Алекс Маршалл - Пепел кровавой войны [litres]

Впрочем, еще будет время подумать о таких вещах, если он переживет сегодняшний день. Пересчитав по головам своих цепистов после высадки на берег, Марото обнаружил, что уже потерял две дюжины бойцов. Не очень удачное начало, тем более что водные твари неуклюже полезли на берег. Пришлось вправить мозги нескольким упрямым солдатам, чтобы поднять боевой дух отряда, но после того, как гигантское насекомое разорвало на части одного боевого монаха, Марото решил, что больше мешкать не стоит.

Когда неповоротливые монстры в мягких панцирях остались далеко позади на скалистом берегу, Марото повел свое жалкое воинство по маршруту, вычерченному на карте, прибывшей в последнем письме от командования непорочных. Четыре дворца Отеана располагались ромбом по краям острова, но за многие годы эти поселения так разрослись вглубь, что образовали единый город, окруженный двойной стеной и усиленно охраняемый даже в мирное время. Теперь его осаждали легионы солдат, облаченных в шипастую броню, а их левиафаны патрулировали побережье, отрезая все пути к бегству. Но, даже обладая такой огромной армией, тотанцы не решились растягивать силы для осады всего города, сосредоточившись на штурме Осеннего дворца.

В предрассветной темноте Марото вел своих воинов в черных одеждах вглубь острова, через ухоженный лес, заселенный дичью со всех Лучей Звезды. На его преодоление ушло куда больше времени, чем предусматривалось планом. Слепо натыкаясь на деревья и производя достойный парада шум, они ухитрились не встретиться с пешими патрулями, и никто пока не сообщал о появлении драконов-кальмаров, которыми изобилует Джекс-Тот.

Целую вечность они тащились по лесу на север, как вдруг один из назначенных Марото капитанов указал на стрелу с синим оперением, торчавшую из ствола лиственницы. Вспыхнула спичка и зеркально отразилась на стене, проступившей сквозь туман, и раздраженно сопящий отряд вышел к полю, лежащему между лесом и юго-западной частью Осеннего дворца. В любой момент воины ожидали нападения нечеловеческих орд, но пока угодили лишь под удар дождя, и если ничего страшнее им не придется испытать во время вторжения монстров, то и жаловаться грешно.

Послышался скрип, на стене обозначилась щель, затем другая, и массивный каменный прямоугольник выдвинулся наружу. Как бы ни был Марото впечатлен тайными воротами, еще больше его удивило, что управляла механизмом лишь горстка непорочных. Воинство цепистов рассосалось по ближайшим улицам, с тревогой вглядываясь в обветшалые здания. В тот единственный раз, когда Марото побывал в Отеане, он восхитился такой редкостью, как город без трущоб, но этот непритязательный квартал выглядел даже старше его самого. И это доказывало, что некоторые вещи на всей Звезде одинаковы: в столице непорочных тоже имеются гетто, как и в прочих городах, просто здесь они убраны с глаз долой, зажаты между внешней и внутренней стеной. Дабы не портили оборванцы респектабельный облик города.

Когда последний мокрый цепист прошел через потайные ворота, начальница непорочновского отряда, скривив губы, посмотрела на Марото. Она была совсем молода, но не выглядела девчонкой. Судя по запавшим глазам и щекам, пережить за очень короткий срок ей довелось немало.

– А где остальные? – спросила она на багряноимперском. – Нам велели принять подкрепление, а не жалкое стадо цепистских гусей.

– Фу, как грубо! – ответил Марото, глядя сверху вниз на девушку в шлеме с павлиньими перьями. – Моя стая пусть и невелика, но у нее крепкие когти и храбрые сердца.

– Больше похоже на кучку придурков во главе со старым маразматиком, – проворчала офицер по-непорочновски.

Марото чувствовал, как она оценивает его – то ли по гриму, имитирующему череп, то ли по кобальтового цвета парчовому жилету, сшитому, по словам Люпитеры, из задницы демона-червя. Вполне возможно, что и по тому, и по другому. Он уже хотел отплатить неблагодарной девчонке той же монетой, но, подняв голову, увидел пятно на парапете внешней стены. Оно быстро растворилось за завесой дождя, но Марото успел заметить, как струи воды скатываются по панцирю, такому же черному, как измазанная сажей черепица на крышах домов, и как блестит костяной белизной копье в когтистой лапе.

– Пора уходить, – сказал Марото на непорочновском, чтобы не перепугать своих солдат. – Нас только что засек драный тотанский разведчик.

– Где он?

Офицер непорочных и вся ее команда встревоженно завертели головой.

– Был вон там, на стене, и убежал обратно на север. Как далеко…

Марото не успел спросить о том, как далеко отсюда место, где тотанцы проломили внешнюю стену, и есть ли какой-нибудь барьер, отделяющий поврежденный участок от этого участка, а непорочные уже красноречиво ответили, вскинув на плечи арбалеты и унося задницы в трущобы, поближе к внутренней стене. Как разумный командир, Марото помчался за ними, бросив через плечо на багряноимперском:

– Уходим! Уходим!

Судя по карте, между внешней и внутренней стеной было не больше четверти мили, но там не учитывалось, что в этих драных трущобах не найдешь ни одной прямой улицы. Марото уже надеялся, что и врага это задержит, когда услышал первые крики своего арьергарда. Самая паршивая судьба – напороться на засаду, не добравшись даже…

Он выскочил из последнего переулка, и перед ним возникла внутренняя стена. Отряд непорочных юркнул в безобидную на вид хижину, одну из многих подобных построек, примыкающих к укреплениям высотой в триста футов. Марото метнулся вслед за непорочными и увидел, как дальняя стена хижины отодвинулась, открывая проход в Осенний дворец. Он с тоской посмотрел на залитый светом факелов коридор, представляя себе то место, куда ему впервые в жизни удалось проникнуть, и уже шагнул к двери, но тут сзади, из глубины трущобного лабиринта, долетел крик.

Когда они плыли в шлюпке, один из цепистов так перепугался, что едва не обмочил штаны, и в опрометчивой попытке успокоить парня Марото пообещал сделать все возможное, чтобы вечером увидеть живыми всех, кого повел в бой. Марото и его идиотские клятвы. Когда он только поумнеет?

По крайней мере, он больше не под дурманом. Должно же это хоть немного помочь?

Пробившись сквозь хлынувший в лачугу поток цепистов в черных сутанах, он вышел под дождь. Параллельно внутренней стене тянулась широкая улица, и Марото, решив, что будет только мешать своим людям, если вернется в тесный переулок, повернулся на север и понадежней всадил каблуки в глину. Улица впереди пока пуста, но вскоре только Марото будет стоять между тотанскими монстрами и его новобранцами, что выскакивают из переулка, пересекают дорогу и исчезают в лачуге.