Сергей Малицкий - Достояние павших

Кройт кивнул на можжевеловый лес, покрывающий северные склоны оплывших гор.

– Они будут здесь через час, не позже, – проговорил Кройт, кланяясь недолгим спутникам. – Но в долину сунутся вряд ли, хотя я слышал, что притаскивали сюда каких-то юнцов, учили их, пытались овладеть этой долиной, чтобы потом разобраться и с вашим Приютом Окаянных. Только не вышло тут ничего у них. Или толку не было от того обучения. Лишь братьев моих соблазнили, и все. Прощайте.

– Спасибо, Кройт, – поклонился ему Юайс, но нюхач уже скрылся за ближайшими деревьями.

– Не будем медлить, – махнула рукой Пайсина. – Я первая?

– Только первые лиги, – качнул головой Юайс. – Но вместе с Джором. А мне нужно кое-что сделать у нас за спиной.

Преследователи появились, когда отряд отошел от начала долины почти на лигу. Услышав злобный вой, Гаота скользнула взглядом по белоснежным вершинам Срединного Рэмхайнского хребта, который именно в этом месте раздался на тысячу шагов, чтобы уместить на этой ширине полсотни лиг Долины Мертвых, и между оставшимися за спиной серыми скалами увидела крохотные силуэты волков. Они суетились, кружились на месте, но перейти через белую линию явно не спешили. Затем там же появились всадники. До ушей Гаоты донесся отдаленный гортанный крик, и волки бросились по следу отряда.

– Они колдовали, – прошептал Джор, который с самого начала Долины снова закрыл глаза, – но все бесполезно. За нами они не пройдут. Во всяком случае, с первой попытки.

И словно в подтверждение его слов, двое из мчавшихся вперед волков оделись пламенем и с визгом покатились кубарем. Остальные резко развернулись и помчались обратно. Через секунды за ними помчались и обожженные.

– Настоящее пламя? – вытаращила глаза Дина. – У Приюта Окаянных я немало ожогов отхватила, но пламени не было.

– Ты? – повернулась к Юайсу Пайсина.

– Да, – кивнул тот и подмигнул Гаоте. – И почти никакого колдовства. Небольшая хитрость, чтобы отвадить их. Гантанас сказал, что с этой стороны трудности только на третьем десятке лиг начинаются. Ну, и Джор окатил их ужасом. Но это ненадолго…

– Значит, они могут последовать за нами? – похолодела Гаота.

– Могут, – кивнул Юайс. – Поэтому – идем.

Она и в самом деле казалась Долиной Мертвых – эта плоская как стол равнина стиснутая между двумя хребтами. Казалось, что огромный великан склонился над северной оконечностью Арданы и провел по земле огромным палашом, раздвигая каменные неудобья и ледники, и выравнивая поверхность перехода с юга на север. Разве только черный как уголь цвет этой равнины образовался по какой-то другой причине.

– Уголь и есть, – объяснил Юайс, когда отряд остановился на первый привал, отдалившись от скал у входа на равнину на несколько лиг. – Не тот, что добывают в Амхайне, а обычный уголь из печи. Зола, иначе говоря. Зола, смешанная с пеплом сожженных тел. Несколько тысяч лет здесь хоронили воинов, не дававших погрузить Ардану в пламя и кровь. Развеивали их пепел с Белых башен. Да и теперь хоронят. Теперь уже просто воинов. Солады везут их порой за тысячи лиг. А ветер здесь обычно дует с севера на юг. И вот, пожалуйте в черные поля. Кстати, оттого и ягодники здесь хорошие. Но на самой равнине ничего не растет. Ягодники там, – он махнул рукой, – вдоль гор, где есть хотя бы какие-то ручьи. Долина – суха. А плоская она потому, что когда-то из окрестных гор изливалась лава. Очень жидкая лава, поэтому она растекалась как вода. Так и застыла. Правда давно это было. Так давно, что… Что вы притихли? Не знаете, что такое лава? Как это Брайдем упустил такую тему?

Спутники Юайса молчали. То и дело жалуясь на холод, который преследовал их последние две недели, теперь они изнывали от жары. Даже здесь, в высокогорье, поднявшееся солнце нагревало черную равнину до такой степени, что ее жар чувствовался даже через сапоги. Хотя, как подумала Гаота, в этом тоже была несомненная польза. Частое хождение по воде если и не привело обувь в негодность, то уж во всяком случае поселило в ней постоянную сырость. Возможно, на ходу обувь удастся просушить. Хотя, конечно, хотелось бы разуться.

– Только не рассчитывайте на сон или долгий отдых, – предупредил Юайс. – Отоспимся на той стороне. Думаю, преследователи скоро пойдут за нами. И это будет хорошо, поскольку в противном случае они могут вернуться и встретить нас в Абиссе.

– А если они нагонят нас на той стороне? – осторожно спросил Бич.

– Не нагонят, – уверенно ответил Юайс. – На той стороне всегда стоит большой дозор соладов. Не меньше сотни воинов. Они никого не пускают в свои земли. Все, что севернее Белых Башен – угодья соладских племен вплоть до северного океана. Сначала глухие леса, затем – тундра. Тысячи и тысячи лиг того и другого. Вряд ли черные колдуны рискнут испортить отношения с северными шаманами. Остерегутся. Хотя, они, конечно, сильнее северян.

– Остерегутся? – скривила губы Пайсина. – Сомневаюсь.

– Увидим, – ответил Юайс.

– А почему мы их не боимся? – тревожно прошептала, хлопая сонными глазами, Дина. – Этих… шаманов и соладов?

– Я был в их землях, говорю на их языке, знаю многих из их вождей, – пожал плечами Юайс. – К тому же, черные егеря помогали им. Соладов, на самом деле, довольно мало. Этот большой отряд стоит у белых башен, потому что они сами числят их святынями, да и своих мертвых по давней привычке тоже несут сюда. Правда, зайти не могут в башни и ждут кого-то вроде нас.

– А мы сможем зайти в башни? – спросила Йора.

– Зайдем непременно, – твердо сказал Юайс. – Иначе ничего не поможет, и нас тоже не пропустят.

– Одно только непонятно, – вздохнул Бич. – Когда же начнутся эти самые четыре предела в этой Долине? И откуда они здесь могут взяться?

– Они уже давно начались, – ответил Юайс. – Просто вы идете за нами с Джором, а он выбирает дорогу там, где их воздействие слабее. А откуда они здесь могли взяться? Может быть, от мертвых и от Белых башен, которые задерживают их силу. Мы не знаем разгадку четырех пределов в Стеблях, но эти башни построены тоже великими мудрецами – эсала. Теми, кто покинул этот мир, не подчиняясь старости, болезням и смертельным ранам, а склоняя голову перед тяжестью пережитого и предстоящего. Кстати, когда-то их было семь. По числу крепостей.

– А сколько осталось? – спросила Гаота.

– Одна, – ответил Юайс.

Испытания начались, когда уже стали видны Белые Башни. Точнее, как и говорил Юайс, одна из них, рядом с которой высились руины еще трех, которые едва достигали половины высоты уцелевшей. Прочие, наверное, были разрушены до основания. Гаота, которая почти спала на ходу, словно ожила и с интересом стала разглядывать странные сооружения, напоминающие устремленные к синему небу белые колонны с плоскими верхушками, когда почувствовала одновременно и жар, и холод, и тяжесть, и зудящую боль во всем теле.