Алексей Бессонов - Лабиринт кочевников

– Мне это напоминает штурманскую линейку… – задумчиво проговорил Ян, опустив прибор на стол. – Там все в десятки раз сложнее, конечно, и никаких чашечек нет, но все же. Да, я согласен, что это какой-то алхимический калькулятор.

С этими словами он снова разлил коньяк, молча поднял рюмку. Горелов кивнул, с живостью вернулся в кресло.

– Я сразу понял, что вы – человек адекватный, – признался он.

– Все эти годы вы никому не показывали свою находку? – перебил его Климов.

– Показывал, – сморщился старик. – Одному другу, историку из Перми.

– И что?

– Результат был ожидаемый. Символы, по его мнению, масонские, а сама эта штука – не более чем сувенир конца XIX века. В Санкт-Петербурге якобы такими вещами баловались всякие мистики и прочие хироманты, тогда это все было в большой моде. Столоверчение, души мертвых и прочая ахинея.

– Понятно… Ну, я вам скажу так: масонами я занимался и оккультистами тоже приходилось. Ничего похожего на масонскую или оккультную символику я здесь не вижу. Я мог бы подумать, что эта штука – действительно какая-то поделка, игрушка непонятно для чего, но после того что вы мне рассказали… Н-нет, Аркадий Михайлович. Похоже, перед нами очередной «необъяснимый артефакт», из разряда тех, от которых отмахивается современная наука. Я понимаю, почему вы никому не показывали эту штуку… Над вами действительно стали бы смеяться – и не потому что они там все косные дураки, а потому что так безопаснее. Карьера, статьи, оклады. Плавали, знаем.

Горелов согласно покачал головой. На лице его возникла грустная улыбка, Ян хорошо понимал, чем она вызвана. В отличие от него Горелов когда-то надеялся на настоящую научную карьеру, однако судьба загнала его в крохотный, никому по большому счету не нужный провинциальный музей, где он и застрял на всю жизнь.

– Есть кое-что еще, – негромко сказал он.

– Да? – вытаращился Ян.

– Именно.

Повернувшись, директор воткнул ключ в прорезь на полированной дверце почти в самом углу у себя за спиной. Что-то звякнуло, Горелов нагнулся, и Ян понял, что в шкафу скрыт небольшой сейф. Ничего удивительного в этом не было – в конце концов, где-то надо хранить печати, документы, может, даже наличку, если бухгалтер заболеет. В таком музее на нормальный штат сотрудников никогда не было средств, обходились по минимуму.

Чуть вздохнув, Горелов выставил на стол здоровенный, сильно потертый кожаный портфель с железными уголками.

– В девяносто седьмом году, – заговорил он, похлопывая по портфелю рукой, – в карьере нашли два скелета… Точнее говоря, не совсем так: в песке останки сохранились довольно хорошо, но, глянув на них, я вдруг снова повторил свою ошибку – мне сперва показалось, что передо мной молодые манси-охотники, которых завалило на берегу реки несколько столетий назад. Но милицейский эксперт, человек с огромным опытом, сразу же сказал: никакие это не туземцы, они пролежали лет семь-восемь, вряд ли больше. Останки этих ребят, парня и девушки, отправили в Пермь, а я через два дня поехал следом. Есть у меня там кое-какие знакомые в органах, так что все, что я хотел увидеть, я увидел. И что хотел получить, тоже получил, хотя и не сразу, конечно.

Климову стоило большого труда скрыть свое изумление – и не столько находками, сколько поразительной прытью директора музея. Собственно, Ян шел сюда, желая поболтать именно про эти самые скелеты из карьера, однако ему и в голову прийти не могло, что скромный старик вдруг достанет вещи, обнаруженные вместе с погибшими. Горелов щелкнул замками. Сперва из портфеля появился прозрачный пакетик с какими-то пряжками, позеленелыми, но при том целехонькими, – его Горелов положил на край стола, а потом вдруг достал нечто довольно длинное, замотанное в полотно.

– Холодное оружие, скажем уж так, – пробормотал старик. – Отдавать его мне не хотели, но я все же уговорил.

Он аккуратно смотал тряпку и протянул Яну нечто вроде длинного ножа в странных, ни на что не похожих полупрозрачных ножнах густо-желтого цвета.

– Можно вынуть? – волнуясь, спросил Климов.

Директор музея кивнул. Ян взялся за рукоять, простую на вид – собранная из костяных колец с тонкой насечкой, она имела упор под мизинец, как у шашки, – и без всяких усилий вытащил этот то ли нож, то ли все-таки меч из ножен. Клинок из превосходной темной бронзы имел одностороннюю заточку и довольно массивный обух. Качество изготовления заставляло задуматься о машинной обработке. Лезвие до сих пор сохраняло остроту!

– Никогда не видел ничего подобного, – признался Ян. – Если б не зелень, я сказал бы, что эта штука просто как новенькая. Чистить вы его не пытались?

– Рукоять почистил, – отозвался Горелов. – Все остальное лишь позеленело, как видите.

– Но из чего сделаны эти ножны? На вид будто янтарь…

– А это и есть янтарь. Смола, прошедшая несколько стадий отвердевания, как я думаю. О таких технологиях я никогда не слышал. Чем обрабатывать смолу?.. Это же пластмасса бронзового века, если хотите. Смолу, очевидно, вымешивали с добавлением каких-то веществ, потом раскатывали в лист, из листа формовали ножны, заклеивали края, подрезали, а потом она застывала, сохраняя определенную вязкость, но в то же время приобретая большую прочность. Сломать эти ножны довольно трудно. Потрясающе, не правда ли? Ничего подобного никто никогда не находил, даже упоминаний не было!.. Ну и возраст, возраст! – Горелов на миг зажмурился, снова ущипнул себя за переносицу. – Пермский эксперт сказал то же самое, что и наш Михалыч: около десяти лет. Но никаких заявлений на эту парочку не нашлось – кто они, откуда взялись? – так что признали их давно погибшими «аборигенами Пермского края» да и закопали. Так всем было проще: и нашему начальству, и краевому тем более. У них там реальные бандиты по улицам бегали, а тут ерунда какая-то. Скелетированные останки! Тьфу – и растереть.

Ян еще раз потрогал кончиком пальца острие клинка и вернул оружие в ножны. В голове у него немного шумело, и вовсе не от коньяка. Все увиденное сегодня рушило картину, которую он уже успел нарисовать себе после находок на втором этаже своего дома. Ленц, прибывший из некоего мира, намного обогнавшего наш в техническом развитии, и тут – на тебе. Бронза, смола… Одно с другим не стыковалось никак, ни в какую!

– У вас там, как я вижу, есть кое-что еще? – поинтересовался Ян, ткнув пальцем в пухлый портфель.

– Да, – задумчиво отозвался Горелов. – Сделать вам еще кофе? Сейчас налью чайник… Серебряные и золотые украшения, которые были, как я знал, найдены на скелетах, остались в Перми. Такие цацки мне отдавать никто не стал бы, да и бог с ними, хорошо хоть посмотреть дали. Тонкая работа, скажу я вам, никак не бронзовый век. Но я все равно не знал бы, что с ними делать. Мне зато достались вещички поинтереснее всяких там висюлек.