Стивен Дональдсон - Седьмая Казнь [litres]

В его голосе слышалось отчаяние.

– А без них нам не снести столько воды и провианта. Быть может, горы в сотне лиг отсюда.

Мы же погибнем.

Он точно так же мог сказать, что погибнет Беллегер.

И снова Элгарт фыркнул:

– Это ты погибнешь, Кламат, если продолжишь тратить силы на подсчет препятствий. Я не такой дурак. Я предпочитаю неожиданные трудности.

Тут он смягчился. И примирительно улыбнулся одной половиной рта:

– И все же ты прав. Я, может, и переживу тебя на день-другой. Но не больше. Одна только жара способна прикончить меня.

Но взглянув на принца Бифальта, Элгарт продолжил более резко:

– А вот принц не таков. Он не умрет.

Кламат уставился на товарища:

– Как так?

Принц, скрестив руки на груди, ждал ответа.

Сухопарый гвардеец немного поразмыслил и обратился к королевскому сыну.

– Ваше Высочество, – подчеркнуто насмешливо произнес он этот титул, – я молчал и ждал, пока не останется никого, кто мог бы разболтать эту историю. Это не моя тайна. Но Кламат не раскроет ее. И я не раскрою. А уж вы-то точно не раскроете. И сейчас самое время для рассказа, пока я еще не настолько ослаб, чтобы перестать соображать.

Принц Бифальт кивнул в знак согласия.

Элгарт пытливо взглянул на него.

– Та граната должна была убить вас. Я видел это. Вы были слишком близко от вспышки, чтобы выжить. И тем не менее вы отделались только порезом на лбу.

– Ночь же была, Элгарт! – запротестовал Кламат. – Нас атаковали. Амиканцы были повсюду. Как же ты видел…

Элгарт бесцеремонно перебил товарища:

– Более того, – продолжил он, все так же обращаясь к принцу. – Вы не знаете, Ваше Высочество, вы были без сознания, но я был среди тех, кто вынес вас с поля последней битвы, когда мы впервые использовали винтовки. Вы подстрелили двух амиканских магистров. Я был рядом. Я видел, как молния спалила вас до самых костей. Я видел, как вы погибли . Но когда мы прибежали туда, вы были просто без сознания . Молния расплавила камень так, что он превратился в стекло. Она ударила настолько близко, что должна была сжечь вас. А на вас не осталось ни единой царапины.

Кламат разинул рот. Принц Бифальт молча выдерживал пристальный взгляд Элгарта.

В голосе гвардейца слышалась ярость.

– Как же вы тогда выжили, Ваше Высочество? Как вы выдержали взрыв гранаты сейчас ?

Неторопливо, с угрожающей интонацией принц ответил вопросом на вопрос:

– Как ты сам считаешь?

– Ответ прост, принц Беллегера, – фыркнул циничный ветеран. – Вас пощадила магия – маги, настолько сильные, что расстояние не помешало им. Вы в союзе с магами.

Я думал тогда, что тот, кто защитил вас от молнии, был амиканцем. Их магистры находились достаточно близко, чтобы видеть, что с вами случилось. Должно быть, они как-то и вмешались. Но теперь я думаю иначе. Когда мы попали в засаду, у амиканцев не было теурга. Никто из магистров не видел, как вы пытались спасти обоз. И тем не менее вас защитили от взрыва, которым наш поход вполне мог окончиться. Мне пришлось поверить, что ваши союзники не служат Амике. Они везде следуют за вами. Они защищают вас потому, что вы в союзе с ними.

Реакция принца Бифальта была молниеносной. Он резко, без предупреждения, ударил Элгарта кулаком по лицу.

Гвардеец упал на землю с такой силой, словно налетел на стену.

Прежде чем он смог подняться, принц Бифальт нагнулся над ним. Не обращая внимания на Кламата, который, прикрыв рот, отступил на шаг, королевский сын поднял кулак, готовясь ударить снова.

– Теперь послушай ты меня, Элгарт, – выдохнул он в гневе в лицо лежащему. – Хорошенько слушай меня и ты, Кламат.

Я – беллегерец . Я умру за своего короля, за свою родину, за любого из вас. Я не предатель. Я не подведу своего отца .

А магия – мерзость . – В принце бушевал пожар. И этот пожар требовал выхода. – Она бесчестна, как и предательство . Магистры устраивают бойню, находясь в безопасности. И потому они так высокомерны. Потому так отвратительны . Посмотрите на Слэка и увидите правду.

Принц вспомнил о беспомощности и боли, измучивших его отца. Он был зависим от теургов, единственной его защиты, хотя они и не могли спасти его королевство.

– Если бы у меня была сила покончить со всей магией в мире, я бы сделал это.

Твое обвинение оскорбительно . Я не согласен с ним. Я не в союзе с магами. Я не служу им.

Принц усилием воли успокоился. Он раскрыл руки в примирительном жесте ладонями к Элгарту.

– Вот еще что. Какая может быть цель у союза с заклинателями? Если это не помощь против Амики, то зачем она? Неужели они отправили меня за тридевять земель только для того, чтобы убить нескольких гвардейцев? Или для того, чтобы накормить нескольких амиканцев? Или ты думаешь, что я завел вас сюда посмотреть, как вы умираете? Зачем ? Если я и в заговоре с магами, то и они, и я одинаково безумны, и все, что мы сделали, тоже – исключительно безумие.

Взглянув в сердитое лицо Элгарта, принц отступил назад. И, обращаясь скорее к нестерпимой жаре, чем к своим воинам, произнес угрюмо:

– Меня и в самом деле избрал какой-то заклинатель. Или заклинатели. Все верно, меня защищали. И я слышал голос у себя в голове, и он спрашивал, готов ли я. Я не знаю, как это было сделано и зачем. Всем известны пределы магической силы. Я никогда не слышал о том, чтобы кто-то мог действовать дальше, чем видеть.

Я не готов . Меня избрали, когда я не знал об этом, – принц кричал, потрясая кулаками, – и без моего согласия!

Он замолчал, слушая, как угасает в пустыне эхо его крика. Когда вновь наступила тишина, он продолжил более спокойно:

– Я обещал себе, что отвечу им так, как они того заслуживают. Но, боюсь, не смогу сдержать слово. Я всего лишь человек. Как я могу желать ваших смертей? Вы нужны мне. Если бы у меня в союзниках были маги, маги, не знающие себе равных по силе, то наши товарищи были бы сейчас с нами: Камуиш и Винсид, и капитан Суалиш, и Новел – все они. Я бы разгадал тайну Слэка. И я бы бросил вызов всякому магистру, который попытался бы превратить меня в своего слугу.

– Что ж, Ваше Высочество, – пробормотал Элгарт, прежде чем Кламат успел что-либо вставить. Не спуская глаз с принца, он поднялся на ноги, одной рукой потирая синяк на щеке.

– Вы ответили мне.

Я весь противоречие, две половины, – он потер шрам. – Каждому это видно. Отчаяние и настойчивость. Любопытство и гнев. А еще я скор на решения. Временами даже слишком. Я часто говорю прежде, чем думаю. Обвинять вас было глупо. Я сожалею.

Принц Бифальт кивнул:

– Мне незачем хранить секреты, – повторил он. – Особенно сейчас, на волосок от смерти. – Жестом он указал на пустыню. – Теперь вы знаете мой. Я не виню вас за ваши сомнения.