Кристофер Холт - Дорога чудес и невзгод [litres]

– Они так сказали? – тихо проговорила Гизмо.

– Ему очень, очень жаль, что так получилось, правда, Папа? – спросила младшая из опоссумов.

Хэнк кивнул.

Макс не мог больше злиться. Они втроём только проходили через болота, а опоссуму приходилось жить здесь. Пёс знал: он и сам сделал бы всё, чтобы уберечь от опасности своих друзей и семью. Можно ли было сердиться на Хэнка за то, что он поступил так же?

– Нам тоже очень жаль, – сказал Макс. – Не бойся. Мы идём, чтобы вернуть назад людей. Может быть, тогда эти чудовища уберутся восвояси – туда, откуда пришли.

Хэнк поднял голову:

– Правда?

– Да, – кивнула Гизмо. – Мы знаем, где находится один человек, который сможет всё исправить. Эти монстры начали хозяйничать на болоте только после отъезда людей, верно? Если люди вернутся, чудовищам придётся бежать и прятаться и они оставят тебя в покое!

– Может, вы и правы, – сказал Хэнк, – В таком случае я рад, что никого из вас не съели!

– Я тоже, – буркнул Крепыш.

Свесившись вниз рядом с дочкой, Хэнк хлопнул передними лапами:

– Вы, собаки с севера, насколько я помню, идёте в Батон-Руж. Держите всё время прямо, и окажетесь там. С дороги не сворачивайте, и с вами ничего не случится.

– Спасибо, – поблагодарил его Макс и пошёл обратно на дорогу. – По крайней мере, теперь мы знаем, что выбрали правильное направление на развилке у моста.

– Имейте в виду: вы сегодня не единственные новички на болоте! – крикнул Хэнк. – Поговаривают о волках, и они недалеко.

– Спасибо, что предупредил! – откликнулась Гизмо. – Надеюсь, у вас дела наладятся.

Хэнк приобнял свою маленькую дочку и ответил:

– Я тоже.

Остальные четверо опоссумов свесились вниз рядом с отцом. Провожаемые взглядами всего семейства, Макс, Крепыш и Гизмо продолжили путь.

Приближалась ночь. Волки и чудовища, змеи и Таящийся в Грязи… Брр. Им нужно найти укрытие. Да поскорее.

Трое приятелей шли несколько часов и по большей части молчали. Макс не ожидал, что серое небо начнёт темнеть так быстро. Гизмо утверждала, что всё ещё чует запах Джорджи, но оставленных старушкой маячков они не видели с тех пор, как покинули торговый центр.

Солнце село, от деревьев на дорогу поползли длинные тени, которые извивались, как змеи-призраки. В глубине леса булькало и клокотало болото, доносились крики невидимых зверей. И тени, и звуки вызывали в голове Макса образы боа-констриктора и гигантских ящеров с зубастыми челюстями.

Среди густой травы мелькали крошечные огоньки – светлячки, догадался пёс. Время от времени слышалось кваканье бычьей лягушки, потом раздавался щелчок, и один из огоньков гас. Казалось, все животные на болоте были озабочены только тем, как подстеречь кого-нибудь размером помельче и слопать.

Макс помогал Крепышу и Гизмо перебраться через упавший на дорогу ствол дерева со скользкой подгнившей корой, когда где-то наверху раздался щелчок. Фонари, скрытые за буйно разросшейся растительностью, один за другим начали мигать и зажигаться по обеим сторонам заброшенной дороги. Они стояли далеко друг от друга и тускло горели мерцающим рыжеватым светом. Но лучше так, чем погрузиться в полную тьму, которая неминуемо окутала бы наших приятелей с заходом солнца, хотя из-за света фонарей появились новые страшные тени, отчего шерсть на загривке у Макса встала дыбом.

Когда его друзья перелезли через бревно, Макс оттолкнулся задними лапами и перескочил преграду. Однако, пройдя всего несколько метров, приятели заметили, что дорога исчезла.

– Стоп! – гавкнул Макс.

Крепыш и Гизмо замерли на полушаге.

– Что случилось? – дрожа, спросил Крепыш. – Там чудовища? Это Таящийся в Грязи?

– Нет, – ответил Макс. – Просто стойте тихо. Что-то не так.

Пёс сделал шажок вперёд, устремив взгляд на чёрный круглый провал в темноте. Ему не хотелось думать о том, что могло бы случиться, если бы не загорелись фонари и он не приказал своим друзьям остановиться.

Перед ними в земле разверзлась гигантская чёрная дыра – это была глубокая сырая яма шириной во всю дорогу, с зубчатыми краями, из которых торчали куски асфальта; они же валялись на дне. Рядом лежал рухнувший уличный фонарь.

Сама яма была скорее овальной, чем круглой. Часть правого откоса дороги тоже осыпалась в неё. Макс осмотрел провал с той стороны, ожидая увидеть вывернутые из земли корни деревьев.

Однако вместо этого он заметил белое бетонное здание с разбитой стеклянной вывеской, с задней стороны которой торчали провода. Похоже, это был небольшой придорожный магазин, где могли передохнуть путешественники.

– Ого, – шепнул Крепыш, оглядывая разрушения. – Что здесь случилось?

– Я думаю, это карстовая воронка, – сказал Макс. – Я однажды видел такое по телевизору. Земля под дорогой проваливается, и всё, что сверху, сползает в яму.

– Ну, тогда я рад, что нас не было рядом, когда это случилось! – протявкал такс.

– Смотрите, какой широченный провал, – сказала Гизмо, глядя на другую сторону воронки. – Как мы переберёмся через него?

Она была права. Пустое пространство тянулось так далеко вперёд, что Макс едва мог различить осыпавшийся край ямы, где снова появлялась дорога.

Пёс огляделся по сторонам. Вокруг стояли высокие деревья. Тьма с заходом солнца сгустилась. Их много раз предупреждали, что не стоит сходить с дороги: ведь в лесу бродит много всяких зверей. И разумеется, делать это среди ночи ещё опаснее.

Подул ветер, на Макса упало несколько капель дождя. Одна из них брызнула на Крепыша, и такс подпрыгнул.

– Может, попробуем обойти яму? – предложила Гизмо. – Надо быть осторожным, чтобы не упасть вниз, но, может быть, мы справимся.

Крепыш лёг на землю:

– Ни в коем случае, Гиз. Кто знает, что ждёт нас в этих зарослях?

– Ох, – вздохнула Гизмо, опустив уши. – Ты прав.

Макс шагал взад и вперёд. Они уже давно не видели маячков, оставленных старушкой, а теперь у них на пути появилась эта яма. Разве леди в шляпе могла пройти здесь? Разве что она миновала это место до оползня.

– Как поступим, верзила? – спросил Крепыш.

– Я не знаю, – покачал головой Макс. – Возможно, мы всё-таки выбрали не тот путь и нам стоит вернуться и проверить другую дорогу.

– В такую темень?! – тявкнул такс.

– И я всё ещё чувствую запах Джорджи, – добавила Гизмо.

Макс вздохнул:

– Насколько нам известно, Джорджи тоже, случалось, выбирал неправильный путь.

В деревьях снова зашелестел ветер. Его порыв был такой сильный, что стволы закачались. В вышине клубились тучи, они застилали небо бурлящей чернильной тьмой, потом полил тёплый дождь, и за считаные секунды собаки насквозь промокли.

Крепыш и Гизмо забились под живот Макса, прижались к земле, стараясь как можно надёжнее укрыться от дождя. Макс прищурил глаза – от них остались щёлки; внезапный ливень был таким сильным, что пёс едва мог видеть.