Алексей Лавров - Quantum Mare [СИ]

Именно благодаря деду Паше и деду Коле мы обрели надёжную опору. Всё просто– ничего личного, только бизнес или профессия такая. Казаки по происхождению не могли кичиться родословными от богов, хотя для них понятие «казачий род» многое значит.

С их точки зрения, каждый мог стать казаком. При одном условии– самому захотеть быть казаком, испытывать в этом непреодолимую потребность. Человек должен быть казаком, пока эту потребность не преодолеет– не остепенится. Вот тогда ему следует завести семью и воспитывать маленьких казачат. В общем, со штрафнятами ярл обломился, наши мальчики не сменят SC на его дружину. Только, разве что, на свою собственную дружину, как мечтает Маленький Бобби.

Викинги не напрасно надсаживали глотки, матросики внимательно к ним прислушивались. Слишком многие из наших новых приятелей не смогли отказаться от заманчивого предложения уйти на «Забияку». Стать викингом– стать сильным в дружине, связать себя клятвой с ярлом– «пристегнуться», «застраховаться», сразу кем-то себя считать… хотя бы до последнего боя.

А мы с удивлением осознали перемену в отношении к нам казаков. Что бы они ни говорили, раньше нас готовили для славной, небесполезной и неизбежной гибели. И когда мы осознали и приняли неизбежность последнего боя, деды стали учить нас побеждать и выживать. Ребята больше не воспринимались ими как случайные попутчики, отцы серьёзно готовят профессионалов.

Деды прекратили читать морали, всё уже сказано и услышано– казаки занимаются с нами на саблях. Вообще, сабли сначала нам преподавали Черныш с Командором, но они– спортсмены, любители, романтики-ролевики, их Кен-до способ познания мира, укрепления духа, обретения себя.

Это, конечно же, очень важно и полезно, но пиратам и казакам этого недостаточно. Нам некогда заниматься глупостями– совершать подвиги, кого-то спасать или спасаться самим– море для нас наконец-то стало работой и домом. И в этом-то для меня самая прелесть– остаться навсегда с пацанами, с морем…

В жизни бы не подумал, что я способен на такие длинные отвлечённые рассуждения. Большую часть времени своего призрачного существования провожу в виртуале, а то и вовсе в медитации– не думать, оказывается, очень непросто.

Совсем не думать словами для нас с Захаром пока недостижимая цель, но мы к ней уверенно стремимся, всё реже попусту болтаем друг с другом. Я иногда говорю сам с собой, да перехватываю порой аналогичные Захаркины рассуждения. Основной наш способ общения привычная виртуальная арена, и реальная практика. Дай ребятам волю, загнали бы нас спаррингами, к счастью в пиратской жизни фехтование неглавное.

Нам таки стоило захватить фрегат, хотя бы чтоб оценить всю прелесть лапочки «Д’Артаньяна» иласточки «Забияки», даже «Бродягу» ребята уже не назвали бы гробом. Во-первых, корабль мы хапнули для нас просто здоровенный, во-вторых, по-настоящему, дурацкий.

Сколько раз мы с тоской и благодарностью вспоминали Жерома и Стужу, матерясь сквозь зубы на реях этого вооружённого бревна! Работали прям как в первые дни нашей морской жизни, аттракцион «почувствуй себя салагой». Благо экипаж попался многочисленный и живучий, одни сдохли бы просто с надсады.

Смех и ужас– здоровенный этот корабль оказался тесным! Самые важные его пассажиры пушки, всё рассчитано для них. Оттого узка верхняя палуба, неприличная для нормального судна осадка, и не протолкнуться на палубах от народу и всякой фигни.

Как на всяком порядочном военном судне проводим бесконечные учения. Ярл устроил нам регату– догонялки. Парусов у фрегата намного больше, но куда ему до шлюпа! «Забияка» дразнил, издевался так, что даже у пленных заклокотала в утробе морская злость, англичане, вообще, азартные натуры.

Не к лицу им было пасовать перед мальчишками, они никак не могли относиться к нам как к морякам. Ну и доказывали сами себе свою крутизну, что нам и требовалось. Странно, мужики улыбались нам, с виду стали счастливыми. Над ними не хлопала, не перечёркивала небо проклятая королевская тряпка! Они шли домой, этот рейс последний!

За это они готовы палить в кого угодно, натурально из пушек. Умники Люта укомплектовали расчёты, каждый день боевая тревога и стрельбы. В кого? А пушкарям уже пофиг в какие мишени стрелять. Приступили к пристрелке каждого орудия, а их всего двадцать!

Нужно заметить, что матросики уходили на «Забияку» не сами по себе, а по уговору. Йонушка, сколько мог, терпел семьи потерпевших, но упорно томил бедняжек в плену, желая развести нас на бабло. Ага, когда мы ему предложили отпустить их на фрегат в обмен на пожелавших стать пиратами английских матросов, он легко согласился на доплату в одного доктора и тысячу фунтов.

В смысле, согласившись на обмен, мы тем самым за доли викингов уже отдали тысячу, и лейтенант Райхон, зараза такая, лечит всех раненных за свою лекарскую долю без выпендрёжа, а то пленному у нас особого доверия нет. Йон ещё дёшево отделался от милых дам– пришлось бы ему топить тёток, мы б ему за это такой счёт выставили!

Нам они тоже стали поперёк орудийной палубы– приглядываем за ними да за матросиками, чтоб не лезли, куда не надо. Вот мы спокойно оставили баб у викингов, у пиратов, а за английскими матросами только глаз да глаз!

Правда, бабы и так старались поля зрения не покидать, глаза мозолили, но детки же, оказавшись на всамделишном военном фрегате, решили, что попали в сказку, и сразу полезли выяснять, что тут и где. Ну, а мамаши кинулись их разыскивать. Пришлось всю малышню, кто уже умел ходить, назначать вестовыми, а хотя бы минимально говорящих брать с собой на занятия.

С учёбой нам сильно помогла Ирен Грант. Её больше не смущали мачты без флагов, главное– дети под защитой, а муж жив и пошёл на поправку. Она как-то подошла к кормовой надстройке, когда Черныш вдалбливал нам в головы грамматику. Помолчала, послушала, подошла к «доске» и, взяв уголёк, исправила ошибки.

Черныш даже не смутился, подумаешь, пират не всё знает! А коль она такая грамотная, не откажется ли миледи… Ирен не отказалась. Просто согласилась, без условий. Мы ей уже потом записали походную долю, как всем преподавателям, а тогда пацаны сами себе не верили– можно чувствовать себя счастливым на уроке!

Всё-таки учитель должна быть учительницей, особенно первая. Ребятам вдруг стала очень важной их успеваемость, чтоб изредка увидеть её ласковую улыбку, услышать, какие они молодцы. Действительно, услышать такое доводилось нечасто– нам попалась очень строгая, требовательная училка.

Однажды во время урока к нам подошли унтер и трое матросов.

– Разрешите обратиться, сэр? – спросил боцман Захара. Тот удивился, но спокойно кивнул моряку.