Джон Толкин - Властелин Колец [litres]

– Жаль только, что между этими двумя властолюбивыми злодеями лежат земли наших друзей, – вздохнул Гимли. – Не будь меж Исенгардом и Мордором других стран – что бы им не повоевать друг с дружкой? А мы бы на них смотрели да ждали, чем это кончится.

– Победитель стал бы сильнее, чем оба они, вместе взятые, а главное, перестал бы тратить время на сомнения, – возразил Гэндальф. – Но Исенгард не может воевать против Мордора, покуда Саруман не заполучит Кольца. А этого уже не случится. Он еще не знает, что ему грозит! Впрочем, он многого не знает. Он так спешил наложить лапу на драгоценную добычу, что не мог усидеть дома и сам вышел навстречу – проследить за своими слугами. Но он пришел слишком поздно: битва закончилась без него и он уже ничего не мог изменить. Надолго он здесь не задержался. Его мысли открыты мне, и я вижу, что он колеблется. В лесу он чувствует себя неуверенно. Кроме того, он думает, что роханцы убили и сожгли всех, кого нашли на поле боя, а удалось ли его слугам захватить пленников, он не знает. Не знает он и того, что его орки умудрились поссориться с мордорскими. Да и о Крылатом Посланце он еще не слышал.

– О Крылатом Посланце?! – вскричал Леголас. – У переката Сарн Гебир я подстрелил из лука Галадриэли какое-то летающее чудовище, и оно рухнуло за реку. Какой нас тогда охватил ужас! Что это было?

– Стрелы ему не страшны, – вздохнул Гэндальф. – Ты попал в его крылатую лошадку, только и всего. Это был славный выстрел. Но Всадник уже обзавелся новой. Ибо это был Назгул, один из Девятерых – да, да! Теперь кони Черных Всадников летают. Скоро тень их крыльев падет на последние армии наших друзей и закроет солнце… Но им еще не дано разрешения показываться за Великой Рекой, и Саруман ничего не знает о том, что Кольценосные Призраки приняли новый облик. Он думает только о Кольце. Побывало ли оно на месте битвы? А если побывало – кто его подобрал? Что произойдет, если оно попадет к Теодену, правителю Марки? Это опасность, и немалая! Вот почему он спешил обратно в Исенгард, чтобы удвоить, а лучше – утроить армию, которая воюет с Роханом. Между тем ему грозит другая опасность, которой он не видит, сжигаемый своими мечтами, хотя она у него под боком. Он забыл о Древобороде.

– Ты опять говоришь сам с собой, – посетовал Арагорн. – Растолкуй, кто такой Древобород? Я, правда, начинаю понимать, почему ты сказал, что Саруман дважды предатель, но никак не могу взять в толк, что проку, если двое хоббитов случайно забрели в Фангорнский лес? Что мы выгадали, кроме долгой и безуспешной погони?

– Минуточку! – воскликнул Гимли. – Первым делом я хочу прояснить один вопрос. Тебя или Сарумана мы видели вчера вечером, Гэндальф?

– Уж никак не меня, – заверил Гэндальф. – Видимо, это и впрямь был Саруман. Неужели мы с ним так похожи? Вот почему ты покушался на мою шляпу! Раз так – прощаю!

– Ладно, ладно! – смутился Гимли. – Хорошо, что это был не ты, и хватит об этом!

– О да, мой добрый гном! – снова рассмеялся Гэндальф. – Приятно бывает узнать, что ошибался не во всем! Я знаю это по себе. Но я ничуть не в обиде за прохладную встречу, о нет! Как я могу тебя винить, я, Гэндальф, без конца твердивший всем и каждому: когда имеешь дело с Врагом, не доверяй никому и ничему, даже собственным рукам! Мир тебе, Гимли, сын Глоина! Может быть, тебе еще доведется увидеть нас с Саруманом одновременно. Тогда у тебя будет случай сравнить.

– Но что же хоббиты? – вмешался Леголас. – Мы положили столько сил на поиски, а ты, похоже, знаешь, где Мерри с Пиппином, и молчишь!

– Они гостят у энтов, у Древоборода.

– У энтов?! – воскликнул Арагорн. – Так что же, получается, не лгут легенды о великанах, которые обитают в глуби лесов и пасут деревья? Значит, энты существуют до сих пор? Я был уверен, что они жили в Старшую Эпоху, если жили вообще и их не выдумали роханцы!

– Роханцы? Выдумали?! Что ты! – возмутился Леголас. – Нет! Любой эльф из Черной Пущи споет тебе с добрый десяток песен про древний народ Онодримов и про их вековое печалование. Но для нас они тоже только память о былом. Право, доведись мне повстречать хотя бы одного энта, я бы решил, что снова молод! Древобород! Подумать только! Да ведь это и значит Фангорн , если перевести на эльфийский. А ты, Гэндальф, говоришь о нем как о существе из плоти и крови. Кто же он?

– Ты, дружок, слишком прыток, – сказал Гэндальф. – Фангорн прожил долгую, неторопливую жизнь. Я знаю о нем совсем немного, но даже из этого немногого получится очень и очень длинная история, а у нас нет времени. Древобород – это действительно Фангорн, хранитель Фангорнского леса, старейший из энтийских патриархов, да и не только из них: старше его среди обитателей нынешнего Средьземелья вообще никого не сыщешь. Очень надеюсь, что ты с ним повстречаешься, Леголас! Мерри и Пиппину крепко повезло: они столкнулись с ним нос к носу, вот на этом самом месте, где мы с вами теперь сидим. Это было два дня назад. Древобород взял их с собой на дальний конец леса, к самому подножию гор, – там у него дом. Захаживает он на эту поляну, как правило, если чем-нибудь встревожен или когда из внешнего мира долетают беспокойные слухи. Четыре дня назад я его встретил – он шагал по лесу и, видимо, заметил меня, ибо приостановился, – но я не стал его окликать: меня одолевали тяжелые думы. Это было сразу после поединка с Вражьим Глазом, и я не смог преодолеть усталость. Древобород тоже не заговорил со мной и не позвал меня по имени.

– Может, он тоже принял тебя за Сарумана? – предположил Гимли. – И потом, ты говоришь о Фангорне как о старом друге. А я думал, что Фангорн опасен и шутки с ним плохи!

– Опасен? Еще бы! – воскликнул Гэндальф. – Я тоже опасен и шутить со мной тоже не советую! Опаснее меня вы на своем пути никого не встретите, если только вас не схватят и не приведут живьем к престолу Черного Властелина. Или вот Арагорн. С ним тоже шутки плохи. Не говорю уже о Леголасе! Ты со всех сторон окружен опасными и грозными воинами и волшебниками, Гимли, сын Глоина! Но ты и сам ни в чем им не уступаешь, я не поручусь за голову того, кто станет шутить с тобой! Фангорнский лес очень опасен, это верно – особенно для тех, кто чуть что хватается за топор. Опасен и сам Древобород, хотя в то же время он – мудрый и добрый хозяин своего Леса. Он долго не давал воли гневу, долго копил обиду – и вот она взбурлила, перелилась через край и затопила весь Лес. Появление хоббитов и то, что они рассказали, оказалось той каплей, что переполнила чашу. Река вышла из берегов и теперь катит свои могучие воды на твердыню Сарумана и на его дровосеков. Произойдет такое, о чем в Средьземелье не слыхивали со времен Старшей Эпохи: энты проснулись от векового сна и собираются показать, на что они способны.