Кристина Перес - Сладкие черные волны [litres]

Бранвен рассмеялась:

– Думаю, она бы мне понравилась.

Кадан снова оглянулся на своего капитана.

– В деревне, где я родился, рыбаки верят в Древних. Говорят, что кретарвы принадлежат Дусносу. Что птицы отбирают жертвы для Моря Мертвых.

Дуснос – имя, вызывающее страх. Темный. Самый старый из Древних, кроме Кервиндоса. Все иверикские дети знают, что Дом Дусноса – это камера, водная тюрьма для душ, которым не разрешается переходить в Страну Юности. Тенями называли их. Душами, оставленными Землей. Когда скот падал без причины в прибрежных деревнях, иверни винили в этом Теней.

– Тогда мне еще больше повезло, что ты был здесь, чтобы защитить меня, Кадан, – сказала Бранвен мальчику, подумав, что голос ее звучит отстраненно даже для нее самой. Она чувствовала, что в голове будто стучит молотком озорной дух.

Значит, Дуснос использовал кретарва, чтобы послать Бранвен память о ее родителях? Но с какой целью? Темный не славился милосердием.

– Мормеркти, моя леди. – Сердечная улыбка расплылась на губах мальчика. Если бы Бранвен повезло иметь младшего брата, она хотела бы, чтобы он походил на Кадана. Его взгляд переместился на ее руки.

– У тебя все еще идет кровь, – сказал он, закусывая губу.

Ой. Вот как. Может ли Бранвен исцелить саму себя? Как жаль, что у нее было мало времени обучиться этому у королевы Эсильты.

– Всего несколько царапин. – Девушка улыбнулась, чтобы успокоить его, хотя ее ладони вспотели.

Громовой удар раздался в воздухе, и Кадан подпрыгнул.

– Эй, Кадан! Отведи леди в ее каюту! Еще один шторм надвигается! – крикнул капитан Моргавр, хотя облака были пока бледно-серыми.

– Я сама найду свою каюту, – сказала Бранвен. Мальчик поспешил сложить чистое белье в серебряный таз. Ей придется высушить его в каюте. – Спасибо, – снова сказала она, на этот раз по-иверникски. Корабль качнуло, и Бранвен чуть не потеряла равновесие, спускаясь по трапу.

Буря, угрожавшая «Парящему Дракону», – ничто в сравнении с вихрем в ее сознании. Может, Марк из ее видения – не король Марк? Это должно быть распространенным именем в Керныве. Кин не мог быть прав с самого начала, противясь этому мирному соглашению. Это была хитрость кретарва. Должна была быть.

Пальцы Бранвен ставшим уже привычным жестом потянулись к лифу, проверив, на месте ли Кубок Любви. Единственное истинное лекарство от войны: любовь. Но как сильно заклинание способно изменить характер короля Марка?

Мальчик, который убежал, оставив мать Бранвен умирать, истекая кровью, просто не мог быть тем же человеком, кому она помогала сохраниь свою власть. Она отказывалась в это верить. Земля никогда бы такого не допустила.

Голос Тристана разносился по коридору, – пряный, как дурманящие духи. Арфа достигла крещендо, и быстрая улыбка озарила лицо Бранвен. Прислонившись к дверному косяку, она слушала заключительный куплет об угоне скота древней королевы Медуа. Она похлопала рукой по серебряному тазу в знак признательности.

– Бранвен? – Тристан вздрогнул, увидев ее через плечо. – У тебя кровь. – Быстро оглядев ее с ног до головы, он вскочил со своего места, прислонил кротто к кровати и подбежал к девушке, которая, покачиваясь, стояла в дверном проеме.

– Кретарв цапнул, – пренебрежительно сказала она.

– Кретарв! – воскликнула Эсси. Ее лицо сморщилось от страха. – Ох, Бранни!

Тристан вырвал белье из рук Бранвен, поставил таз на сундук, а затем схватил девушку за запястья и потянул к себе.

