Сергей Куц - Вор и тьма [litres]

– Здесь? В замке?

– Я тоже чувствую его, – вступила в разговор Алиса. – Мы…

Девушка осеклась, вновь причислив себя к приспешникам возвратившегося бога.

– Избранные ощущают, когда Низверженный рядом, не говоря уже о сиятельных, – сказала тень.

Услышанное, конечно, не радовало. Наше положение значительно усложнилось: одно дело сражаться с орденскими магами, другое – еще и с их божеством.

– Будем прорываться! – со злостью сказал я.

Усталость вкупе с почти полной безнадежностью нашего предприятия брали свое. Некромант и его мертвецы, армия во главе с чернокнижниками, впустившими в мир проклятие Запустения, да еще и их возвратившийся бог, а может быть, сам Дьявол, надевший маску настоящего Создателя, – все это против четырех человек, трое из коих совсем недавно сами были слугами Низверженного.

Положение отчаянное, что ни говори. Но мы еще свободны, мы дадим бой!

Мы шли по подземелью не столь уж много времени, а коридоры уже казались бесконечными. Тусклое зеленоватое свечение разгоняло тьму, являя взору каменную кладку стен, пола и потолка да одинаковые дубовые двери, обитые полосами металла. Проходили мимо, отчего-то не пытаясь открыть или взломать их.

– Нет смысла, – пояснил инквизитор. – Иного пути наверх за ними нет.

Видимо, и за тьмой, что сгущалась в многочисленных уходящих в стороны тоннелях, не нашлось бы другой дороги, кроме той, по которой брел безмолвный отряд мертвецов. Мы поднялись еще на два уровня, и здесь на предпоследнем от поверхности ярусе оказалось очень много развилок и ни одного завала. Вскоре неупокоенные Нурогга начали новый подъем – наверх вела широкая винтовая лестница.

– Мы под Башней алхимиков, – молвил Томас Велдон.

Святой отец поскреб подбородок. Обычно аккуратная седая бородка церковника взъерошена в полном беспорядке, да и отросла сверх обычного. Инквизитор был взволнован.

– Ворота Башни алхимиков раскрываются прямо на центральный двор замка, – добавил монах.

– Значит, – невесело произнес я, – мы практически у цели.

Почти пришли. Я с силой сжал рукояти шпаги и тесака: остро заточенная, смертоносная сталь при мне. Напряжение внутри перетекало в холод, распространявшийся по всему телу. Такое бывает пред схваткой, которая неизбежна, до которой всего ничего.

Ряды шедших впереди мертвецов уплотнились, что-то мешало мертвым двигаться вперед. Орк вскинул руку, и наверху оглушительно грохнуло.

– Ворота снес, – сказал отец Томас, – не иначе.

Церковник словно бы постарел еще больше, сгорбился и поминутно бросал по-отечески встревоженные взгляды на дочь. Боится святой отец. Я тоже боялся – потерять Алису и все то, что нас могло бы ждать впереди.

Тень поняла мои чувства, поймала мой взгляд и, не таясь, прильнула губами к моим губам. Поцелуй говорил больше всех слов. Мы идем на смерть, но должны выстоять и прорваться. Она ради меня, я ради нее.

– Будет возможность – уходи. Надень кольцо и исчезни, – заговорил я, когда окончился поцелуй.

– Уйдем только вместе. – Алиса улыбнулась. – Вчетвером.

Моя любовь права, не можем мы бросить Лилит и Томаса Велдона. Нельзя, и дело вовсе не в человеколюбии. Без знаний безумца, засевшего в голове церковника, не получится вытравить яд Низверженного из тени, освободившейся от его власти.

По широкой винтовой лестнице отряд Нурогга поднимался на поверхность. Сам некромант тоже шествовал как неживой, и сходство было отнюдь не внешним. Плечи орка расправлены, спина неестественно выпрямлена, голова под накинутым капюшоном высоко вскинута, а неупокоенные – брели, сгорбившись, безвольно опустив руки, и то мотали мордами в разные стороны, то тупо пялились под ноги.

Я мысленно послал в адрес орка проклятие. Еще одно обстоятельство разительно отличало некроманта от его воинства. Одеяния мертвецов были растормошены, изорваны, окровавлены, а черный плащ сотника словно бы и не колыхался при движении. Как будто на некроманта упала тьма и укутала его своим покровом. От орка тянуло жутью куда более страшной, чем замогильная пустота в голодных глазах лишенных посмертия стражей и магов Нурогга. Я видел его оплетенным гигантским щупальцем, пустившим в сотника многочисленные когтистые отростки. Орк более не принадлежал себе. Кем он стал?

Проклятый пепел! Это новое нечто не отпустит от себя кровного врага прежнего Нурогга. Пусть орк изменился, но о мести он помнит. Радуйся, Гард, что некроманту и его мертвецам сейчас противостоят все силы ордена и Низверженный. Кровь и песок! Да! Я чертовски рад!

Когда Нурогг схлестнется с орденскими магами и возвратившимся богом – только тогда у нас появится шанс. Улизнуть от всех! И мы уйдем, или я не ночная крыса!

Славная заваруха случится; не думаю, что даже Низверженный легко обуздает орка и его воинство с почти дюжиной мертвых чернокнижников. Больно серьезную силу заимел Нурогг, захватив подземный магический источник. Я никогда не слышал о таких, но руку даю на отсечение – орк хапнул огромную мощь. Какую-то чудовищную силу, которая преображала Нурогга. Хотел бы я знать, что скажет на сей счет Велдон, порывшись в знаниях сумасшедшего мага.

Нужно только выстоять и убраться отсюда! Я заскрежетал зубами.

Хвост войска нежити поднялся на один ярус выше, здесь был просторный зал с десятком закрытых дверей. Мертвецы, что окружали нас, буравили дубовые доски голодными взглядами, скалились, дергали лапами. Нежить, шедшая впереди, вела себя точно так же.

– Чуют живых… – прошептал отец Томас, – и это не мы.

– За дверями скопилось немало стражей, – будничным голосом произнесла Алиса. Напряжена, но бой близко, и леди Кайлер больше не страшится его. Не только прирожденная убийца, но и боец.

– Нас окружают, – странно спокойно констатировала и Лилит. Выросшая на хуторе дочь инквизитора тоже не случайно была обращена в тень.

Тени – кинжалы избранных, созданы убивать. Алиса и Лилит свободны от магии Низверженного, однако разбуженный дух убийц пребудет в них, похоже, навсегда.

Три мертвеца бросились к дверям, а прочие неупокоенные все более превращались в безумных хищников, алчных до горячей крови. Я почувствовал на себе звериные взоры; еще немного – и нежить сорвется с цепи, которая удерживала на привязи их безграничную ненависть и столь же неутолимый вечный голод.

Мы, четверо живых, не сговариваясь встали спина к спине. Воздух подземелья наполнился смертельной угрозой. Орк зарычал, почти так же, как его мертвецы. Запрокинув голову, некромант высоко вздел обе руки с растопыренными пальцами и медленно, словно это давалось с превеликим трудом, сжал их в кулаки.

Нежить мгновенно успокоилась. Мертвые вновь покорно побрели наверх, потеряв интерес и к нам, и к тем, кто прятался за стенами.