Лэйни Тейлор - Муза ночных кошмаров [litres]

– Хорошая работа, – похвалила она сестру, пробираясь к обмякшему телу Миньи через осколки разбитой чашки.

Девочка распласталась на столе – глаза закрыты, рот приоткрыт, одна рука свисает с края. Она выглядела такой маленькой. Спэрроу аккуратно подняла ее руку и положила на стол.

– Что только что произошло? – спросил Ферал, переводя взгляд с одной девушки на другую. – Что вы наделали?

Руби вскинула подбородок.

– Что-то, – произнесла она с большим достоинством. – Возможно, ты о таком слышал. Это противоположность «ничему».

Он безучастно посмотрел на нее. И что это значит?

– Не потрудишься объяснить?

– Я усыпила Минью, – услышав собственные слова, Руби округлила глаза. Изумленно повторила: – Я усыпила Минью, – а затем, чуть освоившись с этой мыслью: – Я всех спасла, вот и все. И Плач тоже. Может, и весь мир. Всегда пожалуйста. – Потом, словно запоздалую мысль, признала более низким тоном: – Это была идея Спэрроу.

– Но ты ее воплотила, – ответила сестра, не чувствуя нужды в том, чтобы приписывать всю заслугу себе.

Сарай встала между ними. Ей не нужно было беспокоиться о разбитом фарфоре, но она все равно парила в паре сантиметров над полом. Посмотрела на личико Миньи. С закрытыми глазами и расслабленными чертами лица все наконец-то смогли рассмотреть, насколько она симпатичная и до чего юная. Девочка не походила на тирана, способного развязать войну. И сейчас… во всяком случае, в эту секунду… она им не была. Минья просто маленькая девочка, уснувшая на столе.

– Спасибо вам, – выдохнула Сарай, потянувшись к Спэрроу и Руби. Все они дрожали во внезапно наступившем покое, пытаясь привыкнуть к отсутствию угрозы.

– Да, – запыхавшись, сказал Лазло. – Спасибо вам.

Он все еще не оправился от необъятного ужаса своего безвыходного положения. Юноша не знал, что он сделал бы или кем бы пожертвовал. Но молился, что никогда не узнает и больше не встретится с подобной ситуацией.

– Не могу поверить, что вы это сделали, – улыбнулась Сарай. Вышло не особо весело – скорее слабо, потрясенно и, более всего, облегченно. Оказавшись за пределами мира, где так холодно и души таяли, как тьма на заре, она думала, что это конец. – Это тот самый пузырек? – спросила она. – Зеленый?

– Ага, – кивнула Руби. – И кто бы там ни назвал меня идиоткой за то, что я попробовала его содержимое, я жду извинений. Учтите, прощения не будет. Просто принимаю извинения.

Она не смотрела на Ферала и не видела, как тот насупился, но отлично это представила, и так уж случилось, что картинка в ее голове полностью совпала с реальной.

– Что попробовала? – осведомился Лазло. – Что за пузырек?

Руби подняла палец.

– Запомни эту мысль, пожалуйста, – сказала она, добавив театральным шепотом: – Я жду извинений.

– Ла-а-адно, – протянул Ферал. – Я забираю свои слова, сказанные, когда мы были детьми. Ты не идиотка. Ты везучая идиотка.

Руби бросила на него суровый взгляд:

– Да уж, тебе ли не знать о везучих идиотах. Но твое везение закончилось. Теперь ты просто идиот.

Из этого Сарай сделала вывод, что отношениям Руби и Ферала пришел конец. Но вряд ли об этом стоит жалеть; представлять их вместе – ужасная идея.

– Комната Руби принадлежала Лете, и она хранила на тумбочке зеленый пузырек, – пояснила Сарай Лазло. – Когда мы были маленькими, Руби отпила из него. Думала, что он будет сладким, и зря.

– Я просто коснулась края горлышка кончиком языка, вот так, – продемонстрировала Руби.

– И отключилась на два дня, – добавила Спэрроу.

– Когда я проснулась, то чувствовала себя прекрасно, – подытожила Руби. – Понимая даже, будучи ребенком, – эти слова уже были обращены к Фералу, – что вряд ли Лета хранила бы яд у себя на прикроватной тумбочке.

– Почему бы и нет, – возразил он. – Кто знает, вполне возможно, что она убивала своих любовников.

– Какая чудная идея.

– Прекратите, вы, оба, – мягко вклинилась Сарай. Суть заключалась в следующем: в зеленом пузырьке оказалось сонное снадобье. Посмотрев на Минью, такую уязвимую, она кое-что поняла. – По-моему, я никогда не видела ее спящей.

Как и другие. Они предполагали, что Минья должна спать, но ни разу этого не видели.

Тогда-то Сарай и заметила пустоту и вытянула шею, пытаясь найти Эллен. Они должны были бы быть здесь, цокать языками, хвалить и ругать, но… женщины по-прежнему стояли в дверном проеме кухни и не двигались.

Вообще не двигались.

– Эллен? – окликнула Сарай, и остальные тоже обернулись. На долю секунды все позабыли о Минье и побежали к няням. – Эллен? – вновь обратилась Сарай, потянувшись к плечу Старшей.

Ответа не последовало, и… дело было не только в том, что няня оцепенела. Старшая Эллен опустела. Младшая тоже. Их лица были пустыми, и что еще хуже – глаза выглядели безжизненными. Сарай провела перед ними рукой. Ничего. Быстро окинула взглядом других призраков, но все они выглядели как обычно: тела обездвижены, но глаза свободны и наблюдают за происходящим. Хоть они и марионетки, в них присутствовало сознание. Но не в Эллен.

Бессмыслица какая-то…

Ближе всего подошел к правде Ферал – теории всегда давались ему легко, в отличие от принятия решений. Он предположил, что, когда Минья уснула, ее призраки продолжили существовать в том состоянии, в каком она их оставила. Если они были заморожены, то такими и остались. Так же и с теми, кто стоял на дежурстве, хотя доказать это было невозможно, поскольку все призраки собрались здесь, ожидая вторжения в Плач. Что же касается Сарай, ей только что вернули свободу воли, поэтому она была относительно свободна.

Так что же не так с Эллен?

– Может, Минья их заморозила, – предположила Спэрроу, – чтобы они не помешали ее планам?

Но Руби разговаривала с ними всего несколько минут назад, когда возвращалась с чайным подносом.

– Они были нормальными. Плакали. – И действительно, на их щеках виднелись полосы от слез. – Старшая Эллен поймала меня за локоть, и чай расплескался. Я зашипела, чтобы она меня отпустила. – Руби нахмурилась. – Не хватило терпения.

Но даже если Минья их заморозила, как ранее в саду, это не объясняло их состояния. Казалось, будто от двух призрачных женщин остались… только оболочки.

Как бы это ни смущало ребят, им пришлось оставить наставниц, сосредоточить свое внимание на Минье и вернуться к очень важному вопросу: что с ней делать?

– Мы же не можем вечно поить ее снотворным, – сказал Ферал.

– Вообще-то, можем, – возразила Руби, оглядывая ребят. – В каком-то смысле это может решить все наши проблемы. Сарай свободна, никто не заставляет нас убивать, да и мы ей не причиним вреда. Она просто спит. Временами Сарай может навевать ей приятные сны, а мы отныне будем делать все, что пожелаем.