Джон Толкин - Властелин Колец [litres]

– Наконец-то мы понимаем друг друга, Фродо! – сказал Фарамир. – Если ты взял эту вещь по просьбе других, не желая ее сам, – ты заслуживаешь сочувствия и великих почестей. Я дивлюсь тебе: носить такое оружие и даже не пытаться применить его! Вы для меня – существа новые, из мира, о котором я ничего не знал. Если все невелички подобны вам двоим, то в вашей стране, верно, царят покой и довольство. Надо думать, садовники там в большом почете!

– У нас далеко не все так хорошо, как ты говоришь, – ответил Фродо. – Но садовников мы и правда чтим – а как же иначе?

– И все же, полагаю, даже там, под сенью своих садов, вы иногда устаете, как все, на кого светит солнце этого мира! Теперь вы вдали от дома и утомлены долгой дорогой. На сегодня достаточно! Спите с миром – если можете. Не бойтесь ничего! Я не хочу ни видеть этой вещи, ни касаться ее, ни выспрашивать о ней больше, чем знаю, – а я знаю достаточно! Опасность слишком велика. Новое искушение может оказаться мне не под силу, и я выкажу себя более слабым, чем Фродо, сын Дрого. Идите отдыхать! Только скажите, если будет на то ваша воля, куда вы направляетесь и что собираетесь делать? Ибо сегодня я буду бодрствовать и размышлять. Время идет. Поутру всех нас ждет назначенный путь и всем придется торопиться.

От пережитых потрясений и страха Фродо дрожал всем телом. Усталость навалилась на него, как туча. Ни хитрить, ни сопротивляться он больше не мог.

– Я ищу дорогу в Мордор, – произнес он еле слышно. – На плато Горгорот. Мне надо отыскать Огненную Гору и бросить эту вещь в Пропасть Судьбы. Так говорил Гэндальф. Но мне кажется, я туда никогда не дойду.

Фарамир смотрел на хоббита в молчании, строго и удивленно. Вдруг Фродо пошатнулся. Фарамир подхватил его, поднял на руки и бережно вынес из ниши. Сэм поспешил за ними и увидел, что Фарамир заботливо опустил Фродо на ложе и укутал потеплее, – а Фродо сразу провалился в глубокий сон.

Рядом поставили другое ложе, для слуги Фродо. Сэм с минуту подумал и, поклонившись до земли, обратился к Фарамиру:

– Спокойной ночи, Командир и повелитель! Ты справился с испытанием!

– Так ли? – спросил Фарамир.

– Да, мой господин! Ты показал, какой ты пробы. Самой что ни на есть высшей!

Фарамир улыбнулся.

– Ты – отважный слуга, достойный Сэмуайз, – сказал он. – Благодарю: похвала из уст того, кто сам достоин похвалы, – высшая награда. Но я пока еще не заслужил ее. Настоящего испытания не было. Я намеревался так поступить с самого начала.

– Кстати, господин мой, – сказал Сэм, – ты сказал, что в моем хозяине есть что-то эльфийское. Точно – немного есть. Но я могу к этому добавить, что в тебе тоже есть что-то такое, только не от эльфов – да, так от кого же? Пожалуй… Пожалуй, от Гэндальфа и волшебников!

– Возможно, – молвил Фарамир. – Наверное, ты почувствовал на своем лице дыхание Нуменора. Спокойной ночи!

Открыв глаза, Фродо увидел, что над ним склонился Фарамир. На миг его охватил прежний страх, он сел и резко отшатнулся.

– Страшиться нечего, – сказал Фарамир.

– Уже утро? – пробормотал Фродо, зевая.

– Еще нет, хотя ночь близится к концу и луна вот-вот сядет. Не хочешь ли взглянуть? Кроме того, я спешно нуждаюсь в твоем совете. Прости, что приходится будить тебя, но не мог бы ты встать и пойти со мною?

– Иду, – отозвался Фродо, вылезая из-под теплого одеяла и шкур и дрожа от холода, – в каменном зале огня не жгли.

Все спало; водопад, казалось, шумел громче обычного. Фродо накинул плащ и последовал за Фарамиром.

Чуткий Сэм тут же проснулся, обнаружил, что хозяина нет, и вскочил на ноги. Заметив на фоне арки, залитой бледным сиянием, два темных силуэта – один маленький, другой высокий, – верный слуга бросился вдогонку. Он миновал воинов, спящих на разложенных вдоль стен подстилках, выскочил к арке и увидел, что водяная завеса превратилась в слепящий шелк, вышитый серебром и жемчугом, унизанный тающими сосульками лунного света… Но любоваться Сэму было некогда; он отвернулся и побежал вслед за хозяином, который только что исчез в черной щели бокового прохода.

За темным туннелем начались мокрые каменные ступени; поднявшись по ним, Сэм оказался на маленьком ровном уступе. Сквозь длинную, узкую щель вверху падал свет – там бледно мерцало небо. Ступени раздваивались: одна лестница вела, по-видимому, на скалу, к берегу потока, другая, напоминающая винтовую, поворачивала влево. Туда и свернул Фарамир. Ступени круто шли вверх.

Наконец каменная тьма кончилась. Фарамир, Сэм и Фродо оказались на широкой, плоской площадке, не огороженной ни перилами, ни парапетом. Справа с оглушительным грохотом низвергался с террасы на террасу горный поток, бурлящей струей вливаясь в гладко вытесанный желоб. Крутясь и пенясь, темная вода, стиснутая узкими рукотворными берегами, неслась мимо площадки к устью желоба – и обрушивалась в пропасть. Там, на самом краю скалы, стоял, глядя вниз, часовой. Фродо с трудом оторвал глаза от скользких волн, скачущих и крутящихся у самых ног, и взглянул налево. Мир вокруг был холоден и спокоен, как бывает в предрассветные часы. На западе клонилась к горизонту луна, белая и безукоризненно круглая. Внизу, над огромной долиной, мерцали, как серебряный залив неведомого моря, бескрайние бледные туманы. Где-то там, внизу, катил холодные воды великий Андуин. За Рекой высилась горная стена, а над ней, острые и холодные, словно зубы призраков, отчужденно белели вершины Эред Нимраиса, Белых Гор Гондора, покрытые вечными снегами. Озноб пробежал у Фродо по спине, когда он, стоя на каменной скале, подумал о бескрайности ночных пространств и вспомнил о старых товарищах. Где-то они сейчас? Где преклонили голову? Или, может, не спят они, а бредут неведомым путем – если только не лежат мертвые, похороненные в туманах? Зачем его привели сюда, зачем пробудили от милосердного забытья?

Сэм искал ответа на тот же самый вопрос – для чего их сюда притащили? – и не сдержался, чтобы не проворчать на ухо Фродо, уверенный, что никто не услышит:

– Редкостный вид, хозяин, что верно, то верно. Но холодина – ужас! У меня все нутро смерзлось. Что происходит?

Фарамир услышал и ответил:

– Над Гондором садится луна. Покидая Средьземелье, прекрасная Итиль бросает последний взгляд на белые кудри седого Миндоллуина. Ради этого зрелища стоит и померзнуть! Но я привел вас сюда с другой целью. А тебя, Сэм Гэмги, я, правду говоря, не звал, так что ты наказан по заслугам – бдительность хороша в меру. Но ничего – глоток вина поправит дело, когда вернемся. Посмотрите-ка вниз!

Он шагнул к безмолвному часовому и встал на краю скалы. Фродо последовал за ним. Сэм попятился: он и без того чувствовал себя неуютно на скользких от брызг камнях, да еще на такой высоте.