Джон Норман - Свидетельница Гора

Давление ошейника на шею девушки, передавшееся через поводок, быстро вывело её из задумчивости.

Несмотря на моё предупреждение смотреть только вперёд, моя подопечная принялась вертеть головой во все стороны, и даже оборачиваться, бросая взгляды через плечо. Понятно, что её интересовало, стоял ли тот парень в алой тунике всё ещё где-то поблизости. Кстати, выяснить это было не так-то просто. Чем ближе мы приближались к стене и предоставляемой ею тени, тем гуще становилась толпа. Помимо толпы дело осложнялось ещё и тем, что в этой части террасы было раскидано множество лотков, где желающие могли приобрести фрукты и цветы.

— Ох! — внезапно, послышался сердитый вскрик.

Боже, женский голос! Обернувшись, я увидела перед собой развивающиеся богато-украшенные одежды, и моё сердце упало и забилось где-то в районе пяток. Моя подопечная, несомненно, озабоченная только тем, чтобы высмотреть на террасе одетую в алую тунику фигуру, врезалась прямо в свободную женщину, гражданку этого города.

— Рабыня! — в ужасе взвизгнула закутанная в одежды сокрытия фигура. — Меня коснулась рабыня!

Моя подопечная стояла, покачиваясь, хватая ртом воздух, словно сбила дыхание от удара. Было заметно, что она ещё не до конца понимала то, что произошло. Я тут же, не мешкая, упала на колени. В конце концов, вокруг нас находились свободные люди.

— Грязная рабыня! Грязная рабыня! Грязная рабыня! — причитала женщина.

Вообще-то, этот эпитет, да ещё и повторенный многократно и с такой экспрессией, не стоило понимать буквально. Лично я не сомневалась в том, что моя в данный момент подопечная была гораздо чище, чем эта свободная женщина. Да Леди Констанция просто блестела от чистоты. Незадолго перед выходом она намылась до хруста. Только после ванны я завязала на ней рабские тряпки. Нет, есть, конечно, и грязные рабыни, например те, которым рабовладельцы, обычно в качестве наказания, запрещают ухаживать за собой, или рабыни, которых держат, также в наказание, в грязи, в загонах с тарсками или компостных ямах с навозом тарларионов, но это скорее исключение. Я также слышала истории про то, что среди Народов Фургона, кочующих по южным степям, рабыня, которая вызвала неудовольствие господина, может мгновенно оказаться завязанной в мешке с кизяком. Кстати, мне ещё говорили, что позволяет поддерживать среди кейджер Народов Фургона идеальный порядок. Впрочем, насколько я об этом могу судить, на этой планете превосходный порядок поддерживается среди всех кейджер. Рабовладельцы держат этот вопрос на строгом контроле. Наиболее распространенными атрибутами для того, чтобы призвать девку к порядку, конечно, являются стрекало и плеть. Как я уже упоминала ранее, за чистоту и всё что с ней связано, с рабыни обычно спрашивают очень строго, чего не скажешь о свободных женщинах. Так что вопли свободной женщины, как можно догадаться, были направлены не на то, чтобы дать объективную оценку текущего гигиенического состояния моей подопечной, а, скорее, для того чтобы выпустить пар, сбросив напряжение вспыхнувшее вследствие возмущения.

— Я не грязная! — возмущённо выкрикнула Леди Констанция, что, конечно, было грубой ошибкой.

— Неуклюжая, самка урта в ошейнике! — заверещала оскорбленная до глубины души женщина и, обведя начавших проявлять интерес окружающих взглядом, ткнула пальцем в мою подопечную и закричала: — Вы только посмотрите, она стоит! Она стоит!

— На колени, — простонала я, обращаясь к своей подопечной. — Встань на колени!

— Но ведь Вы точно также столкнулись со мной, как и я с вами! — возмутилась девушка.

О горе, подумала я. Она всё забыла! Она что, не понимает, во что она одета и что у неё на шее? Она же на поводке! Беда! Она ведёт себя, как свободная женщина!

Глаза свободной женщины сверкнули бешенством. Возможно именно в этот момент, как мне показалось, до моей подопечной наконец-то начало доходить, в какое положение она попала, и какая опасность ей грозит. Я вдруг прямо над моей головой послышался звон цепи. Она дёргала руки, пытаясь вытащить запястья из браслетов. Само собой, освободить руки из рабских наручников невозможно! Её руки так и остались за спиной! Насколько беспомощной она была, настолько же беспомощной, как беспомощна рабыня! Кроме того, похоже, девушка внезапно осознала, что она стояла посреди толпы, почти голая, выставленная во всей своей мягкости, неприкрытости и уязвимости. Когда до Леди Констанции всё это дошло, она медленно, словно впав в ступор, опустилась на колени.

— Принесите мне стрекало! — потребовала свободная женщина.

Моя подопечная бросала на меня встревоженный взгляд.

— Просите у неё прощения! — чуть слышно, так чтобы не услышали остальные, прошептала я.

— Но это же была не моя вина, — шепнула она в ответ.

— Стрекало! — сорвалась на фальцет взбешённая женщина.

— Это была не только моя вина, — попыталась настаивать моя подопечная.

— Стрекало, дайте мне стрекало! — визжала свободная женщина.

— Это была ваша вина, причём дважды, — простонала я. — Просите у неё прощения!

— Но она же не просит моего, — заявила Леди Констанция.

Кто-то из мужчин наконец принёс стрекало, вероятно, позаимствовав в одном из киосков. Это был узкий, гибкий, покрытый кожей прут, длиной около трёх футов. Свободная женщина тут же вцепилась в него.

— Проси прощения! — чуть не заорала я. — Немедленно!

— Простите меня! — внезапно сказала моя подопечная, обращаясь к свободной женщине. — Простите меня!

— Госпожа, — шёпотом подсказала я. — Госпожа.

— Простите меня, Госпожа! — повторила девушка.

— Значит, Ты просишь у меня прощения? — осведомилась свободная женщина с нотками фальшивой заинтересованности в голосе, явно провоцируя мою подопечную.

— Да, Госпожа, — поспешила заверить её Леди Констанция.

— О, да-а, — злобно протянула обиженная, — Ты ещё не так попросишь у меня прощения, уж поверь мне!

— Пожалуйста, Госпожа! — вступилась я. — Она находится под моим присмотром! Это была моя вина. Я плохо следила за ней!

Свободная женщина яростно сверкала глазами в мою сторону.

— Это была моя вина, — повторила я. — Избейте меня, вместо неё!

Не то, чтобы меня не пугала боль, просто, в конце концов, я уже испытала на себе и плеть и стрекало. Кроме того, для меня было ужасно сознавать, что Леди Констанцию могли избить. Этот опыт был не для такой как она. Всё же она была свободной женщиной!

— Э не-ет, — протянула женщина. — Это она стояла в моём присутствии! Это она осмелилась мне противоречить! Это она не смотрела куда идёт!

— Госпожа, я прошу вас! — взмолилась я. — Пожалуйста!

— Заткнись, шлюха в ошейнике! — рявкнула она на меня.

— Да, Госпожа, — ответила я, и.