Джон Толкин - Властелин Колец [litres]

Так Торин Дубощит стал наследником Дьюрина. Но – наследником без всякой надежды на царство. Когда Траин пропал без вести, Торину было девяносто пять лет; был он силен, высок, по-королевски осанист – и, казалось, довольствовался жизнью в Эриадоре. Он долго трудился, торговал и сколотил приличное состояние; число его подданных все время росло за счет странствующих гномов из племени Дьюрина, которые, прослышав о том, что на западе живет потомок державной династии, приходили к нему и селились рядом. Теперь у них были просторные залы в недрах гор, добра они накопили немало, и жизнь уже не казалась им особо тяжелой, хотя в песнях эриадорских гномов по-прежнему пелось о далеких странах и Одинокой Горе.

Годы шли. Остывшие было угли в сердце Торина разгорелись снова – он все не мог забыть о Чертогах Под Горой и вынашивал месть, – жажду мщения он унаследовал от предков. Громыхая в кузнице своим огромным молотом, он беспрерывно размышлял: где достать оружие, какую собрать армию, кого взять в союзники? Но армия гномов рассеялась по свету, союзы давно распались, а мечей было раз-два и обчелся; молот Торина с размаху бил по раскаленному докрасна железу, и великий гнев, удесятеренный безнадежностью, разгорался в его груди.

Но вот настал день, когда Торин случайно повстречал Гэндальфа, и встреча эта бесповоротно изменила судьбы наследников Дьюрина, не говоря уже о прочих последствиях, куда более важных, чем дела гномьих династий. Случилось так, что однажды Торин, возвращаясь к себе на запад, заночевал в Бри 781 [33] Это случилось 25 марта 2941 года. . В то время в брийской корчме находился Гэндальф. Он остановился в Бри по пути в Заселье, где не был уже около двадцати лет. Волшебник устал от трудов и надеялся отдохнуть.

Среди многих других вещей, тревоживших его в то время, была и опасность, которой подвергался Север. Гэндальф уже знал, что Саурон замышляет новую войну и намерен, войдя в силу, сразу же напасть на Ривенделл. Остановить натиск с Востока, не дать Саурону вернуть земли Ангмара и северные перевалы могли только гномы с Железных Гор, и никто более. За их владениями, однако, лежали земли, опустошенные драконом. А если Саурон использует дракона, это может грозить ужасными последствиями. Но как покончить со Смаугом?

Об этом-то и размышлял Гэндальф, когда перед ним внезапно вырос Торин со словами:

«Достойный Гэндальф, я знаю тебя только в лицо, но я рад был бы поговорить с тобой. В последнее время мои мысли так часто обращались к тебе, словно кто-то желал нашей встречи, желал, чтобы я отправился на твои поиски. Так бы я и поступил – если бы только знал, где искать!»

Гэндальф посмотрел на него в изумлении.

«Странно, странно, Торин Дубощит! – воскликнул он. – Я тоже думал о тебе, и, хотя теперь мой путь лежит в Заселье, я не оставлял мысли посетить и твой дворец!»

«Можешь, конечно, называть мое жилище дворцом, если тебе угодно, – ответил Торин, – но – увы! – это всего лишь бедное пристанище изгнанника. Так вот, говорят, что ты мудр и тебе ведомо больше, чем любому из живущих; кроме того, мне есть что сказать тебе и я нуждаюсь в твоем совете».

«Непременно загляну, – отозвался Гэндальф. – Мне сдается, у нас есть по меньшей мере одна общая забота. Дело в том, что я день и ночь думаю о драконе из Эребора и сильно сомневаюсь, чтобы внук Трора напрочь позабыл о нем».

Легенды рассказывают, что встреча эта решила многое: Гэндальф, желая помочь Торину, составил некий хитроумный план, а Торин назначил своим товарищам встречу в Заселье и выступил с ними оттуда в поход к Одинокой Горе, причем все это потом имело самые непредвиденные последствия. Здесь, однако, речь пойдет только о том, что непосредственно касается племени Дьюрина.

Бард из Эсгарота убил дракона, но в Дейле разыгралось жестокое сражение. Услышав о возвращении гномов, орки тут же двинулись к Эребору; их вел Болг, сын Азога, того самого вождя орков, которого Даин убил, будучи еще подростком. В этой первой битве за Дейл Торин Дубощит был смертельно ранен; когда глаза его закрылись, гномы похоронили его под Горой с Аркенстоном на груди. Бок о бок с ним пали Фили и Кили, его племянники. Даин Железная Пята, двоюродный брат Торина, подоспевший на помощь из Железных Гор, старший законный претендент на трон после Торина, стал королем Даином II, и Королевство-Под-Горой возродилось, как того и желал Гэндальф. Даин показал себя великим и мудрым властителем, в его дни гномы снова обрели былое могущество и стали жить в достатке и изобилии.

В этом же году (2941), ближе к концу лета, мнение Гэндальфа наконец возобладало над мнением Сарумана и получило перевес в Белом Совете. Решено было атаковать Дол Гулдур. Саурон отступил и укрылся в Мордоре, где, как он полагал, ему ничто не грозило. Поэтому, когда началась Война, главный удар обрушился на юг, но свободной рукой – а руки у Саурона выросли длинные – он мог бы причинить Северу немало бед, не стой у него на пути короли Даин и Бранд. Все вышло так, как говорил Гэндальф Фродо и Гимли, когда, уже после победы, они на короткий срок собрались все вместе в Минас Тирите. Вестей о том, что творилось в дальних странах, ждать пришлось недолго.

«Я горевал по Торину, – сказал тогда Гэндальф, – а теперь идет молва, что пал и Даин, – в Дейле снова разыгралась битва, как раз в тот день, когда мы сражались у этих стен. Я мог бы сказать, что это тяжелая утрата, если бы не уместней было назвать это чудом. Кто бы мог подумать, что в столь преклонные лета Даин еще способен держать топор и его рука все так же могуча, – а говорят, он явил свою силу в полной мере, когда сражался, стоя над телом короля Бранда у Врат Эребора, покуда небо над ним не потемнело! Но дела могли обернуться иначе – и много хуже. Когда будете вспоминать о великой битве на полях Пеленнора, не забывайте о боях в Дейле и доблести народа Дьюрина. Подумайте, что могло бы произойти, если бы не они! Подумайте о драконовом пламени и свирепых мечах, опустошающих Эриадор, представьте себе ночь, которая опустилась бы на Ривенделл… Гондор мог бы остаться без Королевы… Мы же, возвратясь с победой, не нашли бы у себя дома ничего, кроме пепла и развалин. Но этого удалось избежать – и все благодаря тому, что когда-то в один прекрасный вечер, в самом начале весны, я повстречал в Бри Торина Дубощита. Как говорят в Средьземелье, счастливый случай 782!»

Дис приходилась Траину II дочерью. Из женщин-гномов в этой летописи упоминается только она одна. Гимли рассказывал, что у гномов вообще мало женщин, – они составляют едва ли треть от всего племени. Родные места они покидают редко и только в случае крайней нужды. Путешествуя, они одеваются как мужчины; к тому же гномы-женщины так похожи на гномов-мужчин голосом и обличьем, что глаза и уши посторонних их друг от друга не различают. Это дало повод к хождению среди людей нелепых россказней о том, что у гномов якобы совсем нет женщин и гномы-де «растут из камня» 783.