Джон Толкин - Властелин Колец [litres]

– Мы заблудились, – ответил Голлум. – Заблудились. У нас нет имени. Ничего мы не ищем. Сокровища тоже нет. Ничего нет. Кругом пусто. Пусто и голодно. Мы очень голодны, да, да. За парочку рыбок, за пару скверных, мелких, костлявых рыбок они грозят смертью голодному, несчастному путнику. Они мудры, они справедливы, очень справедливы. О да!

– Может, мудрости нам и недостает, – молвил Фарамир. – Но, в меру нашей скромной мудрости, справедливость мы чтим. Развяжи его, Фродо!

Фарамир достал из-за пояса маленький нож и протянул его хоббиту. Голлум, неправильно поняв этот жест, взвизгнул и рухнул наземь.

– Ну, ну, что ты, Смеагол! – воскликнул Фродо. – Доверься мне. Я тебя не брошу. Говори правду. От этого тебе будет только лучше.

Он перерезал веревку на запястьях и лодыжках Голлума и помог ему встать.

– Подойди сюда! – велел Фарамир. – Смотри прямо на меня! Ведомо ли тебе название этого места? Ты бывал здесь раньше?

Голлум медленно приподнял голову и против воли взглянул на Фарамира. Блеск в его глазах потух. Бесцветные, мутные, они подслеповато уставились в твердые, ясные очи гондорского воина. Фарамир не отводил взгляда. Наступила тишина. Наконец Голлум опустил голову, сгорбился, съежился и сел на пол, дрожа с головы до ног.

– Мы ничего не знаем и знать не хотим! Никогда здесь не были! Никогда сюда не вернемся!

– В душе твоей много запертых на замок дверей и закрытых окон, а за ними – темные, темные каморки, – проговорил Фарамир. – Но, кажется, на мой вопрос ты ответил искренне. Тем лучше для тебя. Чем ты можешь поклясться, что никогда сюда не вернешься и никогда ни словом, ни знаком ни одному живому существу не укажешь пути сюда?

– Хозяин знает, – ответил Голлум, искоса глянув на Фродо. – Да, да, знает. Мы поклянемся хозяину, если он нам поможет. Мы поклянемся Сокровищу, да, да!

Он подполз к ногам Фродо и заскулил:

– Спаси нас, добрый, добрый хозяин! Смеагол честно клянется, клянется Сокровищу. Он никогда, никогда больше сюда не придет! Он ничего не расскажет, нет, Сокровище мое! Нет! Никогда!

– Ты удовлетворен этой клятвой, Фродо? – спросил Фарамир.

– Вполне, – сказал Фродо. – Другой не будет, так что либо прими ее, либо поступай по закону. Большего ты не добьешься. Но я обещал ему, что, если он подойдет ко мне, с ним ничего плохого не случится. Я не хочу обмануть его доверие.

Фарамир на мгновение задумался.

– Что ж, хорошо, – сказал он наконец. – Предаю тебя на волю твоего господина Фродо, сына Дрого. Пусть упомянутый Фродо объявит, как он намерен поступить с тобою.

– Скажи сначала, о достойный Фарамир, как ты сам поступишь с упомянутым Фродо! – отозвался хоббит с поклоном. – Пока ты не примешь окончательного решения, Фродо не может строить планов ни за себя, ни за своих спутников. Ты назначил вынесение приговора на утро, но рассвет уже близок…

– В таком случае объявляю свой суд, – молвил Фарамир. – Что до тебя, Фродо, то властью, мне данной, я дарую тебе свободу в пределах древних границ Гондора. Иди куда захочешь – за единственным исключением: ни ты, ни кто-либо из твоих спутников не должны являться в то место, где стоите сейчас, без особого приглашения. Привилегии эти даются тебе ровно на один год и один день, после чего ты их лишаешься; возобновить их ты сможешь, только если до истечения названного срока прибудешь в Минас Тирит, пред лицо Правителя и Наместника. Тогда я смогу предстательствовать за тебя и просить о подтверждении твоих прав, дабы сделать их пожизненными. До тех пор любой, кого ты возьмешь под свою опеку, может рассчитывать на мое покровительство, и щит Гондора будет ему охраной. Получил ли ты ответ на свой вопрос?

Фродо поклонился до земли:

– Получил, господин мой, и готов служить тебе, если только служба моя имеет какую-либо ценность в глазах столь высокородного и доблестного властителя.

– Она поистине неоценима, – ответил Фарамир. – А теперь отвечай: берешь ли ты под свою опеку это существо, носящее имя Смеагол?

– Да, я беру вышеназванного Смеагола под свою опеку, – подтвердил Фродо.

Сэм шумно вздохнул. Не потому, конечно, что ему наскучил долгий обмен любезностями; Сэм, как и всякий хоббит, одобрял такого рода церемонии. По правде сказать, в Заселье подобная беседа потребовала бы втрое больше слов, поклонов и расшаркиваний.

– Теперь я обращаюсь к тебе, – сказал Фарамир Голлуму. – Над тобой тяготеет смертный приговор, но, пока ты будешь сопровождать Фродо, можешь ничего не опасаться. Если же гондорцы обнаружат тебя в наших землях без Фродо, приговор будет приведен в исполнение. И да не замедлит смерть отыскать тебя, будь то в Гондоре или за его пределами, если ты погрешишь против своего хозяина! А теперь отвечай мне: куда ты собираешься идти? Фродо говорит, что ты был его проводником. Куда ты вел его?

Голлум не ответил.

– Утаить этого я тебе не дам, – нахмурился Фарамир. – Отвечай или я лишу тебя своей милости!

Голлум молчал по-прежнему.

– Я могу сказать за него, – вмешался Фродо. – Сначала он по моей просьбе привел меня к Черным Воротам, но оказалось, что через них не пройти.

– В Неназываемую Страну торных путей нет, – заметил Фарамир.

– Удостоверившись в неудаче, мы свернули и вышли на южную дорогу, – продолжал Фродо. – Голлум говорит, что есть еще одна тропка – где-то неподалеку от Минас Итиля.

– Минас Моргула, – поправил Фарамир.

– Я понял только одно, – сказал Фродо. – Тропа, кажется, начинается на левом склоне долины, где стоит древний город, и уходит в горы. По этой тропе можно прийти к перевалу, а оттуда – спуститься вниз… ну… словом, на ту сторону.

– Ты знаешь, как называется этот перевал? – спросил Фарамир.

– Нет, – ответил Фродо.

– Так узнай. Имя его – Кирит Унгол.

Голлум резко зашипел и пробормотал что-то невнятное.

– Разве я не прав? – спросил Фарамир, поворачиваясь к нему.

– Нет! – крикнул Голлум и вдруг, коротко взвизгнув, как будто его что-то укололо, зачастил: – Да, да, мы когда-то слыхали это название. Но что нам за дело до названия? Хозяин сказал, что ему надо попасть внутрь. Значит, надо попробовать. Но другой тропы нет, пробовать негде. Нету другой тропы!

– Нету? – спросил Фарамир. – Откуда ты знаешь? Разве изучил кто-нибудь все границы этого мрачного государства?

Взгляд Командира, долгий и задумчивый, остановился на Голлуме. Наконец Командир произнес:

– Уведи это создание, Анборн. Обращайся с ним мягко, но следи в оба. А ты, Смеагол, не пытайся прыгнуть в озеро! Там, внизу, зубы у скал, как сабли, и ты погибнешь, не дождавшись своего часа. А теперь оставь нас и забери свою рыбу!

Анборн вышел. Голлум, согнувшись в три погибели, ковылял перед ним. Занавеси в нише задернулись.