Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть пятая [litres]

Очнувшись, они рассмеялись и вернулись в Старую Галерею, шутили с веселящимся молодняком, пили добытое Валентином вино, не было ни неловкости, ни тем паче стыда. Утро превращает счастливую ночь в сон, который хочется вспоминать и вспоминать… К герцогине Ноймаринен Иноходец шел чуть ли не пританцовывая, потому и не выдержал. Уж слишком неожиданным оказалось падение в тину с копошащейся в ней дрянной мелочью. Наверное, Георгия Оллар была во многом права, а что до ее ошибок… Откуда укрытой водопадами даме знать о привезенных Эмилем шпагах, приездах Арлетты, оборванной мятежом затее Лионеля?

Жена Рудольфа судит обо всех Эпинэ по деду, а старик умер непобежденным злобным упрямцем. Жозина свекра ненавидела, только ее письма забирала тетка Маран, да и не стала бы мать доверять свои чувства бумаге. И бывшей принцессе писать бы тоже не стала. Она сестер Оллар почти не вспоминала…

Внезапно захотелось выпить, но быстрые сборы чреваты неизбежными промахами. Эпинэ не забыл о пистолетах и лакомстве для вытащенного из теплого денника коня, но фляги не наполнил. Пришлось придержать мориска и подозвать крепкого краснощекого сержанта, оказавшегося запасливым. Торская можжевеловая пахла дымком и оборванной взбрыкнувшими честолюбцами юностью. Раньше Иноходец не задумывался, как Эгмонт с дедом решились погнать на убой толпу верящих им дуралеев. Даже подойди гаунау, ничего бы не вышло, разве что удалось бы вырваться в Кадану, хотя, если б в игру вступил Хайнрих, Алва бы взялся за дело всерьез. Своих, пусть и взбрыкнувших, Ворон отпускал, с чужими у него другой разговор. Сады в долине Биры вырастут всяко позже, чем в оживающей Варасте.

Иноходец вспоминал дороги Сагранны, а ответил север. Возникшей из белизны быстрой, чуть желтоватой тенью.

– Готти?! – не поверил своим глазам Эпинэ. – Откуда?

– Гав, – волкодав вильнул своим обрубком и помчался назад. Он был не один, выходит, Алва повернул?

– Пес принадлежит виконту Валме, – на всякий случай объяснил охране Робер. – Он не нападет.

– Ясное дело, монсеньор, – откликнулся владелец можжевеловой, похоже, уже пустивший часть запасов в ход. – Ветер от нас, унюхал и проверку учинил. Знатный пес, нам бы такого!

Знатный пес себя ждать не заставил. Разумеется, он был с хозяином, за спиной которого ухмылялись знакомые фульгатские физиономии.

– Мне следовало бы присвистнуть, – Валме протянул руку, – но это слишком вульгарно для того, кого я в данный момент в себе бужу. Мне предстоит, как выразился бы мой друг Жакна, послиться, а послы не свистят. Что наш Дурзье?

– Ранен. Говорят, напоролся на шпагу.

– Жаль, я настроился выражать полноценное соболезнование… Тебе не кажется, что стоять и мерзнуть – одно из самых глупых занятий? Я тебе провожу к Рокэ, и моя совесть будет чиста.

– Я тоже могу тебя проводить, ты же по делу едешь.

– Давай рассуждать логически. Ты удираешь, но от опасности Эпинэ не бегают, значит, тебе стало тошно. Состояние не из приятных, чего уж там… Если ты повернешь, тебе будет скверно, как и мне, ибо в твоем решении повинен я, а Бакра, чтобы ты знал, подобной жертвенности не одобряет. При этом общество Рокэ приятно нам обоим, к тому же регент в настоящее время пребывает в трактире, а заснеженные трактиры прекрасны.

– Поехали. – Спорить с Марселем, да еще по столь чудесному поводу?! – Я думал, Алва спешит.

– И хорошо, что думал. – Валме порылся в карманах и вытащил пряник. – Готти опять выиграл. Он ставил на то, что мы встретим тебя, а я – что Придда.

– И все-таки не понимаю, зачем ты уезжал?

– О, резонов было множество. Во-первых, Рокэ должен если не быть непредсказуем, то хотя бы выглядеть таковым. Во-вторых, Дурзье разумнее приканчивать в отсутствие регента, в-третьих, я не собирался возвращаться, но нам попался курьер. Бонифаций с супругой рассчитывают быть в Старой Придде через три дня, но перед этим должен же кто-то их вразумить, наставить на путь истинный и отвести реку огненную и ливень змеиный.

– Я вполне могу вернуться. – Ох, как не хочется, но Матильда есть Матильда! – Ты боишься убийства?

– Для убийства рановато, хотя удачно, что ты о нем заговорил. Папенька разыскал пистолеты ее высокопреосвященства и переправил их Рокэ в Лаик. Надо напомнить ему, чтоб вернул хозяйке.

– Матильда обрадуется… Слушай, я ее не брошу, так что не надо меня никуда провожать, я еду с тобой!

– Не годится. Ты удирал к регенту, значит, изволь до него добраться и дальше сопровождать везде, куда его понесет, тем паче с маркизой Фукиано ты не справишься.

– А зачем с ней справляться?

– Затем, что Бонифаций – в миру Фукиано. Не отдавать же ее высокопреосвященству крокодилице, да и глава Церкви нашей не может быть сожран породившей его на глазах паствы и собратьев во служении.

– Да, – согласился Эпинэ, внезапно уверившись, что всё, вот совершенно всё будет хорошо и правильно. – Не может.

Если юную девицу сопровождает замужняя дама, причем сопровождает к другой даме, немолодой и явно респектабельной, приличия соблюдены. И не важно, что истинная цель визита – молодой человек. Предполагать можно многое, а вот делиться предположениями не стоит, особенно если и сам молодой человек, и его родня знают толк во вразумлении сплетников.

– Гизелла хочет узнать больше о своем женихе, – маркиза Ноймар улыбнулась графине Савиньяк. – Мне ее любопытство, увы, не удовлетворить, Берто рос и вырос уже без меня.

– По мнению моего сына, Альберто Салина – хороший друг и отъявленный спорщик. Впрочем, припадем-ка мы к источнику. – Арлетта лично приоткрыла дверь в кабинет, где Арно усердно читал письмище Сэц-Пуэна. Столь усердно, что не счел нужным выйти. – Дитя мое, нужно твое мнение, и желательно немедленно.

– Сейчас, – откликнулся сын, с детства, как и сама Арлетта, избегавший слова «матушка». – Добрый день, сударыни.

– Гизелла хочет расспросить тебя про Берто Салину, – как могла строго объявила графиня. – Леона, нам лучше перейти в кабинет, при мне Арно откровенничать не станет.

– Ну почему… – запротестовал сын, но графиня только рукой махнула. В гостиной, куда то и дело заходят слуги с подносами, ничего предосудительного без острой на то необходимости не отмочит и Росио, а как переговорить с Леоной наедине, Арлетта думала второй день.

– Ты появилась удивительно кстати, – единожды приняв «ты», кэналлийцы и марикьяре к «выканью» не вернутся, сколько бы лет ни прошло. – Садись и считай, что ты в Сэ.

– Я и считаю, – Леона намотала выбившуюся прядь на палец. Для дуэньи она была слишком молода, знатна и хороша. – По мнению Урфриды, меня к вам затащила Гизелла, а по моему мнению, после обеда здесь будет еще одна гостья. Она начнет с опасений за судьбу сестры, а чем закончит, не скажу, однако Савиньяк с Эпинэ услышат звон в правом ухе.