Джон Норман - Свидетельница Гора

— Полагаю, что да, — ответила я, — при условии, что она соответствующем ошейнике, свидетельствующем о её принадлежности и прочие условия.

— А тебе когда-нибудь разрешали выходить наверх? — полюбопытствовала она.

— Иногда, — ответила я.

— А в город? — уточнила Леди Констанция.

— Несколько раз, — кивнула я.

— Я могу встать на ноги? — осведомилась она.

Я окинула взглядом девушку стоявшую на коленях за решёткой и сказала:

— Да.

Узница поднялась и, подойдя вплотную к решётке, вцепилась в прутья и почти скороговоркой заговорила:

— Ты была так добра мне, Дженис. Ты разрешаешь мне мыться, Ты позволяешь мне стирать одежду, Ты даже научила меня упражнениям!

— Я это делала как рабыня, — пожала я плечами.

— Пусть так! — воскликнула она.

— На самом деле, это — хозяин подземелий, надзиратель здешней подземной тюрьмы даёт разрешение на такие вещи. В конечном счете, именно его слово остаётся последним.

Вдруг Леди Констанция, не сводя с меня взгляда, встала на колени перед решеткой. Что интересно, я от неё этого не требовала.

Заглянув в её глаза, я не заметила в них ожидаемой насмешки. Она, свободная женщина, стояла передо мной на коленях! Передо мной, перед рабыней! И я была не в состоянии осмыслить этого. Однако следует признать, что у меня, у рабыни, не вызвало неприятных ощущений, видеть свободную женщину вставшую передо мной в такую позу.

А ещё я не могла не рассмотреть блестевших в её глазах слёз.

— Дженис, — негромко сказала она.

— Что? — спросила я.

— Я прошу! — всхлипнула моя подопечная. — Я умоляю!

В первый момент я предположила, что она сейчас попросит карамель или что-нибудь из выпечки. Я даже подумала, что хозяин подземелий не откажет ей в такой малости. Всё же, её поведение в последнее время заметно улучшилось.

— Ну что? — подтолкнула её я.

— Я так давно не видела солнце, Дженис, — прошептала Леди Констанция. — Я так хочу увидеть солнце!

— Не поняла, — озадаченно пробормотала я.

— Я хочу выйти наружу, — сказала она. — Возьмите меня с собой наверх! Я хочу увидеть солнце! Я хочу посмотреть на небо!

— Как можно это сделать? — попыталась протестовать я. — Это же не торговый город, это совсем не похоже на центр международной коммерции. Там наверху логово бандитов, налётчиков и воинов. Там нет свободных женщин из других городов, бродящих в поисках достопримечательностей.

— Я много думала на этот счёт! — заявила девушка. — Меня надо переодеть!

— В кого переодеть? — не поняла я.

— В рабыню, конечно! — ошарашила меня моя подопечная. — Тогда я не привлеку к себе особого внимания. Ведь Ты сама говорила, что там наверху таких как Ты много.

— Ну да, их хватает, — не могла не согласиться я.

— Пожалуйста, Дженис! — взмолилась узница.

— У тебя нет ни единого шанса на побег отсюда, — напомнила я.

— Я знаю, — поспешила заверить меня она.

— А если Вы будете одеты как рабыня, — добавила я, — то таких шансов даже меньше.

— Я знаю, — кивнула девушка.

— И ваше тело будет практически обнажено, — предупредила я. — Так что любой мужчина сможет рассмотреть вас, просто случайно взглянув в вашу сторону.

— Я понимаю, — сказала она.

— И Вы считаете это приемлемым? — осведомилась я.

— Да!

— Не уверена, что Вы понимаете то, — сказал я покачав головой, — что это такое, быть осмотренной мужчинами, как рабыня.

— Ну пожалуйста! — принялась канючить пленница.

— Вам не будет разрешена вуаль, — сообщила я. — Ваше лицо будет обнажено, выставлено на всеобщее обозрение.

— Но меня ведь никто не узнает! — воскликнула она. — Ну как Ты не можешь понять? Они же не сообразят, что рассматривают свободную женщину, особенно такую как Леди Констанция из Беснита! Некоторые люди предпочитают прятать лицо под масками, чтобы не быть узнанными. Я же, наоборот, скрою свою личность, открыв лицо!

— Хорошо, что этого не слышит тюремный надзиратель, — пробормотала я.

— Ну так попросите его за меня, попросите его об этом, я прошу Вас. Пожалуйста, Дженис!

— Ну хорошо, я передам вашу просьбу, — сдалась я. — Но Вы уверены, если, конечно, хозяин подземелий согласится пойти вам навстречу, в том, что действительно готовы пойти на такое переодевание?

— Да! — чуть не закричала обрадованная Леди Констанция.

— Правда у нас нет подходящей для вас рабской одежды, — вспомнила я.

— Уверена, Ты что-нибудь сможешь придумать, — заявила она. — Подойдёт что угодно!

— Даже тряпка? — не удержалась я от некоторой язвительности.

— Да! — заверила меня она.

Признаться, идея мне нарядить свободную женщину в тряпку, показалась мне забавной!

— Вы должны будете носить ошейник, — напомнила я.

— Ошейник! — негромко вскрикнула девушка, испуганно прижав руку к горлу.

— Разумеется, — кивнула я.

Леди как-то сразу напрягалась и пошла на попятный:

— Никогда. Это невозможно!

Похоже, что моя подопечная ясно представляла себе символизм и значимость этого атрибута. В конце концов, она была свободной женщиной и уроженкой этого мира. Впрочем, я, будучи рабыней, понимала символизм и значение этого ничуть не хуже. Насколько чётко эта деталь отмечала разницу между нами, между рабыней и свободной женщиной!

— Это должно быть только так и никак иначе, — заявила я.

Узница задрожала. Мне показалось, что её мысли мечутся между двух взаимоисключающих требований и никак не могут выбрать что-то одно. Всё выглядело так, словно внутри неё боролись две женщины, одна, та, что хотела быть такой, какой от неё ожидалось, что она будет, а другая отчаянно хотела быть такой, какой она хотела быть.

— В этом городе девка без ошейника, — попыталась объяснить я, — немедленно привлечёт к себе внимание и вызовет подозрение.

Кстати, я нисколько не сомневалась, что подобное утверждение было бы истинно и для любого другого из городов и местечек этого мира. Действительно, как можно представить себе рабыню без ошейника? Мужчины просто не ожидают увидеть рабыню без этого атрибута.

— Я просто не осмелюсь вывести вас на поверхность, если на вас не будет ошейника, — предупредила её я.

— Не уверена, что наберусь храбрости на то, чтобы зайти настолько далеко, — прошептала Леди Констанция.

Мне оставалось только пожать плечами и облегчённо вздохнуть.

— Это действительно так необходимо? — спросила девушка.

— Абсолютно, — заверила я её.

— А какой должен быть ошейник? — уточнила она.

— Рабский ошейник, — ответила я, — обычный ошейник, как на любой рабыне.

— Нежели нельзя надеть что-то ещё? — поинтересовалась узница. — Что-то, что могло бы внешне напоминать такой ошейник?

— Нет, — отрезала я. — Это должен быть рабский ошейник. Только подлинный рабский ошейник.