Алексей Лавров - Quantum Ego [СИ]

Он сделал главную часть работы, зарезал палача-капрала, вряд ли найдутся желающие столь же радикальным способом устанавливать факт смерти каторжан перед морским погребением. Неждана решили объявить умершим. В море он должен будет проплыть до кормы, там, по словам Стужи, должен быть рым для верповки, или другие скобы, так желательно навязать на них беседку.

Этим вопросом занялся Плюшевый, незаметно слямзил кусок линя и пробрался в кормовую надстройку. Судно с кормы заканчивалось офицерским гальюном, представляющим собой закрытый балкончик с дырой в полу, в эту дырку Плюш и пролез. Руда и Лют спустили его на верёвке, держали, пока он вязал беседку, и вытащили обратно.

Оставалось ещё множество вопросов, да и тема спасения Неждана была не единственной сталкерской заботой, детали отложили до вечера, заодно Руда назначил новый совет.

Неждан.

Зак быстро отрубился, как это умеют только дети и электроприборы. Сон у него здоровый и глубокий, несмотря на все его невзгоды, поэтому выспался он быстро. Такие его обстоятельства, что пришлось научиться всё делать быстро, даже спать. Проснулся и по выработанной на каторжном судне и легко, по малолетству, усвоенной привычке принюхался и прислушался, не открывая глаз. Сочтя практическую сторону жизни для посланной свыше реальности удовлетворительной, решил разъяснить её теоретический бок.

– Неждан.

– И чего тебе не отдыхается?

– Мы в море, нас, то есть меня, приговорили.

– Меня тоже приговорили. Что у тебя?

– Тебя-то за что? Ты ж никого не убивал! И кто тебя мог приговорить?

– Это трудно объяснить. В моём мире тоже существуют тюрьмы и суды, но есть и высшая справедливость, главный суд…

– Божий?

– Может быть. Ты не о том хотел спросить, спрашивай, о чём хотел.

– Я тоже хочу как ты с мачты. И как капрала, и когда ссать бежали, научишь!? – прорвало мальчишку.

– Не быстро, но научу всему, что умею, – совсем не снисходительно обнадёживаю парня. – Новому будем учиться вместе.

– Тебе учиться?! – недоумевает Зак.

Неправильное у него ко мне отношение, надо поправить. – Конечно, золотце. Я никогда не упускаю возможности научиться новому, если учиться не у кого, придумываю новое сам. Вот и ты учись, только не останавливайся. Начнёшь учиться у меня, привыкнешь, и это станет для тебя и смыслом, и содержанием жизни.

– А у меня получится? – почти успокоившись, требует заверений пацан.

– Конечно. – Позволяю себе усмешку. – Ты способный.

– Откуда взял? – предсказуемо среагировал Захар.

– Во-первых, ты – умница, во-вторых, тело работает общее. Просто ты своему телу не хозяин. Пока. – Снова перехожу на деловой тон.

– Ха! ты что ли моему телу хозяин? – мальчишка не может сдержать ехидства.

– Ага. Я просто говорю ему "фас", – «не замечаю» подначки.

– И оно само?! – пацан ожидаемо повёлся.

– Ну, почти. Словами это не передать, – «усталым» тоном закругляю беседу. – Это объясняют болью и страхом, а постигают с накоплением опыта, болезненного опыта. Научишься или погибнешь – всё получится, не ссы.

– Дык, наверху ж выссались! – острит мальчишка, оставляя точку в разговоре за собой.

Ага, точку, типа поговорить больше не с кем!

– Ну что, Дристун, нажрался господского берла, выссался, выдрыхся? – донёсся добродушный басок Бобби Маленького.

Зак открывает глаза. Точно он, акселератина.

– Да, Маленький, даже искупался. Завидно?

– Обнаглел. Рисковый ты пацан, но старших научись уважать, хотя уже поздно, наверное. Длинный Джек велел тебя к нему привести. Сам пойдёшь?

– Сам пойду.

– Вот и хорошо, может, обойдётся. Чудит Длинный непонятно, но с ним не поспоришь. Пойдём.

Идём к гамаку Руды, Зак с Бобом болтают по дороге.

– Что там Длинный чудит?

– Да как всегда, в общем-то, Джонни Ножика помнишь?

– Вечная ему память?

– На этот раз не так почему-то, хотя засветил он ему знатно.

– Воскрес что ли?! – усмехнулся Захар. Других версий у него, зная Джека, и возникнуть не могло.

– Во-во! Длинный отчего-то как замер весь, за голову схватил и надувать его стал, представляешь?! А Чарли Ёрш ему грудь мял, и считал зачем-то, вот Ножик и ожил!

– Ничего себе чудеса! – аж присвистнул Заки.

– Это что! У нас теперь даже больные завелись!

– А раньше не было? – уточнил Захар, внимательно вглядываясь в добродушное лицо Маленького.

– Да не! – верно оценил его взгляд Боб. – Эти другие. Теперь, если кто сам ходить не может, его не выбрасывают сразу, как раньше, а укладывают в гамак, или ещё куда.

– Куда? – ищет малыш подвоха.

– Вот Прилизанному вчера кто-то рёбра подправил. От души, знаешь, так подправил, что он своим скулежом уже всех достал. – Бобби принялся терпеливо объяснять. – Так Джек ему сам ветошью ребра перетянул. Велел найти тряпки и застелить трюмные доски, чтоб, значит, Прилизанный там лежал. Только на спине. Сказал, что будет навещать.

– А! На потом что ли оставил? – предположил Заки.

– Да хрен его знает, – Бобу горько. – Прилизанный, бедняга, уже смерть дожидаться замучился. Ты, если что, попроси Джека, чтоб не тянул, а то жалко парня.

– Угу. Так ты говоришь, Прилизанный сегодня из трюма не вылезал? – спрашивает Захар, припоминая с моей подачи тот подслушанный обрывок разговора.

– Куда ему? – ухмыляется Боб. – Дальше сам иди. Нынче Джек чудной какой-то, ну его. Удачи, Заки.

– Увидимся, Бобби.

Кватнум. Каторжник.

Неждан пришёл, когда все уже были в сборе, только закончилась смена дневной и ночной вахт.

Руда приветствовал его по-русски. – Хай, Неждан, падай на доски. У нас для тебя очень плохие новости. Что застыл? Тебя всего лишь хотят убить. Как всех нас, но тебя точно, прям завтра с утра.

– Джек, повтори, пожалуйста, что сказал, только медленно и по-английски, – вежливо и с достоинством ответствует Захарушка.

– Уф, Захар у Неждана даже юмор перенимает. Уникум! Но как его спасать? – Обратился рыжий к Чернышу.

– Руда, давай его спросим. Он в "Варанге" был самый хитрый варвар, – вносит предложение Черныш и говорит по-английски:

– Заки, хочешь понимать смысл наших слов? Дай Неждану порулить.

– Ну, до понимания смысла мне пока далековато, но если не пытаться, останусь дурнем, – выдал Зак, отключаясь. Повисла понятная пауза.

– Неждан не мог этого сказать. По-английски и без малейшего акцента, – комментирует Руда.

– Это Захар. Местный. Только разбавленный Нежданом, – подтверждает Черныш.

– А может, пропитанный? – вносит коррективы Лют.

– Есть сухари? Спасибо, Лют, – возвращаю парней в конструктивное русло, присаживаясь на трюмные доски. – Так что за новости, Руда? Пацанов спасаете?

– Ага, пацанов… Да как бы тебе…? – помолчал он, собираясь с мыслями и начал с общей обстановки.