Н. Джемисин - Пятое время года [litres]

– Я говорила тебе, что тут есть шахты. Вот как их в свое время нашли. Кто-то пробил стену, которой не должно было быть, и нашел целый лабиринт тоннелей, о которых никто не знал. – Юкка надолго замолкает, шахта расширяется, и ты видишь опасные с виду металлические ступени. Их много. Они тоже кажутся старыми, но, странное дело, металл не погнут и не покрыт ржавчиной. Он гладкий, блестящий и нигде не нарушен. И ступени совершенно не дрожат.

Через некоторое время ты запоздало замечаешь, что рыжая камнеедка исчезла. Она не идет за вами в эту шахту. Похоже, Юкка этого не заметила, и ты трогаешь ее за руку.

– А где твоя подружка? – Хотя ты, наверное, знаешь.

– Моя… а, эта. Им трудно ходить как мы, так что они ходят как умеют. Даже так, как я и предположить не могу. – Она бросает взгляд на Хоа, который идет с вами. Он отвечает ей холодным взглядом, и она коротко смеется. – Интересное дело.

У основания лестницы открывается другой тоннель, хотя почему-то он выглядит иначе. Он скорее круглый наверху, чем угловатый, и поддерживают его толстые колонны из какого-то серебристого камня, которые почти сходятся аркой наверху, как ребра. Ты порами, почти на вкус ощущаешь древность этого коридора.

Юкка завершает:

– Действительно, материковая порода в этом районе изрыта тоннелями и интрузиями, шахта поверх шахты. Одна цивилизация за другой строилась поверх того, что было прежде.

– Артуссид, – говорит Тонки. – Джьямария. Нижние Государства Оттея.

Ты слышала о Джьямарии из истории, которой обучала детей в яслях. Это было название огромного государства, которое разработало дорожную систему, позднее усовершенствованную Санзе, и которая сейчас раскинулась по большей части Южного Срединья. Цивилизация эта погибла десять Зим назад. Остальные названия, наверное, тоже относятся к мертвым цивилизациям – такое интересует одних геоместов.

– Опасно, – говоришь ты, стараясь как можно меньше показывать свое беспокойство. – Если тут камень настолько нарушен…

– Да-да. Как и при прокладывании любой шахты, как от некомпетентности, так и от толчков.

Тонки по дороге все время крутит головой, чтобы ничего не упустить, и чудо, что она еще ни на кого не налетела.

– Этот толчок на севере был достаточно мощным, даже сюда должно было докатиться, – говорит она.

– Ты права. Этот толчок – мы называем его Юменесский разлом, поскольку никто пока лучше не придумал, – был самым сильным, какой только мир видел за века. Не думаю, что я преувеличиваю. – Юкка пожимает плечами и оглядывается на тебя. – Но тоннели, конечно, не обрушились, потому что я была здесь. Я не позволила .

Ты медленно киваешь. Примерно то же ты сделала для Тиримо, разве что Юкка постаралась защитить не только поверхность. Это место в любом случае должно быть относительно стабильным, иначе тоннели рухнули бы много веков назад.

Но ты говоришь:

– Ты не всегда будешь тут.

– Не я, так кто-нибудь другой. – Она пожимает плечами. – Как я уже говорила, нас таких тут много.

– Кстати, об этом, – говорит Тонки, поворачиваясь на одной ноге и переключая все внимание на Юкку. Юкка смеется.

– Ты малость упертая, да?

– Не совсем так. – Ты подозреваешь, что Тонки одновременно замечает подпоры и состав стен, считает шаги и все такое – и все во время разговора. – Как ты это делаешь? Как заманиваешь сюда орогенов?

– Заманиваю? – Юкка мотает головой. – Все не так страшно. Трудно объяснить. Просто я кое-что делаю… Вроде… – Она замолкает.

И ты тут же спотыкаешься на ходу. На полу нет никаких препятствий. Просто внезапно становится трудно идти по прямой, словно пол незаметно наклонился в сторону Юкки.

Ты останавливаешься и гневно смотришь на нее. Она тоже останавливается и с улыбкой оборачивается к тебе.

– Как ты это делаешь? – спрашиваешь ты.

– Не знаю. – Она разводит руками под твоим недоверчивым взглядом. – Я попыталась несколько лет назад. И вскоре после этого ко мне пришел один человек и сказал, что почувствовал меня за несколько миль. Затем пришли двое детей, они даже не понимали, что их тянет. Затем еще мужчина. И с тех пор я продолжаю это делать.

– Делать что? – спрашивает Тонки, переводя взгляд с тебя на Юкку.

– Это чувствуют только рогги, – объясняет Юкка, хотя к этому моменту ты уже сама это поняла. Затем она смотрит на Хоа, который уставился на вас обеих, стоя совершенно неподвижно. – И они , как я позже поняла.

– Кстати, об этом, – выдыхает Тонки.

– Магма и ржавь, ты задаешь слишком много вопросов. – Это говорит белокурая женщина, которая качает головой и жестом велит всем идти дальше.

Впереди порой слышатся тихие шумы, воздух заметно движется. Но как такое может быть? Вы на милю, а то и на две в глубине земли. Ветерок теплый и с оттенком ароматов, которые ты почти забыла за недели вдыхания серы и пепла через маску. Немного пахнет кухней тут, немного гниющего мусора там, горящие дрова. Люди. Ты чуешь людей. Их много. И свет. Куда более сильный, чем от гирлянды электролампочек вдоль стены – прямо над головой.

– Подземная община ? – высказывает твою мысль Тонки, хотя более скептически. (Ты знаешь о невозможном больше, чем она.) – Нет, не бывает таких дураков.

Юкка лишь смеется.

Затем, когда свет начинает освещать шахту вокруг тебя, воздух движется быстрее, а шумы усиливаются, тоннель выходит в широкое пространство с большим пандусом и перилами для безопасности. Прямо перед вами смотровая площадка – какой-то неведомый джинер или Инноватор точно знал, что почувствуют пришельцы. И ты делаешь именно то, чего хотел древний строитель – стоишь открыв рот, в жалком изумлении.

Это жеода . Ты сэссишь это, камень вокруг тебя резко превращается в нечто иное. Камень в потоке, завихрение в тумане – много эонов назад в потоке расплавленных минералов в теле Отца-Земли сформировался пузырь. В этом кармане, лелеемом невообразимым давлением и омываемом водой и огнем, росли кристаллы. Этот карман размером с город.

Вероятно, именно поэтому в нем и построили город .

Ты стоишь в широкой, перекрытой сводом пещере, полной сверкающих кристаллов размером с дерево. Большое. Они торчат из стен хаотично – различной длины, разного обхвата, одни белые и прозрачные, другие дымчатые или тронутые пурпуром. Некоторые совсем как пеньки – их острые верхушки торчат лишь на несколько футов из взрастивших их стен, но некоторые тянутся через всю пещеру неизвестно как далеко. Они формируют улицы и дороги слишком крутые, чтобы по ним ходить, в бессмысленных направлениях. Как будто кто-то нашел архитектора, заставил его построить город из самых красивых материалов, которые есть на свете, затем побросал все эти здания в коробку и встряхнул смеха ради.