Сергей Куц - Вор и тьма [litres]

Опасения подтвердились: первым в орденском карауле шествовал иной, за ним – пятерка мечников и столько же арбалетчиков. Они прошли мимо, а я все так же не шевелился и почти не дышал; ждал, когда отойдут подальше. Все, убрались, черти.

Шумно, не таясь, выдохнул и отступил от двери. Справа раздался шорох. Вздрогнув, схватился за саблю и увидел, что у стены, которой заканчивался закуток, крутится невысокая, мне по колено, псина.

– Откуда ты взялась?.. – прошипел я, чувствуя, как бешено колотится сердце.

С чего она так испугала?

Не поднимая от земли морды, собака потрусила из тупичка. Худая вислоухая псина со столь короткой шерстью, что в темноте казалась обритой наголо, еще и почти крысиный хвост. Я с отвращением смотрел ей вслед, и думалось, что хорошо бы прикончить эту мерзкую тварь. Покачав головой, удивился собственной кровожадности. Не сказать что большой любитель собак, но никогда не обижал их.

Когда выбрался из тупичка, собака сбежала и из переулка – пусто, хвала небесам. Я направился к улочке, по которой намеревался спуститься к Сарн Адабу, и почти дошел до нее, как споткнулся на ровном месте. Застыл с мгновенной взмокшей спиной – чей-то взгляд буравил меня, словно дыру хотел прожечь меж лопаток. Правая рука легла на эфес бракемарта, левая потянулась к пистолю. Позади ждала смерть, я ощутил ее дыхание.

Не оборачиваться. Если посмотрю, то конец. Кто-то малодушный в моей душе молил уносить ноги, кричал, что надо зажмуриться и тогда все обойдется. Но бегство – это тоже конец. Я медленно обернулся, опустил к земле острие сабли и поднял пистоль, целясь в темную фигуру. Закутанный в черный плащ, там стоял человек. Не шевелясь, он не сводил с меня голодного взора. Человек ли он? Страх, что вот-вот обратится в животный ужас, подступил ко мне.

Нет, не человек, я знал это. Пожиратель. Тот самый, что охотится в Черном городе на чужаков. Накаркал гном! Я выругался и сплюнул на булыжник. Заскрежетал зубами, взывая к спасительной злости. Давай иди сюда. Кто кого сожрет? Страх медленно отползал. Маленькая, но победа! А Пожиратель по-прежнему не шевелится, и у его ног появилась голая псина, что несколько минут назад крутилась подле меня. Показалась еще одна.

На миг я отвел взор и потерял из вида Пожирателя. Проклятье! Он исчез, а его собаки затрусили ко мне. Я спрятал пистоль, достав один из охотничьих ножей, как раз по их шкуре будет. Две псины добежали до середины переулка, остановились и уселись на мостовую. Сейчас я хорошо разглядел их, меня передернуло от отвращения – шерсти у них нет. Голая кожа противно белела во тьме.

Ждут чего-то. Пусть, а я иду дальше, мне торчать здесь не резон. Я повернулся к собакам спиной, чтоб свернуть наконец на ту улицу… и вплотную столкнулся с Пожирателем. Буквально врезался в него! В нос ударила волна трупного смрада. Прежде чем всадить в нечисть нож, успел увидеть неживое лицо, нижняя часть которого была как у изрядно разложившегося трупа.

Вонзив нож под сердце жуткой твари, я отдернул руку с клинком и отскочил от откинувшего назад голову Пожирателя. Он издевательски хохотал. Кровь и песок! Две псины тоже здесь: поджав по-шакальи хвосты, вжав уши и оскалив клыки, рычат в нескольких шагах позади. Нужно действовать!

Я взмахнул саблей, чтоб рассечь Пожирателю грудь, и бракемарт вспорол пустоту. Он снова исчез! Но позади еще два мерзких уродливых существа! Я крутанулся на каблуках, вновь рассекая бракемартом воздух. Дабы встретить сталью прыжок двух псин. Но они вовсе не прыгнули на меня и даже трусливо пятились назад. Однако я похолодел от увиденного. На мордах псин проглядывались человеческие черты. Явно угадывались молодая женщина и старик, и глаза – я смог разглядеть это – глаза у псин были как у озлобленных, ненавидящих мир людей. Это было страшно.

– Что ж вы такое! – вырвалось у меня. – Ну же, нападайте!

Мир должен быть избавлен от подобной нечисти, только собаки Пожирателя держались от меня на безопасном расстоянии, скалили прижатые к земле пасти и негромко рычали. Где их хозяин? Я оглядывался, ожидая, что Пожиратель появится вновь. Он где-то рядом!

Злые человечьи глаза дьявольских псин стали белыми, в них словно загорелся огонь.

– Что за черт!

Вновь увидел Пожирателя! Он стоит там же, где я заметил его в первый раз, – на углу торговой улицы. Глаза нечисти горели белым, это было видно даже отсюда. Тварь раскинула широко руки, и у ног Пожирателя прямо из ночной мглы на меня ринулась свора собак с глазами-бельмами. Десятка полтора! Две псины, что были рядом, торжествующе взвыли.

Я узрел, как жуткие собаки, с человеческими лицами на мордах, настигли меня, сбили с ног. Упав на спину, я потерял оружие и отчаянно, по-звериному отбивался от дьявольских бестий. Как вдруг они разом прыгнули в стороны, а ко мне, по-паучьи раскинув руки и ноги, на четвереньках приближался Пожиратель. С гнилой раскрытой пасти нежити, полной острых зубов, стекала слизь.

Бежать! Я бежал что было сил! Это видение! Но как будто по-настоящему! Я запаниковал, захлестнувший ужас погнал прочь. Сам едва не обезумел, но ни нож, ни саблю из рук не выпустил. Эта мысль, как ушат ледяной воды, смыла вцепившийся в меня страх. Кровь и песок! Я все еще жив и невредим. Но бежал, не умаляя шаг, а сзади наседала свора жутких собак. Они гнали меня, словно дичь на дьявольской охоте.

В проулках, куда хотел нырнуть, тоже оказывались псы Пожирателя, и дважды он сам вставал на пути, замерев и не делая попыток схватить добычу. Скоро я понял, что вновь бегу по торговой улице, окруженный со всех сторон собаками с белыми очами и человеческими лицами. Их десятки! А дорога свободна лишь впереди. Я бежал, мог бежать, пока еще не сбилось дыхание.

И вновь увидел застывшую фигуру Пожирателя. Теперь я услышал его голос. Холодный, нечеловеческий, он зазвучал в голове:

– Николас! Николас!

Проклятый пепел! Это игра, и на кону моя жизнь, которую отнимут без шанса на схватку. Липкие щупальца страха сдавили шею. А-а-а! Врешь!

Метнулся прямо к Пожирателю, сменив нож в левой руке на пистоль. Теперь уже не до тишины! Выстрелил в упор прямо в пораженное трупной гнилью лицо. Он не шелохнулся.

Я мчался дальше и слышал сквозь хохот:

– Николас! Николас!

Прочь отсюда! Но куда? В трех десятках шагов показалась новая свора собак. Бежать больше некуда! Я остановился, резко обернувшись, чтобы встретить псов, но разросшаяся стая тоже остановилась. Хотя нет, оскалились, рычат, крадутся ко мне.

Выставив пред собой пистоль и бракемарт, я отступал, пока не уперся спиной в глухую стену. Прямо напротив на той стороне улицы светились огни богатого борделя. Гости и шлюхи прильнули к окнам. Сейчас им будет зрелище!