Джей Кристофф - Годсгрейв [litres]

Все зависело от этого поединка.

Все .

Мия облокотилась на перила «Славолюбца», солнечный свет сверкал на морской поверхности. Она попыталась призвать тени у ног, но это было почти невозможно; ее сила ослабла, пытаться схватить их было все равно что пытаться поймать дым. Мия полагала, что в этом был смысл. Ее силы были на пике во время истинотьмы, так что вполне естественно, что они угасали, когда небесами полностью завладел Отец Света. Но это никоим образом не внушало ей уверенности в свои шансы на победу в «Магни».

Девушка взглянула на великую итрейскую столицу, ее сердце подскочило к горлу. Прошли месяцы с тех пор, как она видела ее в последний раз. Месяцы пота, крови и слез. Перед ней простирался весь город, раздробленный архипелаг мерцал в свете солнц. Побережье было усеяно жилыми домами, лачугами и роскошными виллами, как ракушками на корпусе старой галеры. Над шпилями собора, высокими боевыми ходоками и Сенатским домом высились Ребра – эти гигантские закостенелые башни, тянущиеся высоко к небу, блики на их выбеленной поверхности почти ослепляли.

Большую часть детства Мия провела там, в доме своих родителей. Куда большую, чем в Вороньем Гнезде, если говорить откровенно. Сидя с матерью и слугами, играя с младшим братом. Если Воронье Гнездо было их прибежищем, то Годсгрейв был их миром. Ей никогда не удавалось надолго сбежать из него.

От мысли о семье у Мии защемило в груди, глаза затуманились. Все, что она сломала и украла, все отобранные жизни, пройденные мили, годы обучения – вскоре все будет оправдано. Через две короткие перемены начнутся игры «Магни». Через две короткие перемены она сразится за свою жизнь и предстанет перед Дуомо и Скаевой на окровавленном песке, а затем прокричит свое имя, перерезая им глотки от уха до гребаного уха.

«Оно того стоит».

Мия оглянулась через плечо на тени трюма, чувствуя их взгляды на себе. Тех людей, которые звали ее подругой.

«Все это того стоит».

– Я знал, что ты хладнокровна, Ворона, – раздался голос позади. – Но никогда не осознавал, сколько льда течет в твоих жилах.

Мия посмотрела на очертания Годсгрейва, когда Фуриан встал рядом с ней у перил. Длинные черные волосы Непобедимого развевались от морского бриза, бронзовая кожа блестела от тонкого слоя пота. Его грудь была покрыта шрамами, корка еще не сошла, но за те три недели на корабле мужчина почти исцелился. Несмотря на три солнца, горящих в небе, тень Мии задрожала, когда он наклонился ближе. Опустив взгляд вниз, она увидела, что тень Фуриана сделала так же.

– О чем ты? – спросила она.

Мужчина посмотрел на Город мостов и костей, темные глаза щурились от яркого света.

– Мне сказали, что это ты будешь орудовать мечом во время казни.

– Домине нужны деньги.

– О, я знаю, – кивнул Фуриан. – И знаю, что домина имеет право назначать палача. Просто не думал, что ты согласишься закопать Сидония и остальных в могилу.

– Мы единственные гладиаты, которые остались у домины, Фуриан. Твои раны едва зажили, ты не можешь рисковать и принять участие в «Венатусе Магни». Если домина не хочет, чтобы деньги за казнь отдали другой коллегии, ей нужно кого-то выставить. Что ты предлагаешь, всучить меч в руки магистры и попросить ее выполнить всю работу?

Фуриан улыбнулся.

– Зато это было бы зрелищно.

– Да уж, – вздохнула Мия. – Это точно.

Улыбка Непобедимого медленно сошла с губ, голос понизился до шепота:

– Почему ты это сделала? – спросил он. – Давно хотел узнать.

Мия покосилась на него, поджав губы.

– Что сделала?

