Алексей Лавров - Quantum Ego [СИ]

– Меры к спасению?

– Никак нет, сэр. Акулы, сэр.

"Рыбоньки мои, лапочки"! – никогда так акул не любил!

– Причины?

– Свидетелем был пацан, сэр.

– Рассказывай! – рыкнул Дасти.

– Сэр, этот дядька всё время ко мне придирался, особенно пьяный, сэр. – Плаксиво затянул «жалейку» Захарушка. – Вот и сейчас схватил за ухо, сэр. Я вырвался, а он меня ногой и не попал, сэр. Не устоял он на одной ноге, сэр. Был сильно пьяный, сэр.

– И ты его толкнул.

– Что вы, сэр? Куда мне такого бугая, сэр? – Захар наградил его явно оценивающим взглядом. Судя по ухмылкам нижних чинов, взгляд они заметили и разделили. Выставляться дураком Дасти не хотелось, но ему очень хотелось повесить Зака хоть за что и за шею. – Крысёныш может соврать. Возможно, что у него был нож. Обыскать его и всё вокруг.

– Так нож, наверное, тоже в море, сэр, – позволил себе задрать брови боцман.

– Чтобы крысёныш выбросил нож?! Приступайте.

Боцман, вздохнув, приказывает, – ко мне.

– Всё, моя очередь, – включаюсь и как не на своих ногах ковыляю к дяденьке. Боцман сноровисто обшаривает меня почерневшими клешнями. По-уставному поворачивается к Дасти. – Чисто, сэр.

Ага, к дубу передом, ко мне задом. Матросы заняты – обнюхивают канатные бухты. Изымаем ножик, у дяди ещё есть, и прячем под рубаху за спиной.

«– Давай, малыш, только не порежься.

– А что делать?

– Стоишь, ревёшь, трясёшься.

– Это я запросто».

– Чисто, сэр, – докладывают матросы. Дасти бешено оглянулся на зарёванную рожицу Зака, но как наступить на горло собственной песне? Презрительно передёрнув плечами, резко разворачивается и, быстро перебирая кривыми ногами, отклячив зад, чешет на ют. Псих в лосинах. Аж смешно!

– Грех смеяться над покойником, подонок, хотя… дрянь был этот Йеллоу, акулы им потравятся, – сплюнув за борт, презрительно процедил боцман, когда матросы, повинуясь его окрику, рысцой свалили по делам. – А нож ты выбросил, молодец.

– Ничего я не выбрасывал! – очень искренне и правдиво изумился Зак. – Какой нож, сэр боцман, сэр?

– Какой-какой! – усмехнулся моряк, – острый. Капрал ведь не сразу утоп, да. Акулы к нему шли, но кровища вокруг была до акул. А ты думал, что сможешь надуть старого Джэкоба, сорванец? Ладно. Дочищай этот клюз и лезь в трюм, я на люке велю тебя пустить. Отоспись и на ночь напросись тут драить. Поболтаем, подумаем, как с тобой быть. Дасти тебе своего дружка не простит. Ещё Кэп – редкая сволочь…

– Ну, давай, работай, – бурчит, на что-то раздражившись, и уходит.

«Системное сообщение.

Отношение к вашему персонажу изменилось.

У офицера Дасти на враждебное.

У боцмана Джекоба на заинтересованное.

У прочих офицеров и членов команды на нейтральное – считают уже покойником.

Получен предмет – обычный нож.

Вы убили унтер-офицера, вам начислено 300 очков опыта. Ваш опыт – 480.

Вашему персонажу за убедительное притворство начислено десять очков. Опыт персонажа 40.

Приятной игры».

Прочитав буквы, сразу забываю, подвожу первые итоги в воспитательных целях. – Повезло нам, Захарка, ух и повезло!

– Да-а-а! пронесло, так пронесло, – всё неправильно понял пацан.

– Это тоже, – говорю наставительно, – хорошего человека встретили.

