Джей Кристофф - Годсгрейв [litres]

Мия ласково поцеловала старика в щеку.

– Так что спасибо. За все.

– Отвали, – пробормотал он, отталкивая ее.

– Я знаю, чего тебе стоила эта помощь. Знаю, чем ты рисковал, чтобы я могла оказаться здесь. Скаева и Дуомо лишили меня семьи, но с тобой я обрела новую.

Старик прочистил горло и нахмурился.

– Ты же не пытаешься со мной нежничать, правда, вороненок?

– Даже не мечтай.

Меркурио яростно заморгал и провел рукой по лицу.

– Охренеть как пыльно в этих камерах.

– Ага, – улыбнулась девушка, вытирая глаза. – Это точно. Эшлин готова?

– Все готово. Ты по-прежнему ей доверяешь?

– Своей жизнью.

– Кажется, она к тебе привязалась.

Мия улыбнулась с сигариллой во рту.

– У нее всегда был ужасный вкус.

Меркурио вздохнул и всмотрелся ей в глаза.

– Ты уверена, что знаешь, что делаешь?

– Даже если нет, уже немного поздно менять песню, – она пожала плечами. – Так что я буду танцевать, пока она не закончится, и посмотрю, куда приведут меня шаги.

– Еще не поздно, Мия. Ты все еще можешь передумать.

– В том-то и дело, Меркурио, – ответила девушка. – Я не хочу . Даже не будь со мной Мистера Добряка и Эклипс, я бы не боялась. Каждая перемена последних семи лет вела меня к этому моменту. Я сыграю роль, которой наградила меня судьба. И завтра, когда штора опустится для финального акта, Скаева с Дуомо падут вместе с ней.

– Просто помни, – Меркурио нахмурился, – что это не должно быть финальным актом твоей пьесы.

– Я не хочу умирать, – Мия вздохнула и затушила сигариллу о стену. – Честно говоря, быть самым разыскиваемым убийцей во всей республике звучит гораздо интереснее.

– Благородная цель, к которой должна стремиться любая девушка, – улыбнулся старик.

Мия тоже расплылась в улыбке.

– Ну, ты сам однажды сказал, что я никогда не буду героем.

Глаза Меркурио наполнились слезами. Он заключил ее в объятия и крепко прижал к груди. И там, стоя во тьме и обнимая девушку, которая была ему как родная, старик прошептал:

– Возможно, я солгал.

Фуриан шел вдоль извилистого канала по району костеродных, его сопровождали стражи Коллегии Рема. Время было позднее, жара лишь немного смягчилась прохладными неночными ветрами, дующими с Моря Безмолвия. Из каждой таверны, сигариллового клуба и борделя лились звуки увеселений, красивые доны и донны прогуливались за ручку, в воздухе звучали задорные песни.

Непобедимый все это терпеть не мог.

Стражи провели его по Мосту Утешения, затем по краю Хребта и остановились у ряда богатых вилл. Здания, построенные из светлого камня и охристой черепицы, приютились в тени пятого Ребра, на каждом подоконнике стояли горшки с цветами. Не самые роскошные дома во всей республике, само собой, но ближе ко дворцу, чем любое жилище, где он когда-либо спал.

Стражи сопроводили его к двери, где ждала магистра в струящемся платье цвета морской волны и с суровым выражением на лице.

– Домина потребовала твоего присутствия, – сказала пожилая женщина. – Будь любезен.

Кинув последний взгляд на стражей, Фуриан прошел в виллу и поднялся по винтовой лестнице. Стены были возведены из отшлифованного белого мрамора, шелковые занавески развевались на ветру, пол под его ногами устилали богатые красные ковры. Он брел медленно, поскольку не знал дороги, но наконец оказался перед двустворчатыми дверями в конце коридора.

Она лежала на кровати, длинные каштановые волосы изящными завитками обрамляли лицо. Ее ресницы были подкрашены черной сурьмой, губы алели на фоне бледного лица. На ней было платье из белого шелка – тонкого, как паутинка, – нежные изгибы фигуры и соблазнительная тень между бедер просвечивали сквозь ткань. Ее запястья украшали тонкие золотые цепочки, глаза мерцали, как поверхность океана.

Леона раскинула руки и поманила его в кровать.

– Ну, здравствуй, милый.

Мия сидела в своей темной камере на простой койке, набитой соломой, мрак рассеивала лишь маленькая аркимическая сфера. Время было позднее, жара лишь немного смягчилась прохладными неночными ветрами, дующими сквозь зарешеченное окошко в двери. Она слышала далекий звон стали, скрежет механизма под песками арены, эхо грома толпы по-прежнему раскатывалось по трибунам.

Мия все это терпеть не могла.

В коридоре снаружи расхаживала стража, осматривая ряд клеток чемпионов. Не самые роскошные камеры во всем Годсгрейве, само собой, но они позволяли недолго побыть в уединении, прежде чем наступит перемена, которая решит судьбу их обитателей.

Мия услышала, как проворачивается механический замок на ее двери, и увидела на пороге девушку-стража.

– Можете уделить мне минутку вашего времени? – спросила она. – Будьте так любезны.

Она прошла в камеру, закрывая за собой дверь. Из-за тусклого освещения ее черты были неразличимы, но Мия все равно мгновенно ее узнала. Девушка сняла шлем, и на плечи упали длинные рыжие волосы. Ее ресницы не были припудрены, губы – не накрашены. На ней был кожаный нагрудник и юбка, на груди блистали три солнца итрейского легиона. Ее запястья украшали плотные кожаные браслеты, голубые глаза сияли, как опаленное солнцами небо.

Мия раскинула руки и поманила ее в койку.

– Ну, здравствуй, милая.

Леона слилась с Фурианом в голодном поцелуе. Ее руки блуждали по спине, по его позвоночнику волнами проходили аркимические искры, пока она изучала выемки и впадины мышц мужчины. Запустив пальцы в длинные черные волосы, Леона потянула его на кровать, не отрываясь от его губ. Ее ладони были повсюду, поглаживая, дразня, опаляя, вздохи женщины согревали кожу, как солнечный свет снаружи.

– Я хочу тебя, – выдохнула она.

Донна оседлала его, волосы упали на лицо. Ее поцелуй стал более страстным, бедра терлись о его промежность. Взяв Фуриана за руки, она прижала их к своей груди. Жар ее кожи, запах парфюма, музыка вздохов наполняли комнату.

– Ты нужен мне, – прошептала Леона.

Ее поцелуи спустились ниже, руки начали расстегивать пояс, чтобы снять набедренную повязку. Она оставила дорожку из пламенных поцелуев на его израненной груди, на бугрящихся мышцах живота. Женщина слизывала капельки пота с его кожи, опускаясь все ниже и ниже.

– Ты принадлежишь мне, – выдохнула она.

– Остановись, – прошептал Фуриан.

Он взял Леону за подбородок и ласково поднял.

– Остановись .

Эш слилась с Мией в голодном поцелуе. Ее руки блуждали по спине, по позвоночнику Мии волнами проходили аркимические искры, пока она изучала гладкие линии и изящные изгибы девушки. Запустив пальцы в длинные рыжие волосы, Мия потянула ее на койку, не отрываясь от ее губ. Ее ладони были повсюду, поглаживая, дразня, опаляя, вздохи Эш согревали кожу, как солнечный свет снаружи.