Мгер Оганесян - Сокровение. Книга 1. Сказания кровавой дани [litres]

– Что, одноклыкий? Думал, за деньги можно купить все? От меня не откупишься, – Равхал садится в кресло и ожидает, пока его презренный друг перестанет орать.

А Рамон в это время по собственной инициативе осматривает помещение в поисках ценностей, бросая время от времени взгляд на происходящий беспредел. Убийца подходит к истекающему кровью Пекасу и хватает его за голову.

– Что ты делаешь? Он уже мертв! – истерически кричит Бóркат.

Дэвилхенд засовывает руки трупу в рот и разрывает челюсти на две части. Затем избивает одноклыкого до тех пор, пока тот не перестанет дергаться. Гном уже нашел немного денег и оружия, собрал их в сундук.

– Вы не попадете в Гильнуру, черви! – злобный орк рвет одежду с Бóрката, хватает его за волосы одной рукой, держа в другой челюсть Пекаса с длинными острыми зубами, начинает сдирать с живого отца кожу.

Одноклыкий трясется от ужаса и боли. В панике тяжело вздохнуть, такое чувство, что даже сердце хочет вырваться из тела, лишь бы не ощущать этих мук.

«Похоже, я ошибался. Он хуже Эхеллиоса», – подумал Рамон.

Неожиданно в дом забегают патрульные. Увидев происходящее, застывают в оцепенении.

– Вам тоже жить надоело? – фыркнул Равхал.

– Взять его! – приказал начальник, не заметив гнома.

Дэвилхенд швыряет в одного из набегающих орков верхнюю челюсть трупа и сбивает с ног. Одним ударом выносит второго, разворачиваясь, уворачивается от удара третьего, достает во вращении нож и втыкает ему в глотку. Наступает на голову упавшему, раздавив мозг. Первый орк пытается подняться, но Равхал пробивает ему с ноги в грудь и забирает меч. Глава стражи с помощником осторожно подходят к нему, держа оружие перед собой. Исподтишка Рамон бросает молот в одного из них. А Равхал в мгновение ока выбивает меч из рук главного и бьет ногой в грудь. Вальяжной походкой проходит мимо них к союзнику:

– Молодец, гном, – впервые произнес похвалу. От легкого хлопка Рамон чуть пошатнулся.

Затем они вместе добивают двух все еще дышащих в кровавой гуще патрульных.

Когда команда де Лара в поисках выхода пробираясь по темным тоннелям, карфазиан освещал их долгий и изнурительный путь, являясь единственным светильником. Но вот Манрике видит просвет, подойдя к которому путники обнаруживают окошко наружу. К сожалению, даже Лами не удается вылезти в него. Тогда Гермэк использует свой молот. Усевшись на шее Берто, он обращает в пыль скалистое образование с каждым ударом, все сильнее и сильнее увеличивая проход. От резких взмахов карфазианом и долгой жажды драбанту через некоторое время становится не по себе. Следующим помощником назначается Амадей. Еще несколько ударов, и гному удается расширить выход до нужных размеров.

Выбравшись наружу, Гермэк с де Ларом, выбиваясь из последних сил, тащат наверх последнего участника команды – самого полного. За время, проведенное вдали от дома, Амадей ощутимо сбросил вес. Чтобы немного отдышаться, герои легли погреться на долгожданном солнце.

– Интересно, сколько дней мы шли по пещере? – задается вопросом драбант.

В следующую секунду отвечает приближающийся Лами, держа в руке две ветки с плодами:

– Два дня, может, полтора.

– Что это у тебя, Лам? – заблестели глаза обрадовавшегося Манрике.

– Это питахайя.

– Драконий фрукт, – сумничал Амадей, уже привыкший к голоду.

Лами раздал источник скорой энергии соратникам, которые в две секунды справились с ним.

– Что-то нехорошо мне, – пожаловался Берто, что было ему не свойственно.

– Мне тоже. Его точно можно есть? – присоединился к драбанту Гермэк.

– Конечно, можно! – с насмешкой отвечает Амадей.

– Потерпите. Нам просто не хватает мяса, – хладнокровен командир.

Вялые странники отправились вглубь джунглей, следуя по красной тропе. Шум обезьян и птиц успокаивал, с одной стороны, и раздражал – с другой. Иное дело, если бы царила тишина, когда не знаешь, чего ожидать.

На тропе самой природой были высечены пикообразные узоры, словно языки застывшего пламени. Чем дальше они шли, тем сильнее зеленая растительность меня цвет, переходя в оранжевый. И ниже становились деревья.

– Надеемся на наше везение, дабы не наткнуться на патруль, – прошептал Манрике, осторожно ведя команду за собой.

За ржавыми скалистыми буграми раздаются звуки резни. Минотавр с кентаврами бьются против группы орков. Создается впечатление, что местные угодили в западню разбойников.

– Что будем делать? – шепчет Лами.

– Подождем, пока они перережут друг друга или поможем инерзитам? – предложил драбант.

– На шее минотавра алые драгоценности, скорее всего, он главный. Он может быть нам полезен, – обратился через две секунды Манрике к Берто. – У тебя хватит стрел?

– Должно хватить.

– Амадей, Лами, ждите здесь. Мы с Гермэком нападаем с левого фланга, а ты, Берто, прикрывай с этой высоты.

– Есть, господин.

В яростном бою против шести орков держатся три инерзита. Пока человек с гномом спешат на подмогу, Берто застреливает одного из врагов. Как только меч попал в спину орку, рана мгновенно разлагается в черноте. Пока орки добивают двух оставшихся кентавров, Гермэка, направляющегося по трупам из инерзитов на бойню, встречает один из разбойников. Удар гнома превращает в прах щит орка, который обращается в бегство. Но стрела драбанта быстро его настигает. Глаза минотавра округлились, увидев, как красный меч в руках человека превращает в прах все, что с ним соприкасается.

Тяжело дыша, в изнеможении падает на колени инерзит. Его густая черная грива словно прожигается синим пламенем, перевоплощаясь в светлую кожу, а голубые кристаллические рога складываются, как конструктор, втягиваясь обратно в голову. Тело инерзита уменьшается, пока не становится схожим с человеческим:

– Melielia! Undripira…

– Говори на эльфийском, – настоял Манрике.

– Умоляю, не убивайте!

– Ты командир отряда?

– Да, господин.

– Перед тобой Манрике. Граф де Лар, представься!

– Маун, командир второго патруля «крамен Сентрис пораора» – «красной Пиковой долины».

– Второго? А сколько таких в крамен Сентрис пораора?

– Всего три.

– Они знают, что мы здесь?

– Думаю, нет, господин де Лар.

– Ты поможешь нам дойти до одного места, Маун?

– Я обязан вам жизнью, господин де Лар.

– Прекрасно, для начала накорми нас приличной едой.

Слухи распространяются быстро. Количество граждан на центральной площади Джесснуры приумножается с каждым часом. Желание народа убедиться, что Валтерий переродился, за несколько дней становится неудержимым.

На балкон, раскрывая руки, восходит Мэрфэл. Гул толпы затихает, эльфы обращают взор наверх, к правителю.