Мгер Оганесян - Сокровение. Книга 1. Сказания кровавой дани [litres]

Открывая глаза, Сирена первым делом проверяет карманы. Обнаружив волшебные камни, успокаиваться. Эльфийка призывает своих джиннов. Из зеленого кристалла появляется Аджельман, а из голубого – светловолосый Анджело. Его волнистые волосы придавали шарм нежному лицу с острыми скулами. Строгие глаза подчеркивали упорство характера и веру в справедливость. Он был высок и достаточно атлетичен для эльфа. В человеческих, инерзитских и джейских легендах часто упоминались существа, именуемые ангелами. Не считая крыльев, во всем остальном голубоглазый эльф с бархатной розовой кожей подходил под описание.

– Даже не верится, Сирена! Теперь сделала из меня слугу?

– Вы не оставили мне выбора.

– Выбор есть. Ты можешь освободить меня.

– Как же ты высокомерен, Анджело!

– Почему?

Аджельман в это время, сидя на стуле спиной к остальным и облокотившись на стол, иронично поднял брови и в полуулыбке поглядывал в потолок, демонстрируя свое безразличное отношение к происходящему.

– Ты считаешь себя лучше остальных!

– Кто бы говорил!

– Такой весь из себя доблестный, благородный. Олицетворяющий добро, ангел из человеческих мифов! – перекрикивая своего раба, возмущается оскорбленная Сирена. И даже не слышит, что ей говорят в ответ. – Как бы ни так!

– К чему ты клонишь, Сирена?

– К тому, что ты говоришь только о себе!

– А о ком мне говорить? О тебе? Или о хладнокровном убийце, твоем любовнике?

– Ты думаешь, в этой войне только ты пострадал?

– Я не думаю. Я знаю одно: в этой войне пострадал не только я, но и все мои близкие! И пострадали мы из-за тебя! Из-за твоей лжи.

– Аджельман, почему ты молчишь?

– А что мне сказать? Он прав, – жестко ответил зеленоглазый джинн.

– Вот оно как! Я думала освободить вас! Я мечтала, что вы поймете меня и простите мой поступок, – признается волшебница, – но я ни о чем не жалею! Все, что я сделала, я сделала с чистым сердцем. И не раскаюсь в этом.

– Достойная речь, – язвительно аплодирует Аджельман. – Анджело, может, в карты?

– Что? И после такого отношения вы считаете себя достойными свободы?

– Видишь, Сирена, не я высокомерен, а ты! – резонно ответил голубоглазый ангелоподобный джинн. – Это ты считаешь, что можешь играть чужими судьбами, решать, кто достоин, а кто нет. Себя уже приписала к лику достойных?

– Опять учишь меня нравственности, словно ты самый порядочный.

– Я и есть самый порядочный, Сирена. И только одного не могу понять: как нежити, убив всех – заметь, и тебя тоже, – сумели пробудить всех в новом обличий, кроме тебя?

– Я, можно сказать, не погибала.

– Не погибала она, – язвит Аджельман. – Она наложила на себя «заклятие второй жизни»!

– Что и требовалось доказать! – с нажимом воскликнул голубоглазый.

– Все, замолкните!

В тот же миг наступила тишина. Сирена погрузилась в раздумья, отвернувшись от своих слуг. Аджельман с безразличием снова уставился в потолок, а Анджело опустил скромный взгляд.

В комнате были слышны лишь потрескивание горящей лампы и огня в печи. Спустя некоторое время Сирена полезла в маленький шкафчик, стоявший в углу. Наконец, найдя то, что искала, передала своим слугам:

– Прошу, ешьте.

– Что это? – с сомнением спросил Анджело.

– Это Марганелла, – со свойственной своему новому образу иронией прокомментировал зеленоглазый, не поворачивая головы поедая кисло-горько-сладкий фрукт.

– Магралла! Но она же черная!

– А ты какую ожидал? Голубую?

– Она черная, Анджело, потому что мы ее собирали не в Анафи и не в Норюэле, – спокойно отвечает Сирена.

– А повсюду, где смогли найти, – хлопнул два раза глазами Аджельман, сжав губы. Затем резко принял строгий вид.

– Нам нужно восстановить манну. Впереди у нас очень важная миссия.

– Опять миссия, – нарцистична улыбка Аджельмана.

– Да, миссия. И не сметь с этих пор комментировать или дискредитировать меня, когда я ставлю задачи! Это приказ.

Доедая экзотический фрукт, Сирена со своими джиннами покидает территорию отеля.

В непроглядной тьме через каждые несколько секунд слышится стук капель. Ощущение бескрайнего одиночества отягощает, словно иное измерение в мифах Крадес. Создается ощущение, что ничто до этого момента не существовало. Лишь тьма и эти жуткие капли. Пугает еще сильнее, что это не прекратится никогда. Некоторое время спустя стук капель учащается и этот раздражающий звук усиливаться. Лицо начинает гореть, словно на него пролили кипящее масло. Капель плавно превращается в знакомый до боли голос.

– Равхал.

Тьма начинает рассеиваться.

– Равхал, – голос стал отчетливее.

Орк открывает тяжелые веки и в полумраке различает лицо гнома.

– Ах… – простонал гигант, – Рамон…

– Наконец-то. Я уж боялся, что потерял тебя, – карлик в очередной раз утер пот с лица великана мокрой тряпкой и преподнес горячий напиток с жутким ароматом. – Открывай рот, это тебе поможет.

– Что это за дрянь?

– Это адридадский клевер. Он устраняет воспаление в организме и ускоряет восстановление.

Чернорукий орк нерешительно, малыми глотками выпил жуткое зелье до дна и, недовольно уставившись, через пару секунд пропилил:

– Не думал, что буду рад тебя видеть.

Несколько карет мчались в эсперанский дворец. Ракши всю дорогу наблюдал за наставником, который застывшими холодными глазами смотрел в никуда. Дважды он попытался обратить на себя внимание, но аксакал его даже не услышал.

По приезде во дворец Луиджи с учеником встретились с первыми лицами государства в тронном зале. Ракши понимал, что что-то не так, потому что никогда еще не видел учителя таким замкнутым. После теплых приветствий они уселись за стол. Аврело восходит на трон с суровым лицом и, окинув всех острым взглядом, говорит:

– Скверные вести настигли нас на рассвете, дорогие мои, – следом король достает окровавленную мертвую орну.

Участилось дыхание принца. Опустили глаза королева и генерал перед очередным поражением.

– Сальвадор, твои войска готовы? – обратился Аврело к брату.

– Моя армия готовилась к этому дню, как никогда, государь, – поднял непреклонный волевой взгляд воевода.

– Я очень рассчитываю на эльфов, они обещали нас поддержать, аксакал?

– Да, ваше величество, – необычно кротко прозвучал голос джинна.

– Где твой народ?

– Сожалею, ваше величество, от Корселя со мной лишь волшебники. Мой народ под гнетом владыки тьмы.

– Что значит, твой народ под гнетом владыки тьмы? – вмешалась, возмутившись, Ангелина.