Екатерина Соболь - Сердце бури

– За то, что ты сделал, всей казны мало, – сказал Эдвард.

Генри едва не рассмеялся. Эдвард смотрел на него, как на волшебника, способного на все: честь, которая редко выпадает младшим братьям.

– Я, кстати, тоже участвовал в событиях, можно и мне часть казны? – спросил Джетт, но под взглядом Эдварда примирительно поднял руки. – Ладно, ладно. Главное – не забудьте про мои десять монет.

– Кстати! – Генри повернулся к Джетту. – Немного новостей: Большой Джон умер, глава твоей деревни теперь – Вегард. А еще он твой отец. Сказку об отце-путешественнике твоя мама придумала, но ты на нее не сердись, она ради тебя это сделала. С отцом тебе не очень повезло, без охраны к Вегарду лучше не ходить – возьми посланников, пусть припугнут его, а потом дай денег, возьми мать и уходи. Она тебя не узнает, у нее от твоего отсутствия рассудок помутился, но ты поиграй ей на гармошке, и она все вспомнит. Кстати, Эдвард разрешает вам теперь жить во дворце.

Генри всегда немного завидовал умению волшебников эффектно появляться и исчезать, но теперь, кажется, вполне освоил эту науку. Странник рядом тихо загибался от смеха, глядя на лицо Джетта. Когда Генри протянул ему руку, он сразу ухватился за нее – и они исчезли.

– Ох, это было неплохо, – простонал Странник, вытирая мокрые от смеха глаза, когда они переместились. – Вот это лица! – Он изобразил широко открытый рот и квадратные глаза Джетта, но, оглядевшись вокруг, смеяться резко перестал.

Генри мысленно сказал ему, куда хочет попасть, но, видимо, даже Странник не был готов к тому, что это место, в отличие от других, не ожило. Наверное, упавшие деревья даже волшебство не могло поставить обратно, а хижина сгорела от настоящего пожара, без всяких сверхъестественных причин. Большой участок леса погиб, и с этим уже ничего было не поделать, но талый снег и земля были настоящими, живыми и полными цвета.

– Дойдешь со мной до Хейверхилла? – спросил Генри, мрачно глядя на поваленные сосны и сгоревшие остатки своего дома.

– Пешком? Зачем?

– Прогуляемся. – Генри пожал плечами. – Думаю, сюда я тоже больше не вернусь. Хочу еще раз пройти этой дорогой.

– Все, что захочешь, – кивнул Странник и пошел по талым сугробам, высоко поднимая края плаща.

Генри старался запомнить каждое дерево, каждый овраг на пути. Последний километр они прошагали по дороге и вошли в деревню. Трудно быть живым: сразу появляется множество проблем, требующих твоего внимания. Проблемой номер один оказалось то, что животные так и не превратились обратно в людей, хотя Хью больше не было. При виде Генри из всех домов к нему бросилась живность всех видов и размеров. Генри нашел глазами щенка и поросенка и улыбнулся им.

– Можешь их расколдовать?

– Боюсь, что нет. – Странник покачал головой. – Но я знаю кое-кого, кто может.

Он всмотрелся в одну точку, – так же делали Барс и Хью, и Генри теперь знал, что при этом происходит: Странник ищет в золотом мире волшебства ниточку к тому, кто ему нужен.

– Что? – раздраженно спросила Джоанна, появляясь перед ними. – Чего тебе надо?

По Генри она едва скользнула взглядом, – ну конечно, он ведь теперь для нее никто, они никогда не встречались.

– Тут вообще-то мир чуть не погиб, а ты все ворчишь, – фыркнул Странник. – Дай-ка угадаю, чем ты занималась с тех пор, как Хью обрел силу: пряталась у себя дома. Часами сидела в горячей ванне с лепестками цветов. Спала, обложившись сотней подушек, чтобы до тебя не доходили отголоски новостей из мира людей.

Джоанна насупилась.

– А ты, как всегда, пользуешься тем, что тебя невозможно убить, – огрызнулась она.

– Вы с Освальдом разве не вместе? – спросил Генри, и она гневно обернулась:

– Ты кто такой?

– Этот вопрос сложнее, чем кажется, – заметил Странник. – А он тебя первый спросил.

– Мы с Освальдом расстались еще семьдесят лет назад, он стал ужасно скучным. И кстати, малыш, прости, что испорчу настроение, но если ты видишь этого господина, значит, скоро умрешь.

Джоанна оскалила зубы в улыбке, и Странник покачал головой, глядя на нее как на старого приятеля, с недостатками которого ты смирился уже давным-давно.

– Поверь: не в его случае, – с чувством сказал Странник. – Ты много чего проспала.

Она огляделась и, кажется, впервые заметила толпу притихших животных. Те опасливо следили за разговором, не издавая ни звука. Ну конечно: Странника никто из них не видел, так что им казалось, что Джоанна спорит с пустым местом.

– О. А вы не настоящие зверьки. – Она хищно улыбнулась. – Это Хью так постарался? Одобряю.

Звери сгрудились вместе. Какая-то овца печально заблеяла.

– Расколдовывай, не весь день нам тут стоять, – весело скомандовал Странник.

Генри думал, что Джоанна будет отнекиваться, но она покосилась на Странника, и Генри понял: даже она не решается отказать ему в просьбе.

– Так, зверьки, встаем в очередь. Только без суеты. И не издавайте никаких хрюканий и прочего, я терпеть не могу животных.

Все послушно выстроились в линию, и Генри подумал: наверное, он в первый и последний раз в жизни видит такую организованную толпу зверей. Джоанна пошла вдоль ровного ряда животных, на ходу проводя по ним пальцем, и каждый, кого она касалась, превращался обратно в человека. Генри с интересом смотрел, как они лихорадочно щупают свое тело, смотрят на свои руки и бросаются к остальным, ища родственников и друзей. В детстве люди из Хейверхилла казались ему такими страшными, но сейчас они стали даже забавными. И голыми, а голых людей бояться как-то несерьезно: оружие нигде не спрячешь.

Поросенком оказалась девочка, для которой он когда-то выиграл стеклянное деревце на ярмарке Зимнего дня. Этой истории больше не существовало, но Генри все равно улыбнулся ей, а она застенчиво улыбнулась в ответ и спряталась за отца. Генри помнил его – грубый, неприятный тип. Но, похоже, превращение в лося пошло ему на пользу: он подхватил дочку на руки и прижал к себе, что-то нежно бормоча.

– Спасибо, – лопотали все, глядя на Джоанну, но та только поморщилась.

– Ой, не благодарите, мне на вас наплевать, – отмахнулась она. – Всего хорошего, больше не зовите.

Она вопросительно глянула на Странника, тот с улыбкой кивнул ей, и она исчезла.

– Милая у меня сестра, – сказал он. – Ладно, Генри, давай: скажи им, что хотел.

Ну конечно, Странник же все мысли слышит. Генри прокашлялся, и все посмотрели на него.

– У вас отличная деревня, – начал он. – Не знаю, поняли вы или нет, что Сердце волшебства вернулось, но на всякий случай говорю: вы все теперь – мастера. Я уверен, что Хейверхилл отныне будет процветать.

Жители переглянулись: кажется, его учтивость им понравилась. Потом вперед выступил седой мужчина и важно поклонился.