– Ничего страшного, – сказала она, пока он осматривал раны, нанесенные мерзкой морской птицей.

– Целители – худшие пациенты, – беспокойно рассмеялся Тристан. Она оттолкнула его и перехватила беспокойный взгляд. – Позволь мне на этот раз позаботиться о тебе, – настаивал он. Его голос был напряжен. К ее изумлению, Эсси встала с постели и заявила:

– И мне тоже.

В оцепенении Бранвен указала принцессе, где лежат целебная мазь и последние чистые сухие бинты. Ее кузина слегка прихрамывала. Тристан помог Бранвен дойти до кровати и погладил ее по щеке, когда она села. Она застыла от такого проявления привязанности. Впрочем, Эсси, шарившей в сундуках, все равно было не до них.

– Что тебе показал кретарв? – спросил ее Тристан. И шепотом добавил: «любовь моя».

Вопрос смутил Бранвен. Что она могла ему рассказать?

Зловещая часть ее сердца всегда хотела узнать подробности смерти родителей. Мог ли кретарв почувствовать это? Или Темный?

– Не знаю, – ответила она.

Тристан погладил ее запястье.

– Морги рассказывал мне о том, что видят моряки в глазах этой бестии. – Он нахмурился. – Большинство из них не выживают… Подумать только, как близок я был к тому, чтобы потерять тебя.

На таком небольшом расстоянии она почувствовала жар его дыхания.

Бранвен усмехнулась:

– Капитан Моргавр любит рассказывать небылицы.

Эсси положила конец дальнейшим расспросам.

– Можжевеловая мазь, – объявила она, вытаскивая из сундука банку. Тристан попытался взять ее, но принцесса переместила глиняный горшочек из зоны его досягаемости. – Я и сама могу это сделать. Она моя кузина.

Тристан и принцесса пронзили друг друга взглядами.

– Эсси мне поможет, – резко сказала Бранвен, хотя она едва ли поверила, что кузина этого хотела. Увидев надежду в ее глазах, Тристан смягчился.

– Я скоро вернусь, вдруг вам что-нибудь понадобится.

Он взял под мышку арфу, и Бранвен послала ему вслед благодарную улыбку.

– Не сомневаюсь, что вернется, – пробормотала Эсси себе под нос. Она села рядом с Бранвен на кровать, и матрас прогнулся. Принцесса стала наносить мазь на раны, как это делала когда-то для Грайни. Бранвен зашипела.

– Прости, – сказала кузина.

– Это означает, что мазь работает, – ответила ей Бранвен, повторяя объяснение, которое использовала тысячу раз, когда Эсси жаловалась, что ее лекарства хуже, чем сама болезнь. Кузина улыбнулась.

Руки принцессы успокаивали кожу. Бранвен не знала, как оценивать этот неожиданный акт доброты.

– Почему ты не рассказала Тристану, что увидела? – спросила Эсси. Нервы Бранвен натянулись. – Я знаю тебя всю жизнь. Ты никогда ничего не забываешь, Бранни.

У Бранвен засосало под ложечкой.

– Я видела родителей, – сказала она. Ее голос срывался. – Видела, как они умирают. – Крупная слеза скатилась по ее щеке. Эсси стерла ее. Бранвен не могла сказать ей, как это случилось… она никому не могла рассказать. Если это было правдой, разумеется.

– Ох, Бранни, – вздохнула кузина. – Иногда я забываю, как много ты потеряла.

Доброта прорвала что-то внутри Бранвен. Слезы, которые она сдерживала, подступили к глазам.

– На миг, на какой-то миг, я хотела последовать за кретавром, – призналась она. – Я хотела остаться с ними. Я не могу потерять и тебя, Эсси. Не могу . – Она подняла глаза, чтобы встретить глаза кузины, наполненные слезами. – Зачем ты это сделала?