– Ну, а я о чём? – усмехнулся воспитуемый.

– Ладно, давай снова я, – решаю пока перевести воспитание в практическую плоскость.

– Дерьмо отчищать? – Захар снова попытался неправильно меня понять.

– Нож прятать, – мысленно улыбаюсь его успехам, – пока ты от усердия нашу задницу не порезал.

– Ага, нашу! Хорошо, Неждан, включайся.

О-па, Нежданом назвал! Прогресс, очевидный прогресс. Главное, закрепить, не профукать за суетой во имя выживания. А с этим, с выживанием, пока всё печально. Размышляя таким образом, отрезал тишком изрядный кусок линя и задрав штанину привязал ножик к голени. Привожу себя в порядок и говорю Захару. – Быра дочищай клюз и в трюм, отсыпаться.

Пацан ретиво взялся за дело. Он, оказывается, может быть очень эффективным. При правильной мотивации. Управился быстро. Прокрался к люку, чтоб не приведи Бог, не попасть на глаза кому не надо. У люка дедушка матрос кивнул на крышку. Что ж, старость нужно уважать. Почти беззубый, почти седой. Матрос. А ведь лет сорок всего, может чуть больше.

– Отсалютуй господину матросу. – Прививаю парню хорошие манеры.

– Хм.

Зак, поднатужившись, откидывает тяжёлую крышку и, вытянувшись в струнку, резко кидает два пальца к виску:

– Сэр матрос, сэр. Юнга Закари Абрамс прибыл в ваше распоряжение, сэр.

– В составе трюмной вахты приступить к укреплению борта собственной задницей, юнга, – ухмыляется старый Сэнди.

– Ай-ай, сэр, – снова два пальца к голове и на трап, то есть на ту верёвку. Трюм, гамак. Никто не лезет, Захару аж удивительно. Похоже, что парни тоже время даром не теряют, работают с молодёжью.

– Спи, Захарушка, досталось тебе сегодня, – как укачиваю его мысленно, – проснёшься, парни сухариками угостят.

Квантум. Каторжник.

Руда и Лют получили информацию о происшествии почти сразу. Сначала на всё судно кто-то дискантом завопил «человек за бортом» на таком дрянном английском, что Руда аж школу вспомнил. Дасти убежал посмотреть, вернулся бледный и взволнованный. Доложил Кэпу, что велел капралу Йеллоу провести с забавным мальчуганом беседу. О чём они говорили, неизвестно, только после разговора капрала большие рыбки скушали. Дасти потребовал немедленно повесить крысёныша, по всему выходило, что просто приказал Кэпу его казнить, такие знать, у него полномочия.

Кэп в принципе против казни не возражал, его смущало, что формально в море казнить может только он, капитан, а с любой точки зрения вина подозреваемого неочевидна. Он предложил простой выход – несчастный случай. Утром маленький негодяй отправится за борт купаться, а они будут в акул стрелять. Чтоб было веселей, сбросятся в банк по гинее, кто случайно попадёт в пацана, тот и выиграет.

Боу грязно выругался, Джим стоял, застыв столбом, с раззявленной варежкой, штурман Доусон заметил, что никого в пари насильно участвовать не заставляют. Всех этих помилованных ещё в Англии должны были повесить, и эта затея просто исправление досадного упущения судебной системы. Боу ровным тоном попросил Джима обойти мачты, проверить рангоут, и когда тот ушёл, так прошёлся в адрес Доусона, его родни, а также британской судебной системы, что у Дасти на парике локоны распрямились и затопорщились.

Впрочем, мнение лейтенанта ничего изменить не могло, о чём ему и напомнил Дасти, предложение Кэпа было принято. Сталкеры сразу принялись соображать, как вывести Неждана из-под расправы. Лют носил забортную воду, улучил момент переговорить со Стужей, он занимался промазкой такелажа. Тот предупредил остальных, и пока Неждан дрых, парни искали решение.