Владимир Ильин - Коронный разряд [litres]

– Вера, Максиму срочно очень нужен ведущий прогноза погоды, – взяв ее ладошку в свою лапищу, заворковал Артем.

– Но у меня работа в деканате…

– Иначе Артем будет страдать, – жестко произнес я абсолютную правду.

– Я согласна! – Вера гордо вздернула подбородок и вновь посмотрела на меня как на врага.

– Тогда вот тебе пятьсот рублей, купи нам мороженое.

– Максим!.. – возмутился товарищ.

– Себе тоже купи, – неохотно согласился я, вкладывая в прохладную ладошку купюру. – Смотри, чтобы была фабрика Макси́ма.

– Ма́ксима? – неверно поставила она ударение на первый слог.

– Иди уже!.. – прорвалось из меня раздражение, от которого она пискнула и исчезла.

– Максим… – вновь запыхтел возмущенно товарищ.

– Что? – покосился я на него. – Я вообще-то тебе помогаю, а не ей.

Между прочим, после его котят ко мне Машк всякий раз неделю принюхивается и смотрит с осуждением.

– Я пообещал ей, что ты постараешься быть галантным.

– Ой зря…

– И свидание ей пообещал, чтобы загладить твою вину, – настойчиво добавил он. – А еще мы сегодня идем в музей! Вместе! Я тебя прошу, постарайся быть с ней вежливее.

– Одно условие, – подумав, обвел я шумящие и галдящие окрестности взглядом.

– Слушаю.

– Ты привяжешь ей колокольчик.

– Максим!

– А иначе она меня нервирует!

– Кто нервирует? – осторожно спросили со спины Вериным голосом.

А я, между прочим, даже не дрогнул. Повернулся со всей солидностью, забрал свое мороженое в вафельном стаканчике и отвернулся обратно.

– Тут сдача… – пробормотала она. – Только мелочью дали, размена нет… – прозвенела она монетками в прозрачном пакетике.

– Оставь себе.

– А у меня карманов нет…

– К пояску привяжи.

– Так звенеть будет…

– И это очень и очень хорошо! – прочувствованно выдал я.

– Так, подошли ко мне оба! – не выдержав, Артем жестким голосом призвал нас встать лицом друг к другу. – Вера, это Максим. Максим, это Вера.

– Очень п-приятно, – автоматически произнесла она.

Я смерил ее хмурым взглядом.

– Вера: Максим – это танки, подозрительные финансы, огромная собака, слишком умный кот, знакомства в высшем свете и планы захватить мир.

– Чего-чего?! – поднял я на него возмущенный взгляд.

Вот так – скопом, чужому человеку!

– Максим: Вера – это вкусный борщ, подозрительные перемещения, домашний хомяк, слишком молчаливый дед, целый деканат подкаблучников и планы стать гениальным инженером.

Ясно, с кого она брала пример храбрости – я так и знал.

– Артем, как можно! – возмутилась она, порозовев.

– Теперь пожмите друг другу руки и не треплите нервы. Мир?

– Мир, – осторожно пожала мне руку Вера.

– А можно я все-таки повяжу ей колокольчик?

– Максим!

– Мир, – нехотя вздохнул я. – Сейчас смотрим результаты и едем к Игорю знакомиться.

– Какому Игорю? – спросила Вера Артема.

– Долгорукому. На «ДолТВ».

Девушка вновь пискнула что-то невразумительное и прижалась к руке Артема.

– Я ведь сказал – знакомства в высшем свете, – мягко отлепил он ее от себя и поставил рядышком.

Но руку из своей не выпустил. Про владение каналом, впрочем, тоже не сказал – не во всем нужна откровенность.

А тут и оценки доставили – целой процессией, возглавляли которую члены попечительского совета во всей титулованной красе, следом за ними вынесли стенды с результатами, закрытыми тканью до поры. Короче, в такой конфигурации, что толпа жаждущих узнать всё первыми даже не шелохнулась в их сторону. Наоборот, расступилась назад – ну а мы оказались в самой идеальной позиции, вроде как и не мешая монтажу, но первыми, кто увидит итоги первого дня экзаменов.

Само собой, ткань со стендов убрали после вступительной восхваляюще-утешительной речи, первая часть которой по традиции предназначалась императору, а вторая всем тем, кому в этом году не повезет.

– Девяносто девять, – вздохнул Артем, найдя себя и отметку по математике.

– Здо́рово, ты такой умный! – восхищенно повисла на его руке Вера.

– М-да? – усомнился он, но все же принял похвалу. А затем шустро нашел мой результат. – Самойлов, математика. Сто. Информатика. Сто. – И, главное, бровь поднял так выразительно…

– Артем забыл добавить про удивительную честность, мне присущую, – обратился я к Вере.

Другу же достался укоризненный взгляд.

Народ между тем все же качнулся волной к нам. А мы, узнав необходимые данные, поспешили отойти в сторону. Толпа с головой не захлестнет, разумеется, – городовые стоят во множестве, предупреждая окриками создание проблем. Но вот свиты высокородных довольно ловко стали высвобождать пространство для своих господ, и настроение об них портить не было ни малейшего желания.

Так что мы неспешно – из-за встречного движения народа и желания Артема идти рядом с девушкой (а не прорываться, как при штурме стены), отправились к парковке.

– Это скандал! – донесся возмущенный юношеский голос позади. – Тут нет моей работы по математике! Это возмутительно!

– У вас тоже прочерк в графе?! – ответил ему столь же юный голос. – Моей оценки по информатике тоже нет! Я буду жаловаться папеньке!

Я продолжал идти вперед с невозмутимым видом.

– Максим… – мягко произнес Артем.

– У одного сорок баллов. У второго пятьдесят шесть, – фыркнул я. – Что сказали бы их уважаемые родители?

– Я еще забыл добавить – Максим очень любит помогать людям, – демонстративно громко шепнул Артем Вере.

– Это ведь хорошо? – не понимая, уточнила она.

– Если он станет предлагать тебе помощь – беги, – очень убедительно произнес он. – Беги, не оглядываясь.

– Ну уж… Как будто он чудовище какое! – возмутилась Вера.

– Вот! – потеплевшим взглядом посмотрел я на нее.

Да нормальная девушка. Мало ли у людей странностей…

– Посторонись, быдло! – больно стукнули меня плечом.

Это я не вовремя отвлекся. Но вот ухватить за пиджак намерившегося пройти мимо человека успел, с силой развернув его к себе. Обычный мужик холеной внешности, с оттенком заграничного загара и выбеленными зубами.

– Меня зовут Максим, и у меня есть танк, – посмотрел я в глаза человеку, на лице которого собиралась гневная мина, а рот собрался выдать очередное мерзкое ругательство. – Кто ты и что есть у тебя?

Только он что-то перехотел гневаться, и на выдохе получился невнятный звук.

– Извините… – выскользнул он куда-то вниз и вбок, оставив мне пуговицу с незнакомым гербом и мерзкое ощущение на ладони, которую хотелось вытереть.

Повернулся к ребятам, со скорбью отметив испуганное выражение лица у Веры и невозмутимо-привычное у Артема.

– Не чудовище я… – буркнул, срывая с нижних ветвей деревца рядом лист и оттирая руку.