Джосайя Бэнкрофт - Рука Сфинкса [litres]

Они быстро прошли уровни Зоопарка. Большинство оказалось занавешенными шторами. Открытые пустовали. Отвлекающий маневр Волеты сработал. Никто не увидел, как они скользят по стене снаружи. Облегчение Сенлина омрачила краска, которая появилась на веревке под его руками. Влажные разноцветные сгустки сочились между пальцами. И хотя он был уверен, что краска ненастоящая, это знание не помешало хватке ослабнуть. Сенлин ссадил кожу на ладонях, пытаясь остановить скольжение, но это удалось лишь после того, как его ноги соскочили с позолоченной решетки. Он закрутился в воздухе. Синий свет леса мелькнул раз, другой, третий – а потом он ударился о стенку клетки плечом с достаточной силой, чтобы сорваться.

Сенлин упал, сам не зная, с какой высоты.

Он плюхнулся спиной на мягкий мох. Он пролетел совсем небольшое расстояние, хотя этого оказалось достаточно, чтобы выбить из него дух.

Эдит спустилась через секунду, проворно приземлившись на ноги так, что оказалась точно над ним, словно собираясь оседлать. Она помогла ему подняться:

– Опять вздремнули, капитан?

Он взглянул на свои ладони, с облегчением увидел, что краска исчезла, и гордо прохрипел в ответ:

– Не отставайте, мистер Уинтерс.

Они быстрым шагом пересекли поляну. Позади раздался хлопок еще одного, более тихого взрыва, за которым с новой силой зазвучал хор криков. На звук из фарфоровых лесов выбегали новые ходы.

Дым, приглушенное свечение и воцарившаяся суета отвлекли всеобщее внимание от двух фигур, которые бежали в противоположную от Зоопарка сторону. Мысленно Сенлин устремился к кораблю. Будет ли «Облако» готово? Окажется ли Волета на месте? А если они спасутся, как скоро умрут от голода?

Но его мысли слишком опережали события. До леса оставалось еще несколько шагов, как вдруг какая-то ходка – женщина с брылями и жесткими бровями – резко остановилась и уставилась на них. Сенлин и Эдит толком не успели ее заметить, а она уже кричала, словно механическая ворона. Их обнаружили.

Времени на тонкости, на поиски тропы не осталось. Эдит вскинула руку перед собой, точно плуг, и побежала, а Сенлин помчался следом. Он изо всех сил пытался следить за компасом, чья игла металась туда-сюда, вторя рывкам тела. Он толкал Эдит то в одну, то в другую сторону, пока она не почувствовала себя штурвалом во время шторма.

Что-то дернуло Сенлина за сюртук. Он обернулся, думая, что зацепился за ветку, но обнаружил, что ход держит его за фалду. Ход был в лохмотьях, похожий на привидение. Он целился из пистолета Сенлину в лоб. Сенлин пнул его в колено, словно лягающийся мул. Ход упал, пистолет выстрелил, и пуля раздробила хрупкую ветку над головой капитана.

Позади раздавались невнятные крики, сопровождаемые эхом. Ходы забыли про взрывы и пожар и бросились в погоню. У Эдит и Сенлина не было надежды на спасение, пока они торили путь сквозь заросли. Надо было разыскать прогалину или тропу и как-то замаскировать следы. Но вокруг не было ничего – совершенно ничего, кроме приближающихся голосов, торчащих отовсюду веток и убегающих пауков.

Внезапно арахниды оказались повсюду, и от их немыслимого количества лес справа от Сенлина и Эдит потемнел. Пауки сыпались дождем с веток, ударяясь пухлыми брюшками о спины беглецов, словно те попали под град. Они оказались между молотом и наковальней: впереди поджидала колышущаяся завеса пауков, а сзади неслась ватага вооруженных ходов.

Эдит вопросительно взглянула на Сенлина, и он мрачно кивнул, указывая вперед. Ей не требовалось дальнейших пояснений. Она обратилась лицом к легиону арахнидов и ринулась навстречу.

Все, к чему они прикасались в окутывающей тьме, было живым. Ветви двигались у них под руками, земля под ногами хрустела и шевелилась. Кожу щекотал поток из десятка тысяч бегущих лапок. Они как будто бежали сквозь ливень. Сенлин зажмурился и, держась за шнурки на лифе Эдит, позволил себе поверить, что они и впрямь угодили под дождь. К счастью, пауки оказались равнодушны к двум великанам, что мчались сквозь их гущу, и не стали прерывать свой стремительный бег, чтобы удостоить чужаков ядовитым укусом.

Буря закончилась внезапно, и лес вокруг них снова засиял, как снег в полнолуние. Они стояли на краю плоской песчаной поляны. Не было ни бассейна, ни скамеек, ни ржавеющих зверей; одно лишь бессистемное нагромождение валунов, заросших лохматым мхом.

Воспользовавшись мгновенной передышкой, Сенлин изучал компас, пока Эдит стряхивала сумериновую пыль и выдирала из волос запутавшегося паука.

– Корабль в той стороне. – Он указал на дальний край поляны, мимо валунов. – Может, в миле отсюда. Я не уверен.

Сенлин говорил шепотом. Они все еще слышали, как переговариваются ходы. Их преследователи, похоже, были вынуждены пойти в обход из-за пауков, но быстро наверстывали упущенное.

– Эти ходы дисциплинированны. – Она коснулась свежей вмятины на руке.

– Идем, – поторопил Сенлин. – Мы не можем продолжать ломиться сквозь лес, надо отыскать тропу.

– Что случилось с твоей картой?

– Отдал Волете. У меня есть компас, нам его хватит.

Он повел ее украдкой через поляну. Оба внимательно следили за опушкой леса: не появятся ли там ходы. В воздухе витала густая вонь падали, которую они раньше уже ощущали. Это был теплый мускусный запах паукоедов. Сенлин не сомневался, что звери заставили пауков роиться, – значит, они где-то поблизости.

Откровение снизошло на обоих разом, и они замерли среди темных валунов. Камни вокруг них то распухали, то уменьшались в размерах. Они дышали. Они воняли. То, что Сенлин и Эдит приняли за мох, было длинным спутанным мехом.

Паукоед сбоку от Эдит вздохнул во сне. Его короткий, мускулистый хобот вытянулся из тела, задрожал от зевка, затем снова свернулся клубочком. Она позволила себе циничную гримасу. Это была величайшая несправедливость: сбежать из Зоопарка, чтобы напороться на диких животных.

Сенлин приложил палец к губам, что было совершенно излишним. Их единственная надежда заключалась в том, чтобы проскользнуть мимо дремлющих паукоедов и вернуться в лес, прежде чем ходы ворвутся на сцену и разбудят зверей.

И тут из леса вырвался их знакомец Коро.

– Приди и освободись! – завопил он дрожащим от волнения голосом.

А потом выстрелил в беглецов из пистолета.

Пуля угодила в спящий «валун». Паукоед развернул длинную шею, которая сужалась, превращаясь в маленький беззубый рот. На груди у него висел гребень серого меха. Встав на задние лапы, зверь раскинул мохнатые руки во всю длину. Он издал вопль, мощный, словно выстрел из пушки, и немелодичный, как скрип ржавых петель. Его зловонное дыхание обдало Сенлина, и капитан покрылся гусиной кожей.