от центрального зала полукругом расходятся два крыла, западное и восточное. Но у этого дома их было больше, и это делало его похожим на образец запутанной архитектуры Фиргаарда. Вокруг росли высокогорные розы, можжевельник, жакаранды и множество других растений, встречающихся на родине и Дакса, и Рои. Это место собрало в себе черты двух земель, двух народов – оно напоминало, что до того, как стать драконьей королевой, мать Дакса была лестонкой.

Амина, родившаяся в Звездном Доме, и мать Рои были подругами с детства. Роя помнила тот день, когда впервые увидела ее. Они с Джесом играли в «Богов и чудовищ» на полу в кабинете отца, и Роя уже готовилась забрать его Небесную ткачиху, когда в комнату вошла королева и присела рядом. Она помнила волны голубого шелка, опустившиеся на грязный пол. Помнила тонкий золотой венец, блестевший в волосах, и ее сверкающие черные глаза.

Она была прекрасна.

Сейчас, стоя босиком на прохладных плитках пола, Роя думала, что чувствовала Амина, живя на другой стороне песчаного моря, вдали от родных. Каково это – быть разлученной с любимыми? Каково это – быть королевой?

Тео сравнил Рою с Аминой, пытаясь убедить ее, что они обе – жертвы, и их жизни завершатся одинаково.

«Я в это не верю», – прервала Эсси размышления Рои.

Сестра весь день молчала и была где-то в стороне, но их привычный внутренний гул вернулся. Он был такой же сильный и яркий, как и прежде, и точно так же соединял их друг с другом.