– Ты знаешь, о чем я, – прорычал он. – Мечница и остальные считали тебя своей подругой. Но домина сказала, что, как только ты разузнала об их плане, то пошла прямиком к ней. И не только помешала побегу, но еще и придумала способ поймать их живыми , чтобы они могли предстать на суде перед зрителями.

– Если бы их просто убили во время побега, домина не получила бы ни единой монеты за свои убытки, – ответила Мия. – Леонид бы закрыл эту коллегию. Нас бы здесь не было . Но теперь, с монетами из Уайткипа и казнью…

– Да-да, все это я знаю, – прорычал Фуриан, теряя терпение. – Чего я не понимаю, так это почему ты им не помогла .

– Потому что я не гребаный герой, Фуриан. Если хотят помощи, пусть помогут себе сами.

Мия развернулась, чтобы уйти, но Непобедимый схватил ее за руку, ощерившись.

– Кто , ради бездны, ты такая? – требовательно поинтересовался он. – Не какая-то безымянная мелюзга из Малого Лииза, это точно. Глядя в твои глаза, я вижу цель. Я вижу умысел . С тех пор, как ты попала в нашу коллегию, я чувствовал, как ты прикладывала ко всему руку. Как кукловод, скрытно дергающий за ниточки, а мы – твои марионетки.

Мия с рычанием выдернула руку.

– Не прикасайся ко мне.

– Ты не предана Леоне, – процедил Фуриан. – Теперь я это знаю. Даже во время поединка в Уайткипе, когда ты рискнула жизнью, чтобы спасти Мечницу, все это было средством достижения цели. Ты предала тех, кто звал тебя сестрой. Убивала, врала и крала – все для того, чтобы оказаться на песках «Магни», когда могла просто исчезнуть в тенях и получить свободу в любой момент. Так зачем, ради Всевидящего, ты здесь ?

Мия посмотрела в эти горько-шоколадные глаза, тьма задрожала у ее ног. Однажды она думала, что они с Фурианом такие же разные, как истиносвет и истинотьма. Но теперь поняла, что это ложь. Между ними было глубокое сходство – как у крови и кости. Оба пленники прошлого. Оба запредельно одержимы победой в «Магни». Фуриан – для искупления, а Мия – для отмщения.

Девушка сжала челюсти и покачала головой. Испытывая соблазн ответить. Взглянуть ему в глаза и увидеть, наградит ли он ее хоть каплей понимания. Он, как никто другой, должен ее понять. Но Мия знала, что это бесполезно. Фуриан искал прощения за свои грехи от самого бога. Мия стремилась отрезать руки того же бога за их грехи. Чтобы один из них выиграл, другому придется проиграть. И никто из них не уступит победу. Это не сказка. Между ними не было теплых чувств: ни любви, ни дружбы. Только соперничество.

И был лишь один способ положить ему конец.

– Набирайся сил, Фуриан, – сказала Мия.

Девушка вновь посмотрела на это ослепительное небо.

– К концу недели они тебе понадобятся.

Кап .

Серебро у горла.

Кап .

Камень под ногами.

Кап .

Железо в сердце.

Мия сидела в темноте под ареной и просто слушала. С потолка капала соленая вода, ударяясь о пол камеры. Все эти годы. Все эти мили.

Утром, так или иначе, все закончится.

Их доставили на берег прошлой переменой, как только администраты одобрили казнь. Все перемены были расписаны – игры начались еще пять перемен назад, и государство уже убило сотни заключенных. Эдиторам было трудно найти место для еще одной казни на завтрашнем шоу, но такое зрелище, как целый манеж гладиатов отправят гнить в могилах, послужит гнусным примером для остальных коллегий. Посему Соколы Рема должны были предстать перед судом в пятиминутном перерыве после финальной гонки эквилл. Их лишат жизни, пока зрители будут заказывать еду или мчаться в уборную перед главным событием.