Екатерина Соболь - Сердце бури

Генри застонал. Сердце колотилось, как у кролика, от безмятежного отрешенного спокойствия, в котором он пребывал полдня, и следа не осталось.

– Это потому, что вот теперь ты действительно жив, – со смехом подсказал Странник. – Беги, дружок. По-моему, тебе пора домой.

Генри еще пару секунд смотрел на него, а потом кинулся вниз по лестнице, ведущей в сад. Он бежал со всех ног, но его опередили: дверь распахнулась, и на порог дворца вылетел Эдвард. Как только Генри его увидел, он тут же понял: получилось. Это был тот самый Эдвард, которого он знал, хмурый и беспокойный, с озабоченной складкой между бровей.

– Я тебя сейчас убью, – процедил Эдвард, сжимая и разжимая кулаки. – Все кости тебе переломаю.

Глядя на побагровевшего от ярости Эдварда, Генри понял одно: кажется, восхищения можно больше не ждать.

Эдвард побежал вниз по белой мраморной лестнице, а Генри побежал от него: лицо Эдварда никак не обещало счастливой братской встречи. Оставалось надеяться, что он слегка остынет, если выбьется из сил.

К тому времени как Эдвард домчался до конца лестницы, Генри отбежал от нее всего шагов на пятьдесят: во-первых, последние дни его измотали, во-вторых, он и не собирался выигрывать эту погоню. Эдвард мчался на него, как лось, а Генри уходил в сторону и огибал деревья, чтобы усложнить маневр. Он старался не улыбаться, чтобы не доводить Эдварда окончательно, но ничего не получалось, и когда тот наконец поймал его за край куртки, Генри рассмеялся – взахлеб, как в детстве.

– Радуйся, что ты чуть не с того света вернулся, а то точно бы по зубам получил, – проворчал Эдвард, прижимая его к себе обеими руками. – Ты когда-нибудь прекратишь всех спасать?

Генри помотал головой, прижимаясь лбом к его плечу, но не отстранился.

– Извини, что я это сделал, – пробормотал он. – Что заставил всех вспомнить. Не смог удержаться.

Эдвард издал какой-то сдавленный звук, отдаленно напоминающий смешок.

– Ну ты даешь, – искренне сказал он. – Знаешь, это странное чувство: я три дня как будто провел в теле пустоголового типа, у которого появляется не больше одной мысли в минуту, и это вроде бы я сам, но, поверь, мне не хотелось бы снова в него превратиться.

– А мне он понравился. – Генри крепче вжался лбом в его плечо, стараясь не касаться лицом голой кожи, чтобы не обжечь. Он мог бы стоять так весь день. – Беззаботный такой. Тебе есть чему у него поучиться.

Эдвард тяжело вздохнул и отодвинул его от себя.

– Пойдем. Папа будет рад узнать, что у него теперь есть второй сын, как в старые, добрые времена.

Слова о старых, добрых временах всколыхнули в голове Генри воспоминание, от которого он похолодел. Эдвард сразу заметил, и складка между его бровями стала глубже.

– О нет. Опять это лицо, которое говорит: «У нас неприятности, всему конец». Может, хоть на полчаса перерыв сделаешь?

– Мне нужно кое за кем сходить, – пробормотал Генри, и Эдвард застонал.

– Никуда ты не пойдешь, – внятно сказал он, но Генри уже отошел на несколько шагов, лихорадочно озираясь.

– Здесь я, здесь, – успокоил Странник. Он сидел на толстой ветке ивы, прислонившись спиной к стволу. – Я понял, куда ты хочешь пойти. Мне туда тоже страшновато заглядывать, но ты прав: нужно.

Он спрыгнул с ветки, и Генри шагнул к нему. Эдвард преградил ему путь.

– Я серьезно: ты никуда не пойдешь. Опять не вернешься, опять что-то случится, опять ты…

– Вернусь. Тебе нужно больше доверять людям.

Эдвард посмотрел на него так, что Генри на секунду соскучился по тому недолгому времени, когда тот считал каждое его изречение великой истиной. Генри поднырнул под его руку, схватил пальцы Странника и почувствовал, как земля уходит из-под ног. Протестующий крик Эдварда зазвенел у него в ушах, а потом наступила вязкая, абсолютная тишина.

В прихожей дома Тиса было пыльно и светло. Генри прислушался, но из комнаты не доносилось ни звука.

– Я сам не знаю, выжил ли он после рокировки и всего остального, – тихо сказал Странник. – В нем оставалось совсем мало жизни, одно неосторожное движение, и…

Генри толкнул дверь в комнату. Перси лежал на диване, подтянув колени к груди, и не двигался. Рядом с ним клубком свернулись две кошки, при виде гостей они подняли головы и заурчали. Генри медленно подошел и тронул Перси за плечо.

– Эй, – тихо сказал он. – Просыпайся. Я же обещал, что разбужу тебя, когда все закончится. Я пришел.

Странник стоял у двери, как будто не решался подойти ближе. Генри затряс Перси за плечи, но тот не открывал глаза, и тогда Генри приложил ухо к его груди. От облегчения его затрясло: сердце билось. Слабо, медленно, но билось. Генри ударил Перси ладонью по щеке, мысленно извинившись, но голова безвольно мотнулась в сторону, и глаза так и не открылись.

– Ты можешь его разбудить? – отчаянно спросил Генри, оборачиваясь.

– Знаю того, кто сможет, – кратко сказал Странник и пошел к окну.

Он распахнул створки, и в комнату ворвался солнечный свет, а вместе с ним – что-то переливающееся и бешено хлопающее крыльями. Дрозд-разбудильник приземлился на спинку стула, какое-то время неодобрительно косился на кошек, а затем перелетел на грудь Перси.

– Пожалуйста, разбуди его, – попросил Генри. – Это Барс.

Мальчик на диване совсем не выглядел, как барс, но дрозд понял. Он вытаращил глаза – значит, не знал, как выглядит создатель королевства в настоящем обличье, – а потом доскакал до шеи Перси и деловито заглянул ему в ухо. Генри думал, что дрозд начнет выводить какую-то прекрасную мелодичную песню, но тот, похоже, сразу решил прибегнуть к самому действенному средству, которое берег на крайний случай. Он открыл клюв и завопил на одной ноте таким дурным голосом, что Генри согнулся и зажал уши. Звук был такой, как будто огромным ногтем ведут по куску стекла.

Еще пару секунд Перси не двигался, а потом брови у него страдальчески сдвинулись, и он резко сел. Дрозд сразу захлопнул клюв и с самодовольным видом перелетел на спинку дивана.

– Работа мастера, – хвастливо сказал он и начал клювом чистить перья, с любопытством косясь на Перси.

Тот повел головой, увидел Генри, и на губах у него появилась слабая улыбка.

– А, Генри, привет. Ну как, победили Хью?

– Ага, – кивнул Генри, решив не уточнять, что это оказалось немного сложнее, чем он думал сначала. – Давай вернемся во дворец, ладно? Эд решил открыть такое место, где соберет разных лекарей и будет всех спасать. Я уверен, он придумает, как сделать тебя покрепче.

Но Перси как будто и не слышал. Он смотрел ему за плечо, и, обернувшись, Генри понял: Перси тоже видит Странника.

– Похоже, ты меня все-таки догнал, – с улыбкой сказал Перси, глядя ему в глаза.

– Я не гнался, – покачал головой Странник и шагнул ближе. – Ты видишь меня не потому, что умираешь, Перси. Просто я – это ты. В каком-то смысле.