Мгер Оганесян - Сокровение. Книга 1. Сказания кровавой дани [litres с оптимизированными иллюстрациями]

– Вы здраво рассуждаете, король. Что помешало вам быть благоразумным прежде?

– Быть может, я король. Но я всего лишь человек.

– Кому, как не мне, вам об этом напоминать, Аврело?

– Весь Арачнакан усвоил ваш скорбный урок, темный сюзерен.

– Хорошо, государь людей. Но что вы можете дать мне в обмен на прощение? Моя армия изрядно пострадала, и я понес невосполнимые потери.

Сальвадор подоспел к брату, схватил его и прошептал:

– Уже рассвет, что ты делаешь?

– Отпусти, генерал.

Священный свет, пытающийся прорваться сквозь мрачный сгусток тьмы, удерживала лишь магия дариомернских джиннов.

– Не глупи, без вампиров мы их одолеем. И его джинны даже не смогут сразиться, потому что заняты удержанием тьмы! А за Валтерия заступится его брат! – тараторит генерал.

– Отставить, генерал!

– Я тебя не оставлю!

– Стража, взять его!

Молодые воины Граноса силой оттаскивают Сальвадора от короля. Седовласый начал ругаться в не свойственной ему манере:

– Пустите! Я генерал, пустите! Я вас всех разжалую!

Но охрана ему не повиновалась, ведь приказ короля был превыше всего.

– Эхеллиос!

– Я слушаю вас, король.

– Я принесу жертву. Пожертвую самим собой…

– Нет! Аврело! – в отчаянии не может молчать протестующий седовласый брат.

Нежити оккупировали Эсперансу, перекрыв доступ к провизии. Голодные и изможденные воины были окружены. Айдум с некромантами стояли в дозоре, чтобы следить за действиями эльфийской армии, безучастно стоявшей на поле продолжительное время. Первый сын, собрав вампиров, закрылся в башне. Чтобы те, обезумев от жажды крови, не уничтожили остаток живых. Под тьмою небес посреди дня в центре площади Эхеллиос спокойно и уважительно ожидал пленника.

Очистив проход и спустившись с центральной башни, Аврело со своей свитой выбирается наружу. А его запертый брат, наблюдая из окна, кричит:

– Аврело, я тебе этого не прошу!

– Простишь, брат! Сальвадор, семья для меня – это все, – ответил король, шествуя по двору и направляясь к повелителю нежитей. – Арачнакан, вы – моя семья!

Весь Арачнакан упал на колени. Дрожь пробежала по всему живому, даже Валтерий и его подданные, вышедшие на стену, ощутили трепет от героизма короля. Но на колени они не встали.

– Арачнакан, вы – мое все!

Через минуту молчания Эхеллиос прокричал громовым голосом:

– Сальвадор! Надеюсь, вы разберетесь с этой разрухой!

Скрывая свою печаль, седовласый старик молча отвел свой взор от окна.

Пред королем является Луиджи, телепортировавший с собой Ангелину. Увидев супруга, приносящим себя в жертву, она бросается пред ним на колени и слезно просит, чтобы он не покидал ее. Аврело поднимает ее и прижимает к груди. Несколько секунд согреваясь последним теплом любви, король целует ее лоб и молча устремляется к нежитям.

Джайней выступает на балкон и громогласно взывает:

– Арачнакан! Давайте поддержим короля в его последние минуты на родине! Аврело! Аврело!

– Аврело! – поднялся народ и начал повторять его имя.

Джайней пускал молнии, раскалывая небеса. Лучезарный просвет освещал его силуэт. А пять оппозиционных джиннов из последних сил удерживали полумрак над господином. Первый сын, запирая за собой зал с вампирами, вышел на стену.

Скелеты орков перекрыли движение отряду монсеньора. Эльфы обнажили мечи, но, услышав убедительный и вежливый голос Эхеллиоса, опешили:

– Валтерий, вы поедете со мной.

– А если я откажусь?

– Нет нужды. Даю слово, я отпущу вас невредимым, когда ваш брат Этрей отступит.

– И все же…

Вдруг восставшие орки расступились, и монсеньор уже было обрадовался, что темный лорд уступил. Но внезапно он узрел Зейнхана, разгоняющегося на своем пылающем скакуне по стене в его сторону. Валтерий наблюдал, как под вулканическими копытами трескался мост и вылетали искры и каменные сколы. И через мгновение он останавливается прямо перед эльфом. Никто не посмел пошевелиться. Валтерий кивнул своим подданным, и Первый сын, обвязав монсеньора веревкой, повел его за собой. Синий отряд вместе с гвардией Морена остался молча наблюдать.

Зеленое войско из двух тысяч лучников, нескольких тысяч всадников на мускулистых единорогах и щитоносцев выстроилось под дневным светом над останками сонма павших. Этрей, узнав, что брат пропал, собрал эльфов, чтобы убедиться, что он жив. Для этого, если потребуется, эльфы вступят в бой.

Вдруг в глаза воеводе бросается колесница, в которой Эхеллиос с джиннами, укрывающийся в тени, направляется к черным каретам, ведя за собой лютое войско. На привязи за Первым сыном, торцующем на вулканическом коне, следовали Аврело и Валтерий, которые о чем-то спорили.

– Зачем ты это сделал, Аврело? – потрясенно спросил Валтерий.

– Я король. Я сделал все, чтобы спасти свой народ.

– Ценю твой героизм, Аврело. Но мы были друзьями. Зачем ты предал меня?

– Я не предавал тебя. Что ты такое говоришь?

– Тогда кто натравил на меня шпиона?

– Ты серьезно подумал, что вампира направил к тебе я?

Валтерий замолчал, задумавшись, не отводя взгляда от собеседника.

– Зная о моей нравственности, ты засомневался во мне настолько, что рискнул всем человечеством?

– Прости меня, Аврело, я думал…

– Считай, меня уже нет, Валтерий. Но когда отпустят тебя, тебе вечно жить с этой ношей. Я тебе этого не прощу, хотя ты и явился на помощь в последний момент.

Древний эльф скорбно опустил глаза, молча продолжая свой путь за Первым сыном.

Нежити строятся вокруг карет, чтобы к ним было не пробраться. Первый сын садится в одну из них с Эхеллиосом, Валтерием и Аврело. Некроманты и другие вампиры рассаживаются по остальным. Одного из джиннов черный правитель отправляет к Этрею на переговоры. Прискакавшего на черном жеребце останавливают предупредительные выстрелы. Но глава эльфов, увидев знакомое лицо древнего сородича, остановил своих снайперов. Воины пропустили джинна к монсеньору, и он, пребывая в удивлении, пожелал убедиться лично, что это именно тот, о ком он подумал:

– Джакомо?

– Приветствую тебя, монсеньор Этрей.

– И я приветствую тебя! Я думал, тебя уже нет.

– Со скорбью сообщаю, оказавшись в западне, я был убит.

– Как, мой друг? Ты ведь, живой? Только кожа, словно бархат… Ты джинн… – подытожил монсеньор.

– К сожалению, безвольный слуга нечестивых.

– Не волнуйся, мой друг. Мы что-нибудь придумаем.

– Монсеньор, думаю, вы знаете, зачем я здесь.

– Дипломатическая миссия?

– Да… вынужден выполнять волю господина.

– Мы можем разбить их.

– При всем уважении, монсеньор, я в этом глубоко сомневаюсь. А кроме того, если вы нападете, пострадает ваш брат. Вы ведь его видели?