Валерий Большаков - Первопроходец. Бомж с планеты Земля [litres]

– Здрасьте! Суббота же!

– А-а…

Умывшись холодной водой, я немного пришел в себя и стал собираться.

– Ты куда? – поинтересовался Кузьмич, выглядывая из кухни.

– Погляжу, как там… – пробурчал я.

– Погоди, сейчас все пойдем.

– Ладно, я во дворе постою.

Во дворе было уютно и тихо, шум с улицы Горького почти не доносился. Бабки уже оккупировали скамейки, выгуливая кто собак, кто внуков. Воробьи чирикали, кошки делали вид, что птички их не интересуют.

Нахохлившись, я наблюдал за этим праздником жизни.

Не размышляя, не рефлексируя.

Делай, что должен, будет, что суждено. Старина Аврелий был совершенно прав.

Вышел Кузьмич, степенно беседуя с Кириллычем. Показалась Наташа, старательно делавшая вид, что я – иллюзия.

Последним выбежал Ромка, и мы все пошагали на Горького, глядя вокруг во все глаза. Спускаясь к Красной площади, я и сам приглядывался – не изменилось ли что?

Кириллыч с Кузьмичом спорили.

– А кто, вообще, сказал, что Майя – это планета? – напирал Бунша. – Может, тоже какая-нибудь станция?

– Ромка, ты докуда вчера доехал?

– До Лосиноостровской, дядь Коль.

– О! – выставил палец Кириллыч. – Это сколько же десятков километров должно быть у той станции, а?

Я не вступал в споры и вообще ни с кем не разговаривал. Брел себе и брел. Вот уже и Центральный телеграф показался…

Я резко остановился.

– Чего ты? – удивился Эдик.

– Кириллыч, – позвал я. – Глянь.

– Куда?

– Туда.

Впереди, там, где еще вчера высился черный параллелепипед гостиницы «Интурист», красовался «Ритц-Карлтон».

– Началось… – выдохнул Кириллыч.

– Ты был прав, – спокойно сказал Эдик.

Я раздраженно пожал плечами. На этот раз моя правота лишь добавляла негатива.

– Возвращаемся, – решил Кузьмич. – Заберем рюкзаки – и уходим.

– Да, – пригорюнился Кириллыч, – другого выхода нет…

Возвращение наше затянулось. Мы будто продлевали момент расставания с мечтой, которая чуть было не исполнилась. Купили пончиков – настоящих, поджаристых пончиков, а не тех американских кругляшей с помадкой и кремом, которыми нас закармливают на Земле. Слопали их с чаем в кафешке, заглянули в книжный…

Я никого не торопил, а когда замечал новые анахронизмы в московской застройке, в толпе, в потоке машин, то отворачивался.

Прихватив рюкзаки – Кириллыч с Ромкой тоже нагрузились, – мы двинули к метро.

– Куда? – спросила Наталья, обращаясь к Бунше.

– Метро «Дзержинская».

Когда мы доехали до нужной станции, там уже висели другие буквы, складываясь в «Лубянку».

Я провел всех в служебное помещение и открыл портал. Пока все проходили, я смотрел за открытую дверь. Оттуда несся глухой шум шагов и человеческого гомона, машинных звуков и нескончаемого московского гула.

Повернувшись, я покинул Майю, перенесясь на Иелу. Не самая гостеприимная планетка, зато так быстрее всего.

Портал был прикрыт сверху прозрачным куполом – это был пузырь из модифицированного пространства. А вокруг лежала ночь.

Вот только темно не было – небо над Иелой пылало. Сверхмощные сияния, которые обычно зовут полярными, полыхали в вышине, змеились и трепетали, а в зените калился белый кругляшок.

– Это солнце здешнее, – неохотно объяснил я. – Было светило как светило, пока не превратилось в нейтронную звезду. В пульсар. А все, что вокруг, это не снега. Это вымерзшая атмосфера.

Пласты рыхлого снега лежали недвижимо – на Пеле не дули ветра, чтобы мести порошу. По снегам метались яркие отсветы, время от времени осеняя еще один портал – метрах в двухстах от того, что высился у нас за спиной.

– Приникаем к стенке и медленно давим на нее, – инструктировал я. – Она облепит вас, как коконом. Так и прошкандыбаем…

Показав пример, я очутился будто в раздутом прозрачном скафандре. Не верилось, что столь тонкая пленочка способна защитить от чудовищной радиации снаружи, тем не менее это было так.

Переваливаясь на плотном снегу, я побрел к порталу. Когда-то Пела тоже была землеподобной, а теперь об этом напоминали лишь красноватый азотный лед и голубой кислородный.

Впереди, словно мыльный пузырь, засиял купол над порталом. Осторожно приблизившись, я вжался в податливую «стенку» и слился с ней. Было холодно, под ногами поскрипывали отдельные снежинки.

Вторым подошел Кириллыч. Прижался и – оп! – оказался внутри.

– Ничего так прогулочка! – хмыкнул он.

– Да уж…

Собрав всех, я вывел их прямо на Центральную площадь.

– Хорошая была экскурсия… – вздохнул Удалов.

Кузьмич лишь покивал задумчиво.

– Мы за пару дней увидели столько, – проговорил Эдик, качая головой, – сколько другие и за десять жизней не увидят.

– Да-а… – зажмурился Ромка.

Все стали прощаться, расходиться, а мне спешить было некуда. Я присел на лавку в тени портала и оглянулся – ни одного любопытствующего бездельника. Задержалась и Наташа.

Повернувшись ко мне, она сказала ясным и звонким ГОЛОСОМ:

– Ненавижу тебя! Зачем, ну зачем ты явился? Зачем спасал нас? От чего ты нас спас? От счастья?

– От иллюзии счастья, – спокойно ответил я. – А ты нисколько не изменилась.

– Можно подумать, ты стал другим! – сказала Наташа, кривя губы.

– Да, я стал другим, – твердо проговорил я.

Наташа ничего не ответила, развернулась и удалилась прочь. Я проводил ее глазами.

– Ты идешь? – нерешительно позвал Эдик с тротуара.

– Вы идите, – громко ответил я, – а я еще за машиной сгоняю.

– Я с тобой!

– Не стоит. Я быстро.

Обернулся я за полчаса, выведя «УАЗ» с Марта через Приус и Колеиду. Портал я использовал тот, что стоит в горах на перевале. Он считается нерабочим, но у меня свое мнение на этот счет…

…Начинало темнеть, когда я вернулся в Новый Киев и поставил машину на стоянку. Подойдя к дому Марины, я не остановился, раздумывая, как быть, а просто поднялся к ней на этаж и постучал в дверь.

Девушка сразу открыла, словно ждала меня за дверью. Запищала от радости и бросилась меня обнимать.

– Ну, наконец-то! – оживленно тараторила она. – Ты где пропадал так долго?

– Извини, – улыбнулся я, – надо было помочь… одним хорошим людям.

– Помог?

– А как же…

– Ты, наверное, голодный, – полуутвердительно-полувопросительно сказала Марина, – сейчас я тебя буду кормить!

– Не откажусь.

Ужин был легким, и выпили мы чего полегче – «Мартини» с тоником.

– Что у вас нового? – вежливо поинтересовался я.

– Да шо у нас нового может быть? А, нет, вру! Вчера посвященного нашли!

– Да неужто? – поднял я бровь. – И кто же он?

– Гвардейцы не говорят, да они и не нашли его пока, а ищут только. Настоящую облаву устроили, по всем квартирам прошли, по всем подвалам, дачи обыскивали… Охота на человека!