Фёдор Быханов - Сильнее пламени

Делал он это не как другие, окружающие его люди.

Позволил сам себе, не встретив сопротивления ответственного за технику безопасности Геннадия Пермякова, подобным образом находиться на этом участке поля сжигания без «резинового костюма».

Словно не участвовал в опасном мероприятии, а мирно дышал кислородом на городском каком бульваре, будучи облачённым в свою обычную, как говорится, штатскую одежду.

Считал такое поведение Виталий Павлович вполне допустимым для себя, поскольку был на достаточном отдалении от разгонного блока будущего «Кистеня».

Да ещё и в защитном бункере.

Откуда всё как на ладони просматривалось через мощную оптику, выведенную поверх многометрового «наката» всё из того же, армированного сталью, бетона.

Перед ним сейчас лежал планшет, открытый как раз на листах, испещрённых цифрами и символами.

Они были доступны далеко не каждому.

И давали информацию к размышлению только таким сведущим людям, как он сам:

— О времени орбитального пролета, непосредственно над городом Обском, западных разведывательных спутников.

Именно до появления очередного из них над городом и следовало непременно завершить полную утилизацию некондиционной составляющей нового, многообещающего в будущем изделия, пока получившего у создателей и заказчиков кодовое название «Кистень».

Этот крайне перспективный, по оценкам опытных конструкторов, по праву считался настоящей вершиной технического военного прогресса. Если уж не венцом всей современной мировой технологии, то наверняка образцом постижения будущего в ходе дальнейшего развития, заложенных в него потенциальных возможностей.

Скорее всего, именно по этим причинам, проект новой ракеты был так засекречен, что даже сжигание брака на химическом заводе решили замаскировать от лишних глаз:

— Совместили этот процесс с обычной, уже ставшей рутиной, утилизацией прежних, отживших своё, ракет, попавших под соглашение о сокращении наступательных вооружений ограниченной дальности полёта и уничтожения заданной там цели.

Участвуя лично в мероприятии, Виталий Бокарев прекрасно понимал оправданность подобных мер:

— Это было предпринято на тот счёт, чтобы, не осталось даже шанса потенциальному врагу подсмотреть за испытанием и снять спектрограмму со снопа пламени работающей основы «Кистеня».

Но понимать то понимал всё это Виталий Павлович, только и ему становилось не по себе от такой спешки:

— Вызвана она была, в основном, некоторыми успехами, которых удалось добиться на производственных линиях! И теперь цеха требовалось избавить от всего того, что могло помешать выдать уже годную к полёту в космос стартовую массу.

Из-за этого пришлось даже пойти на некоторое упрощение требований технического регламента.

— Сразу за земляным защитным валом, что с трёх сторон надёжно окружал эту огневую установку, — как прекрасно знал Виталий Бокарев. — Уже была наготове к перевозке на «стол сжигания» и очередная ступень от «крестницы» недавних иностранных гостей.

Её руководитель заводской службы безопасности, конечно, сейчас не мог видеть, но точно знал о готовности испытателей быстро заменить ею отработавшую своё новинку:

— С тем, чтобы иностранный спутник-шпион в расчётное время смог сфотографировать с орбиты знакомый западникам процесс утилизации старых ракет, и убедился в успешном продолжение работы мирового «ракетного крематория».

Оставалось немногое:

— Только дать сигнал «На старт»!

И он прозвучал.

Едва вечерние сумерки только сгущались над городом. Не по своей воле готовясь надёжно замаскировать от обычных жителей Обска густые клубы дыма, вновь вот-вот должных подняться над полигоном химического завода. Как уже начинался новый «день» в ракетостроении.

Ведь должен был начаться очередной и самый желанный для мозгового гения предприятия — академика Дмитрия Окуневича, этап в жизни, созданного им, химического предприятия и одновременно академического научного центра.

Заодно, безжалостно поправ собою судьбы многих и многих людей, вся вина которых заключалась лишь в том, что они оказались в опасной близости к месту огненного дебюта «Кистеня».

Нет, наверное, на земле такого повода, по которому бы, время от времени, не возникали семейные неурядицы.

Для Бориса Круглова, вынужденного днями просто сидеть дома за компьютером, обрабатывая наполовину готовую рукопись о пожарных, такие проблемы в ячейке общества обычно начинаются сразу по возвращению с работы жены и дочери.

Сначала Алла Николаевна, поджав накрашенные губы, иронично интересуется содержимым кастрюлек на плите, которые должен был наполнить, к их появлению у домашнего очага, чем-нибудь вкусненьким «временно безработный» благоверный.

Потом, мирно посмотрев по телевизору программу местных новостей, они уже вдвоём разогревали ужин для дочери.

И, к сожалению, не бывало за последнее время ни дня, чтобы не начинались сетования по поводу:

— «И тесноты и обиды», в которых уже долгие годы приходилось существовать супругам Кругловым с их уже вполне взрослой дочерью.

То, с чем прежде они мужественно мирились, рассчитывая на обязательное будущее улучшение жилищных условий, чуть ли не гарантированное им бывшим, теперь уже мэром города, ныне виделось приговором, без права пересмотра, на всю оставшуюся жизнь.

— Ни знакомых в гости пригласить, ни телевизор спокойно не посмотреть после полуночи! — чуть что, не так, затевала дочь Тамара свою очередную «обвинительную речь» по поводу судьбы и возможностей несостоятельного папаши.

По её уже устоявшемуся мнению вполне «взрослой женщины», только упрёков и укоризны заслуживал человек, который не сумел, как все остальные люди, поймать, а затем крепко удержать за хвост «Жар-птицу» удачи:

— Тем более, что у тебя, папаша, была такая, вполне реальная возможность, когда вместо того, чтобы позаботиться о родных и близких, просто просиживал кресло пресс-секретаря мэрии.

Зато сегодня вечером у Бориса вдруг появился реальный шанс:

— Избежать до завтра такого неприятного выяснения отношений с недовольными им, домашними близкими.

И по вполне уважительной причине:

— Нашлось дело!

Как раз перед самым, практически, приходом хозяйки с работы, по квартирному телефону Борису Ивановичу позвонил пожарный инспектор Сергей Корнеев.

И не просто так, а с долгожданным приглашением:

— Есть у тебя сегодня самая реальная возможность лично присутствовать на героическом деянии, чтобы запечатлеть потом на бумаге реальные подвиги спасателей МЧС!