Астрид Шольте - Четыре мертвые королевы [litres]

– И все же он солгал мне, следовательно…

– Инспектор, луды – народ мирный, – сказала Маргарита. – Если Лайкер любил ее, значит, убийца – не он.

– И все-таки преступления на почве страсти в Лудии не редкость, – ответил инспектор. – Впрочем, первое убийство в эту картину не вписывается. Зачем луду убивать архейскую королеву? Разве что она тоже их застукала.

Маргарита посмотрела на Кору, но та покачала головой.

– Вряд ли.

Инспектор кивнул.

– Я допрошу его, хотя сомневаюсь, что это его рук дело.

– А как быть нам? – спросила Маргарита. – Под одной крышей с убийцей мы в опасности.

До этого момента ее ни разу не посещала мысль покинуть дворец, даже после предательства Элиаса, когда все ее надежды рухнули. Она королева, ее место на троне, а править Торией – ее святая обязанность.

– Нам запрещено выходить за пределы дворца, – сказала Кора, разглядывая стеклянный купол. – Это будет равносильно отречению от престола. Королевы не должны подвергаться влиянию извне.

– Возможно, этого убийца и добивается. – Инспектор нажал на кнопку «Закладка» на диктофоне. – Чтобы лишить вас власти, ему достаточно выжить вас из дворца. Да, в этом что-то есть, – пробормотал он себе под нос.

– Как и Айрис, Стесса не оставила после себя наследниц, – сказала Маргарита. – Ей было рано задумываться о детях.

– Ни у кого из нас нет детей, – напомнила ей Кора, и Маргарита виновато отвела глаза. Разумеется, эонийская королева ничего не знала. Когда у Маргариты родилась дочь, Кора еще даже не унаследовала престол.

«Защити ее. Спрячь ото всех. Остальное не важно. Трон – твое бремя, а не ее».

– Охрану удвоили, – сказал инспектор. – У наемника не будет ни времени, ни возможности нанести новый удар.

– Вы это уже говорили, – покачала головой Маргарита. – А теперь Стесса мертва.

– Мы думали, что убийца остался в приемной, – ответил он.

– Так давайте распустим задержанных, – предложила Кора. – Вдруг ему удалось найти оттуда выход? Наша безопасность теперь превыше всего.

Маргарита не могла не согласиться.

– Без нас некому будет защищать Квадару и Королевские законы.

Ради Квадары Маргарита готова была на что угодно, но даже под страхом смерти не призналась бы, что у нее есть наследница. Ее дочь была не подготовлена к жизни во дворце, к управлению страной. Даже не догадывалась о своем происхождении. Маргарита и теперь, спустя столько лет, не даст слабину. Ее дочь будет жить нормальной жизнью. А главное, ее дочь будет жить.

Черные глаза инспектора неотрывно смотрели на королев.

– А что, если убийца с самого начала находился во дворце? Что, если он ждал подходящего момента?

У Маргариты пересохло во рту. С трудом шевеля губами, она ответила:

– Тогда мы обречены.

– Что это было? – спросил Варин, пока мы бежали по каменным ступеням. Прочь от Дома Согласия, прочь от воплей Макеля.

Я не оборачивалась.

Похоже, на этот раз я зашла слишком далеко. Варин, наверное, уже не рад, что со мной связался. И как он все это время меня терпел?

Начинался новый день, и город наполнялся народом. Люди останавливались и глазели нам вслед. Представляю, как мы выглядели! Когда мы очутились на главной площади, я взглянула наверх. На экранах высвечивались вчерашние новости, а про убийства – ни слова.

В чем же дело? Почему мы до сих пор ничего не слышали? Ни официального объявления, ни даже слухов. Почему все вели себя так, будто ничего не произошло?

Я остановилась перевести дух. Когда ты один знаешь такую страшную тайну, а все вокруг ни о чем не подозревают, это очень тяжело.

– Как ты? – спросил Варин, сохраняя между нами почтительную дистанцию.

Я помотала головой, не поднимая на него глаза. Мне было трудно дышать. Что же я натворила?

– Что будем делать? Ничего нового мы не узнали, – сказал он. Верно. Мы только подтвердили свои подозрения. – Между прочим, могла бы предупредить меня, прежде чем выкидывать такой фортель.

– Как? – спросила я, когда ко мне вернулся голос. – Макель бы все понял, а мне нужно было застать его врасплох.

– Это тебе удалось.

– Ладно, можешь идти, – сказала я. – Все кончено.

– О чем ты?

– У меня нет сил. Я хочу… – Я собиралась сказать «я хочу домой», но где он, мой дом? Уж точно не на «Сваях».

Варин подошел поближе.

– Не бойся. Сделай глубокий вдох.

– Не бойся? – рассмеялась я. – Ты разве не видел, что я сделала?

Если кто и должен бояться, так это он. Там, в переговорной, я будто снова вела отцовскую лодку на скалы. Я озверела. Хотела ломать и крушить. И вот что из этого вышло.

Внутри меня жила ярость, с которой я не могла совладать. Меня, подобно тени, преследовала тьма. И я не знала, это Макель ее создал или она всегда была со мной.

Внезапно улица поехала набок. Перед глазами замелькали искры. Королевы наблюдали за мной сверху и посмеивались.

Я полетела на грязную мостовую, но Варин подхватил меня за талию.

– Киралия, тебе плохо?

Мир снова размылся, а потом я оказалась на ногах. Варин придерживал меня за плечо. Я посмотрела на его руку в черной перчатке. У него оказалась на удивление крепкая хватка. Убирать руку он не спешил.

– Пустяки, – сказала я.

– Нет, ты пережила сильное потрясение. Успокойся, не спеши.

Я представила, как у Макеля от костей отслаивается плоть. Как у меня рука поднялась так жестоко обойтись с человеком, которого я считала другом? И хватит ли у меня духу признаться себе, что на самом деле произошло в тот день на причале?

Я знала, что без моей помощи Макель не удержится на плаву. Я просто хотела доказать ему, что вписываюсь в его мир и тоже могу быть безжалостной. За пару дней до этого он упомянул меня в разговоре со своим отцом. Сказал, что я ни рыба ни мясо, но что-нибудь дельное из меня вылепить, пожалуй, можно. Я все слышала и пришла в бешенство.

Вот и подбила его нырнуть с причала, чтобы он почувствовал себя слабым и беспомощным. А потом, когда он начал терять сознание, вытащила на берег.

Я всегда думала, что злого умысла у меня тогда не было. Что это была всего лишь игра, Макель ведь любил игры. Но сегодня дела приняли куда более серьезный оборот. По-моему, искалечить Макеля мне хотелось даже больше, чем вырваться на свободу.

«Ты спасала свою шкуру» , – сказал мой внутренний голос. Именно так бы выразился Макель. Пропади он пропадом! Этот засранец прочно засел у меня в голове. У меня в жизни. У меня в душе.

– Мне нужно присесть.

Отпихнув Варина, я опустилась на мостовую и уперлась лбом в колени. Он присел на корточки рядом со мной.

– У тебя не было выбора. Ты спасла нас обоих.

– Еще бы. От тебя ведь помощи не дождешься.