Владимир Ильин - Коронный разряд [litres]

– Владейте и ни в чем себе не отказывайте!

– Благодарю. – Скинув с себя пиджак, я передал его на руки Артему. Тут же получил чистый халат, чуть ли не бегом вынесенный официантом из кухни.

– Я помогу?.. – робко произнесла Вера, обозначив шаг к двери во внутренние помещения.

Я посмотрел на нее недоуменно и перевел осуждающий взгляд на ее кавалера.

– Ч-что не так? – повернулась она к Артему.

– Вера: вот производство высокотехнологичных пластиков – секретная информация? – Тихонько вздохнув, Артем положил ладонь ей на спину и медленно повел к ближайшему столику.

– Ну да. Но это ведь… – оглянулась она в мою сторону.

– А тут чистая биохимия: температурные режимы, давление, катализаторы и время.

Он, как и многие мужчины, знал, сколько мистики и магии может содержать фраза: «Варить до готовности».

– Да ну ерунда! – фыркнула девушка. – Как готовка может быть секретной?

– Все что угодно может быть секретным. Даже как правильно переходить дорогу, – терпеливо пояснил Артем и обратился к персоналу, деликатно вернувшемуся к стойке: – Можно нам кофе и что-нибудь из десерта?

– Сию секунду!

– И погода за окном ужасная… – проворчала девушка, устраиваясь за столиком.

– Если я что-то понимаю, совсем скоро будет ясно и солнечно! – донесся бодрый голос Артема за мгновение до того, как я плотно прикрыл дверь.

Сверху равномерно горели плафоны, освещая белоснежный кафель стен и дверцы промышленных холодильников, отражаясь от практически безупречного зеркала стеллажей, раковин и посуды из нержавеющей стали.

– Приступим, – ревизовав содержимое шкафов, удовлетворенно вздохнул я и встряхнул ладонями.

Свет медленно просел, восстановившись так же плавно – словно великан на секунду прикрыл глаза. Затем замерцал стремительно, будто крылья бабочки, чтобы через мгновение погаснуть совсем, оставив помещение в полной темноте. В центре которой синими, искрящими от влитой Силы линиями расцвел объемный алхимический конструкт с гранью в полтора метра, выглядящий шестью кубами, вложенными друг в друга и соединенными через вершины.

– Автоматика тут, конечно, ни к черту, – прокряхтел я, налетев в потемках на угол стеллажа. – Интересно, а если так?..

Комнату тут же осветили с десяток звездочек, своим мерцанием отгоняя темноту и разбавляя контрастно-синий оттенок, исходящий от конструкта.

– Вот, гораздо лучше! Как там он готовился-то?.. Ага, давление в сорок атмосфер и отделить белки от желтков…

Кубы конструкта начали медленное вращение – каждый вокруг собственной оси…

Через сорок минут мы вместе сидели в светлой приемной цвета орехового дерева: я, Артем, Вера и кусочек свежего торта, запакованный в пластик, на ее коленях. Торт располагался в рекомом месте в знак великого доверия и в результате очередной попытки Артема меня с Верой примирить. Она, видите ли, испугалась, когда на этаже рубануло электричество, а скатерть стала искрить. Ладно хоть Артем удержал сумасшедшую – синтез шел полным ходом, и так бы вместо торта запросто мог получиться студень. Это ж сколько зря переведенных ингредиентов и моего времени!

Сошлись на том, что Вера несет торт и ни в коем случае не открывает упаковку. Да и, честно говоря, со свободными руками было удобнее – электрическая подстанция только-только перезагрузилась, система охраны приняла мой пропуск (где-то наверху подозрительно синхронно с этим проревела сирена), и у нас было около трех минут, пока не запустятся лифты и Игорь не сбежит.

Вроде как успели, судя по тому, что симпатичная секретарша за столом приемной уже третий раз нервно перекладывала бумажки из стопки в стопку, а затем обратно. Они то формировали башню, то растекались тремя стопками, то обменивались вершинами, словно в головоломке Эдуарда Люка́.

За ее спиной сиял светлый день во всем его теплом августовском великолепии – с синим небом и ярким солнцем, слегка прикрытым перистыми облаками. Хмурые тучи оставили Останкино в покое, к несказанной радости туристов и рестораторов (которые по такому поводу не сильно ворчали на сбой в сети, тем более что прямо нас обвинить не получалось).

– Так, говорите, не придет? – переспросил я секретаря.

Нас уже успели заверить, что Игоря Александровича Долгорукого сегодня не предвидится.

– Нет! – подтвердила она.

– Ну, мы подождем, – улыбнулся я.

– Так ведь не придет… – робко уточнила девушка.

– А вдруг? – с обаятельной улыбкой развел я руками.

– Понимаете, у нас ремонт, – вдохновленно произнесла она, спрятав чуть подрагивающие руки под столом. – Полная замена мебели! Поэтому Игоря Александровича сегодня никак не может тут быть!

– Вот как… – погрустнел я.

– Да! – отчего-то расцвела она улыбкой. – Вот как раз грузчики пришли, старую мебель забирать, – приподнялась она из-за стола и стремительно вышагнула навстречу трем кряжистым молодцам в спецодежде, зашедшим в помещение. – Ребята, вам сюда!

– Так, может, мы подсобим? – произнес Артем, поведя плечом.

– Нет-нет-нет! Что вы! Вы же гости! – заверила нас секретарь и лично проводила грузчиков до двери, плотно прикрыв за ними створку. – Вот, ремонт в полном разгаре, – вздохнула она полной грудью. – Давайте я вас запишу на другой день?

– Мы подождем, – так же невозмутимо ответил я и откинулся на спинку кресла.

– Но…

– Вы ведь знаете, чей это кабинет?

– Да…

– Или кресло подо мной вы тоже решили поменять?

– Нет-нет! Ожидайте конечно же! Просто я хотела как лучше… – засеменила она обратно на свое место и с деловым видом взяла в руки бумаги.

– Вы их переверните лучше, – посоветовал я.

Девушка побледнела, затем порозовела, но продолжала читать перевернутый вниз головой текст.

Тем временем вновь открылась дверь кабинета – первым вышел грузчик, удерживая в руках по два сложенных друг на друга стула. За ним, с изрядными сложностями и тихими матерками, выглянули еще двое, вытаскивая из помещения массивный шкаф, зафиксированный по периметру скотчем – чтобы дверцы не повредить.

– Вы бы его разобрали для удобства… – с осуждением произнес я.

Грузчики замерли, словно вокруг ночь, а я участковый. Затем медленно и уверенно пошли дальше – уже беззвучно и с невозмутимым видом.

– Он же в лифт не пролезет! – с интересом оценил я габариты.

– А мы его п-по лестнице п-понесем… – просипел с надрывом идущий позади.

– Так сто этажей!

– А нам за каждый платят… – поравнялись они с нами.

– Стоять, – негромко, но выразительно произнес я. – Шкаф – поставить.

– А… – Поставив шкаф, они смущенно потоптались на месте, оглядываясь на секретаря.

– За дверь, оба, – встал я с кресла.

Грузчики молча вышли.